Элизабет Хаксли - Сияющее Эльдорадо
Битники сооружают на берегу из стоек и старой мешковины хижины. Местные законы запрещают такое строительство, администрация заставляет разбирать лачуги. Однако через несколько дней они вырастают вновь. Однажды городской совет распорядился сжечь лачуги, но они вновь появились несколько подальше вдоль берега. Когда наступает декабрь с ливневыми дождями и испепеляющей жарой, хижины пустеют, как гнезда. Как только лето кончается, бездельники возвращаются вновь.
В свое время в Йоркис-Ноба, в нескольких милях севернее Кернса, располагалась колония художников. Но вскоре она распалась. Правда, некоторые ее представители остались. Это Рон Эдвардс, который любит рисовать патриархальные города и опустевшие кабачки вокруг Куктауна, бренчать на гитаре, бродить по песчаному берегу и нежиться в ленивом, тропическом, спокойном море. Он постоянно экспериментирует своими кулинарными рецептами, собранными им на островах у самых различных народов — полинезийцев, меланезийцев, японцев, самоа, малайцев, китайцев. У каждого народа свои кулинарные традиции.
Немного выше по побережью молодая пара гончаров из Мельбурна получила акр земли, заросшей кустарником. Они восстановили заброшенное бунгало, сами построили печь для обжига и живут, воспитывая детей, обжигая горшки, рисуя картины. Гончары доят козу и выращивают в основном все овощи, необходимые им для соблюдения вегетарианской диеты.
В порту Дуглас, по дороге в Куктаун, я встретила английскую пару Макса и Диану Бауденов, которая переехала сюда после второй мировой войны. Они выращивали ананасы. Фрукты росли хорошо, но цены все время падали. Тогда они занялись бананами. Однако циклон сровнял их плантацию. После этого англичане открыли ресторанчик под тентом и готовили экзотические блюда на старой дровяной плите при свете фонаря «молния». Их как бы вдохновили слова Р. Эмерсона [90], который писал: «Если человек сделает лучшую мышеловку, чем его сосед, хотя и соорудит ее в лесу, мир найдет проторенную дорожку к его дверям». Через некоторое время Макс и Диана Баудены накопили достаточно денег и начали небольшое дело — производство украшений из морских ракушек, которые можно было собирать в большом количестве и разнообразии на берегу. Сначала они сами изобретали сувениры, делали их своими руками и продавали. Теперь у них есть фабрика. Они организуют выставки своей продукции на международных ярмарках, их деятельность приобрела широкий размах — и все это из бесплатного сырья.
Квинсленд — край, где люди любят жить в свое удовольствие. «Люди здесь терпеливые и добродушновеселые, — рассказывали мне местные жители. — Вас принимают таким, как вы есть, а не за то, что вы сделали или не сделали, или кто были ваши родители, или какого рода школу вы окончили».
Мне рассказывали о человеке, который купил причал на одной из дремлющих маленьких гаваней, расположенных вдоль берега. Его постоянно окружали гончары, ходящие в шортах, и рыбаки, с которыми он любил поболтать. Этот человек был лучшим специалистом по счетным машинам, но отказался от всего и обосновался здесь. В Кейризе я познакомилась с господином Джорджем Уэлшем, который оставил должность управляющего больницей в Мельбурнском госпитале и построил здесь ресторан. Я пожаловалась ему на отсутствие в меню сыра.
Джордж Уэлш с сожалением покачал головой:
— У нас нет никакого интереса к сырам. Никто их не спрашивает. Дело в том, что клиенты не хотят ничего нового, если это касается пищи. Они не любопытны.
В Австралии не проявляется никакой творческой мысли в гастрономических вопросах. Насколько я знаю, австралийских традиционных блюд вообще нет, не считая супа из хвостов кенгуру. Еще мне назвали пирог Павловой, но я не думаю, чтобы он был изобретен в Австралии.
Самый крупный австралийский город в тропиках — Таунсвилл. Это свидетельствует о большой концентрации населения в умеренной зоне.
В Таунсвилле есть университетский колледж, открытый в 1961 г., который быстро разрастется и вскоре получит статус университета, первого в тропиках [91]. Здесь открыта также исследовательская станция для испытания различных технических средств на тропических пастбищах.
Четыре континента из пяти имеют тропические пояса, и в трех из них земли в основном плодородные; обильные дожди дают возможность использовать их потенциальные возможности. Только в тропической Австралии, за редким исключением, земли бедны, осадков здесь обычно меньше и они плохо распределяются. Я слышала, что девяносто пять процентов всех почв в Северном Квинсленде бедны фосфором. Отсюда очень низкая производительность скота, в отличие от средней тропической Австралии.
Из этой ситуации можно было найти выход. Среди местных растений на пастбищах следовало отобрать наиболее оптимальные сорта и затем из этих экземпляров вывести селекционным путем растения. Такой способ нашел широкое распространение и имел успех. Не было особых причин сомневаться, что его используют и в тропической Австралии. И он действительно в какой-то степени применяется успешно. И все же здесь обратились к новому, совершенно противоположному методу, который раньше считали бесполезным.
Он заключается в том, чтобы вместо местных растений сконцентрировать внимание на привозных, которые отбирают из богатого растительного мира более плодородных земель тропиков; они должны быть акклиматизированы, а затем адаптированы к новым условиям. Ведутся поиски бобовых, которые не будут погибать от недостатка влаги, от долгих сухих сезонов и даже от мороза. Если такой образец удастся вывести, то только в одном Квинсленде, не считая остальной части Северной Австралии, на территории в двести пятьдесят тысяч квадратных миль производительность может быть увеличена в десять раз. А это только начало. Ведь если в природе не существует нужного растения, биологи готовы изобрести его. Скрестив две породы бобовых, найденных в Мексике, они создали новую под названием Сиратро. В смеси с травой родез — тоже привозное растение — получается корм, который значительно увеличивает вес животных. На таких пастбищах двум буйволам достаточно одного акра травы, при этом каждый из них имеет такой же прирост в весе, как один буйвол, который пасется на десяти акрах старого пастбища. Это увеличивает эксплуатацию пастбищ не в десять, а в двадцать раз.
Из мира растений я двинулась в мир птиц. В Таунсвилле имеется большое болото — предмет спора между теми, кто хочет осушить его, и теми, кто хочет оставить его таким как есть, то есть убежищем для птиц.
Один из двух инспекторов на службе у правительства Квинсленда, господин Лэвери, отвечает за работу с водоплавающими птицами. В основном это серый чирок и свистящая утка. Он подсчитал, что около десяти тысяч птиц часто навещают болото. В сухой сезон здесь бывает до трех тысяч птиц только одного вида.
