Луис Ламур - Как был покорен Запад
— Я говорю — не больше трех, — заявил Харгрейвс.
— Чего трех? — спросил Клив.
— Нижних юбок… Джонс считает, что она их носит не меньше четырех.
— Четырех? Мне очень жаль, джентльмены. На ней их надето шесть.
— Шесть?! — воскликнул Джонс. — Ты с ума сошел, Вал! Тебя ввели в заблуждение кружева. Никак не больше четырех!
Харгрейвс поставил стакан.
— Лучше не спорь с ним, Аллен. Судя по тому, что я слышал, Клив — настоящий эксперт во всем, что связано с дамами такого сорта. В любом случае, как тут докажешь, кто прав?
— Слушай, — Клив с трудом отвел глаза от девушки на сцене. — Я уже выиграл у тебя обед и совсем не против нагреть тебя еще малость. Ставлю сотню, что на ней не меньше шести нижних юбок!
— И как ты это докажешь?
— Пойду за кулисы и выясню. Согласен на пари?
— Если я пойду вместе с тобой.
— Это справедливо. — Клив поднялся. — Пошли!
За кулисами было людно. Бегали туда-сюда девушки, более или менее раздетые. Здесь не было настоящих уборных, просто ширмы высотой до плеч, и за каждой ширмой какая-то из девушек снимала платье или переодевалась.
Клив Ван Вален прокладывал в толпе дорогу с уверенностью человека, для которого не существует неудобных ситуаций. Двое игроков следовали за ним.
Найти Лилит Прескотт было нетрудно. Она тоже переодевалась за ширмой, над которой виднелись ее голова и верхняя часть плечей, а над головой висело на шнурах изысканное платье, которое вот-вот должны были надеть на нее, опустив сверху. Снаружи перед ширмой стояла костюмерша, чтобы принимать одежду по мере того, как Лилит будет ее снимать.
Клив посмотрел поверх ширмы на красивое, слегка разрумянившееся лицо девушки, и спросил себя — действительно ли он отправился за кулисы только из-за пари? Может быть, скорее ради того, чтобы еще раз ее увидеть? А, может, еще и потому, что ее взгляд успел так быстро оценить его и отмести прочь, как ничего не стоящего субъекта? Он усмехнулся при мысли, что его гордость можно задеть таким пустяком, но все же признал, что чувствует себя уязвленным. Конечно, он всего-навсего обыкновенный легкомысленный тип, но женщины пока что не обходили его своим вниманием, всякие и разные… и, в конце концов, сама-то она что такое особенное из себя представляет, если танцует в подобном заведении?
Пока он собирался с духом, чтобы задать ей вопрос, кто-то за спиной у него произнес:
— О, прошу меня извинить!..
Оглянувшись, он увидел человека средних лет, который неуверенно пробирался сквозь толпу за кулисами. Очевидно, его немного ошарашила суета и беспорядок, смутило обилие обнаженного тела и затянутых в чулки длинных ног, но он настойчиво проталкивался, пока не нашел ширму, за которой переодевалась Лилит Прескотт. Помешкал немного и позвал:
— Мисс Прескотт! Мисс Прескотт…
Она даже не подняла глаз.
— Потом.
— Но это очень важно, мисс Прескотт, я…
— Это всегда важно. Чем они старше, тем важнее это становится.
На ширму сверху шлепнулась нижняя юбка, и Клив поднял палец.
— Мисс Прескотт, вы меня неверно поняли. Я — Хайлан Сибери, поверенный в. делах Джонатана Брукса. — Сибери помолчал. — Разве это имя вам ни о чем не говорит?
— Этот старый козел?
— Ну, — раздраженно сказал Сибери, — по-видимому, вы для него что-то значили. Он включил вас в завещание.
Она в изумлении подняла голову над ширмой.
— Он что?
Ее глаза скользнули мимо Сибери и наткнулись на взгляд Ван Валена. Она тут же посмотрела в сторону.
На ширму шлепнулась вторая юбка, за ней третья. Клив поднял второй и третий пальцы.
— Я уверен, что выиграю, джентльмены. Не меньше шести.
В это мгновение в закулисном шуме вдруг возникла пауза, и в наступившей тишине его слова прозвучали громче, чем ему хотелось бы.
— Вам придется поехать в Калифорнию, мисс Прескотт, чтобы воспользоваться завещанной вам недвижимостью, но на вашем месте я бы…
— Но вы не на моем месте. И я не поеду в Калифорнию, даже если Джон Джейкоб Астор note 26 завещает мне весь Сан-Франциско! — При этих словах поверх ширмы шлепнулась четвертая юбка, и ее забрала костюмерша.
Клив поднял четвертый палец.
— Видите? Уже четыре. А я спорил, что будет не меньше шести.
— У мистера Астора нет таких владений в Сан-Франциско, мисс Прескотт. Однако вы убедитесь, что доход от собственности мистера Брукса таков, что им не стоит пренебрегать. Определенно не стоит.
На ширму легла пятая юбка, и люди, которые должны были опустить на Лилит роскошное платье, разобрали шнуры.
— Все, Мэри. Давайте, ребята.
— Все?
— Ты слышала, что я сказала. Это все! — Она подняла руки, продела их в платье, опускающееся на нее сверху, и подвигала плечами, чтобы платье село на место.
— Доход, вы сказали… Доход от чего?
— От золота, мисс Прескотт. Меня заверили, что собственность эта вполне надежна. Так вот, если вы соизволите подписать эти бумаги…
— Вы сказали… золото?
— Вот именно. Эта заявка дала три с половиной тысячи долларов за первую неделю разработки.
Лилит посмотрела через голову Сибери на Клива Ван Валена, который отсчитывал золотые монеты с орлом в протянутую ладонь Джонса.
— Ты выиграл, — сказал Клив, — но, черт побери, я готов поклясться…
— Ты уже клялся, но проиграл. Ты сказал — не меньше шести, и мы все это слышали.
Бросив последнюю монету в ладонь Джонса, Клив услышал слова Лилит:
— Ради такого я даже могу поехать в Калифорнию.
Расстроенный невезением, Клив повернулся и ушел. И тогда Лилит шлепнула на ширму шестую юбку и показала ему в спину язык.
Глава восьмая
Ночь, и дальнее зарево в небе… откуда, интересно? Над головой сияли звезды, где-то, не очень далеко, лаяла собака. И больше никаких звуков, только поскрипывало седло и цокали копыта лошади. Воздух был прохладный и, кажется, донесся запах реки.
Клив Ван Вален знал, что он трижды дурак. С чего вдруг он кинулся за этой девушкой, которая, может, вовсе и не появится здесь? Разве он не слышал, как она сказала, что не поедет в Калифорнию? Правда, когда законник упомянул про золото, она заинтересовалась… и он тоже.
Клив внимательно взглянул на себя, как бы со стороны, и то, что он увидел, ему вовсе не понравилось — зрелый мужчина, который провел четырнадцать, а то и пятнадцать лет своей жизни за карточным столом, кинулся вдруг искать девушку просто потому, что она получила в наследство золотоносный участок. И зачем? Затем, что надеялся жениться на ней и завладеть этим участком и тем, что он дает.
В его прошлом немного было такого, чем стоит гордиться, но и ничего такого, чего надо стыдиться; но если он действительно сделает то, что собрался… довольно постыдное дело он задумал. Если, впрочем, это дело вообще выгорит… вот тут-то и появляется сомнительная карта в его колоде — ведь Лилит не проявила к нему ни малейшего интереса.
