Луис Ламур - Одинокие мужчины
Она?
Слово «она» я произнес непроизвольно, словно с подсказки.
— Это женщина, Тамп. На этой лошади скачет женщина или девушка.
Рокка взялся руками за луку седла.
— Думаю, ты прав, — сказал он. — Наверное, так оно и есть.
— Женщина? — недоверчиво спросил Баттлз. — Что ей здесь делать?
— У Дэна Крида есть жена? Или дочь? — спросил я.
Рокка оглянулся.
— Не знаю, Телль.
Я соскочил на землю.
— Сидите тихо. Я хочу выяснить, что она искала.
Сделав пару шагов, я очутился в зеленом сумраке деревьев. Еще пара шагов, и я исчез в лесу. Здесь и там я видел примятые листья, следы сапог. Следы читались легко, но я не стал заниматься этим, продолжал двигаться зигзагом.
Внезапно — бегун не успел бы остановиться — я оказался на краю утеса. Не отвесного, но довольно крутого, тем не менее по нему можно было спуститься, если найти опору для ног. Либо по нему можно было съехать.
Высота утеса составляла пару тысяч футов. У его подножия простирался зеленый луг — самый зеленый из всех, которые мне доводилось когда-либо видеть, — и окруженный деревьями пруд. Это была маленькая высокогорная долина, за которой начинался большой каньон. Я заметил три костра, на которых готовилась еда, и дюжину апачей.
Медленно, чтобы не обнаружить своего присутствия, я принялся изучать индейскую стоянку, укрывшись в зарослях манзаниты.
Женщины готовили еду, дети играли. Здесь индейцы чувствовали себя в полной безопасности, поскольку никогда прежде никто не осмеливался преследовать их за пределами границы. И тем более дальше, в горах. На протяжении многих лет и даже поколений они скрывались здесь после набегов, уводя с собой скот, лошадей и жен мексиканцев. Они крали продовольствие у крестьян и привозили все это сюда и в другие, подобные этой, долины… здесь, должно быть, много индейцев.
Маленький Орри — их пленник. Сколько пройдет времени, прежде чем они поймают нас, а значит, сколько нам осталось жить?
Но Орри — сын моего родного брата, он — Сэкетт, как и я, мы одной крови, и я обязан его найти. Так определено природой, так нас воспитали.
Несколько минут я сидел, как бы исподволь наблюдая за жизнью, кипевшей в лагере, потому что животные и индейцы сразу же чувствуют на себе чей бы то ни было пристальный взгляд. Потом вернулся к своим спутникам.
— Это rancheria, стоянка, — сказал я, — но, по-моему, не та, которую мы ищем.
Глава 6
Человек — будь то мужчина или женщина, — тот, кто поднимался сюда перед нами, долго осматривал лагерь индейцев. Следов было множество — вмятины от колен, следы ног и тому подобное. А затем этот человек сел на лошадь и уехал.
Мы тоже отправились дальше. Тропа, по которой мы теперь следовали, была похожа на оленью или тропу снежных баранов — их следы почти одинаковые. На ней виднелись и отпечатки копыт маленькой лошади, а когда всадник спешивался — следы сапог.
Вскоре мы оказались посреди каменистой местности, где высились острые зазубренные скалы и текли мутновато-белые ручьи. Вода в них была с горчинкой, но пригодная для питья. Нам то и дело приходилось спешиваться и вести коней в поводу, потому что над тропой нависали массивные каменные уступы.
Мы остановились посреди сосновой рощи. Тампико Рокка сел на корточки и уставился в землю. Испанец Мерфи повернулся ко мне.
— Телль, как ты думаешь, мы найдем твоего мальчишку?
— Ага.
Я знал, что он чувствовал. Тишина. Она подавляла нас. Мы находились в самом сердце Индейской Территории, где каждый звук был опасен. Мы знали, что нас ждет, если нас обнаружат. Придется драться не на жизнь, а на смерть, и единственный путь к спасению — бегство.
Если апачи обнаружат нас здесь, мы не сможем спасти мальчика. До сих пор нам везло. Отчасти благодаря Рокки — благодаря его опыту и знанию местности.
Тем временем мы двинулись дальше. Теперь нам стали попадаться следы индейцев. Прежде наш путь пролегал по пустынному высокогорью, куда они редко наведывались, а сейчас мы медленно спускались в долину, где водилась дичь и где в любой момент мы могли столкнуться нос к носу с апачами.
— Впереди еще одна стоянка, — сказал Рокки.
Эта тоже находилась внизу, рядом с высоким утесом, среди отлогих холмов, поросших соснами. Ее окружали огромные валуны и деревья, рядом протекал ручей. Когда мы выехали из-за деревьев к стоянке, вздымая пыль, то увидели индейцев и проворно соскочили с коней. Их было шестеро, четверо вооружены луками, у двоих винтовки.
Двое апачей везли мясо, возможно, они где-то украли корову. Третий раздавал одежду, скорее всего снятую с какого-нибудь мексиканца или с его жены — с такого расстояния мы не могли разобрать, мужская она или женская.
Неожиданно Баттлз схватил меня за руку и указал вниз. С охапками хвороста к стоянке приблизились несколько детей. По крайней мере один из них был белый — рослый мальчик лет восьми-девяти.
Он мог оказаться моим племянником. В любом случае с ним стоило поговорить.
Я ощущал свежий запах хвои и сухих иголок. От лагеря поднимался дым, слышались голоса индейцев. Я ждал, напряженно размышляя.
Если здесь были другие белые дети, этот мальчик наверняка их видел. Но что, если он уже стал наполовину апачем? Если детей крали совсем маленькими, они привыкали к индейскому быту и не хотели расставаться с людьми, которых считали соплеменниками. Разговор с, мальчиком — штука рискованная, но попробовать нужно.
Испанец поглядел на меня.
— Кажется, нам предстоит трудное дело.
— Я и не думал, что оно будет легким.
По здравому размышлению наше место было на редкость неудачным.
— Мы подошли слишком близко, — сказал Рокка. — Давайте-ка отойдем подальше в рощу. Если ветер переменится, нас могут учуять собаки.
Мы отошли назад и отыскали небольшую ложбину, окруженную деревьями и скалами. Это было идеальное укрытие от апачей, а заодно и от ветра.
Но меня не оставляла тревога. Когда я бродяжничал один, мне не о ком было беспокоиться, и если я попадал в переделки, то сам и выкручивался. Теперь же ситуация была совершенно иной, потому что эти парни приехали сюда, только чтобы помочь мне. Если с ними что-нибудь случится, виноват буду я, и никто другой. Тем не менее мы были здесь, и нам предстояла работа.
— Рокка, — сказал я, — возможно, чтобы мальчика оставили одного?
— Вряд ли. Зависит от того, сколько он живет с ними и насколько они ему доверяют. Может, и есть шансы, но мало.
— Он ведь должен знать всех детей на соседних стоянках?
— Должен. Слухи распространяются быстро, а дети апачей слышат разговоры взрослых. Во всяком случае, когда я был ребенком, я знал почти все, что происходит вокруг.
