Эван МакГрегор - Вокруг света на мотоциклах
«С Запада сюда нечасто приезжают», — сказал владелец мотосалона, сразу проявив чуть больше интереса. Мы показали ему кожаную куртку Чарли с символикой BMW, в которой он проехал от Лондона до Магадана. 79 дней ее возили в грязи и дорожной пыли. Она искупалась в бесчисленных реках, дождях и гостиничных душах. Изначально она была ярко-красная с черно-серыми полосами. Красный теперь вылинял в бледный, грязноватый оранжевый. Черные полоски превратились в серые, а серые — стали грязно-коричневыми, грязь с них уже не отстирывалась.
«А вот это действительно впечатляет», — сказал хозяин мотосалона.
5 июля мы двинулись в сторону Нью-Йорка. Пока нам нужно было проехать севернее, к Фэйрбанксу, к границам которого подступали лесные пожары, грозя местным жителям эвакуацией. По пути мы заехали на заправку. Клаудио с Чарли зашли внутрь попить кофе, а я остался ждать снаружи. Когда их отсутствие затянулось, я пошел следом и нашел их бродящими, разинув рот, у полок со всякими продуктами и напитками. Последние месяцы мы видели заправки, где продавался только бензин и больше ничего. Иногда там удавалось купить еще воды или кофе, но это были редкие исключения. По американским стандартам, заправка была самая обыкновенная, но для нас бесконечные полки с напитками, закусками и прочими товарами стали чем-то очень непривычным. Мы словно попали в пещеру Аладдина.
Еще задолго до Фэйрбанкса мы почувствовали запах гари и на подъезде к городу встретили пожарных, медленно устанавливающих контроль над горящей территорией более чем в 1,8 миллионов акров. Пожарные стояли огромным лагерем, со множеством палаток, постоянно прилетали и улетали тушившие пожары с воздуха вертолеты — в общем, картина впечатляла.
На следующий день мы въехали в Скалистые горы и у одного озера увидели пасущегося лося. Потом мне пришлось отлучиться в лес по зову природы, и там, за делом, я вдруг услышал крики Чарли и Клаудио.
«Черт бы вас побрал», — думал я, вылезая из леса, но увидел беспокойство на их лицах и сразу всех простил. Оказалось, что, когда я зашел в лес, почти из этого же места вышел медведь и прошел перед ними.
Ехали мы прекрасно, особенно поставив обычные шины вместо шипованной резины, на которой проехали Европу и Азию. Теперь ехать по извилистым высокоскоростным шоссе стало гораздо удобней и приятней. После вечных ям и гравия было здорово снова оказаться на хорошем мотоцикле на хорошей дороге. Еще очень интересно встречаться с другими мотопутешественниками. Мы познакомились с одной парой, которая только начинала кругосветку, но гораздо более продолжительную, чем наша. Еще мы познакомились с парнем по имени Гарольд на турере BMW 1978 года, проехавшим 1400 км за один только предыдущий день. Мысль об остановке пришла к нему только в три часа утра, и потом он сразу подумал, что можно проехать еще немножко. Нам стало стыдно смотреть Гарольду в глаза. Сами-то мы начинали ныть уже после 500 км за день, а он прошел дистанцию почти в три раза большую. Единственный минус хороших дорог — плотное движение. По сравнению с Сибирью дороги тут супероживленные — сотни туристских фургонов, «домов на колесах», и столько же тяжелых грузовиков.
Чем дольше мы «въезжали» в привычную среду, тем сильнее на меня наседал внешний мир, от которого я два с половиной месяца успешно отгораживался. Впервые со времен Словакии с нами было достаточно просто связаться. Мобильники ловили почти везде, и приходилось снова вспоминать о работе. Я начал читать сценарии, которые мне прислали еще в Казахстане и Монголии, но тогда они совсем не воспринимались. Временами на Украине и в Казахстане я не мог себе даже представить возвращение к работе. Трейлер-гримерка на съемочной площадке и стук в дверь с фразой «Пять минут, мистер МакГрегор» казались частью совершенно другого мира. Но теперь снова звонили режиссеры и агенты, и идея приступить к работе начала мне ужасно нравиться, если предложение окажется интересным. После всего, что мы видели в центрах Unicef в Киеве, Алма-Ате и особенно в Улан-Баторе, мир многомиллионных кинофильмов был для меня немного странным, но я знал: к приезду в Нью-Йорк все встанет на свои места. Ближе к концу пути и возвращению домой, по моим ощущениям, появится и готовность вернуться к работе. Я очистил разум от лишнего и приготовился к новым съемкам.
Через неделю после выезда из Анкориджа я понял, что путешествие наше всегда будет восприниматься как две отдельные поездки. Изначально в моем понимании этапы Лондон — Магадан и Анкоридж — Нью-Йорк должны были соединиться вместе и сделать путешествие единым целым, но сейчас они обозначились как два совершенно разных отрезка пути. Чувства неопределенности и риска не доехать до следующего пункта больше не было. Стало гораздо проще, все вокруг говорили по-английски, дороги прекрасные, и ночевать в палатках больше не пришлось — на дороге ведь полно мотелей.
Чарли тоже скучал по диким местам. «Невесело это, что мы опять в цивилизации и ночуем в мотелях, — сказал он. — Я скучаю по казахским, монгольским и сибирским приключениям».
Может, именно из-за отсутствия трудностей все и казалось совсем другим. Нам рассказывали, что альпинистов, восходящих на Эверест, всегда предупреждают о большой вероятности попасть в беду на обратном пути, когда самая тяжелая часть позади и бдительность спадает. Джейми Лоутер-Пинкертон тоже говорил, что самой опасной для нас страной станет Америка. И приедем мы в Нью-Йорк в целости и сохранности, только если не наделаем там ошибок.
13 июля, остановившись в Доусон-Крике в Британской Колумбии, мы отправились на поиски пиццы. Нашелся ресторанчик с баром, и я остался снаружи докурить сигарету. Вдруг ко мне подошел молодой парень. Он был немного пьяный, весь какой-то развязный и в расстегнутой до пупка рубашке.
«Эван МакГрегор», — сказал он.
«Ага… да», — ответил я, слегка вздрогнув, потому что из-за бороды меня давно не узнавали на улицах.
Он спросил, чем мы занимаемся, и я рассказал о путешествии. Дальше парень заговорил о ковбойском фестивале в Калгари и тамошних девушках-ковбоях.
«Я вообще-то женат», — сказал я.
«А да, точно, черт, конечно, — ответил он, глупо ухмыляясь. — Путешествуешь, значит, три с половиной месяца, а потом говоришь, что женат, и это тебя останавливает?»
Я сильно оскорбился. Мне нравится иногда по-дружески поболтать, но этот парень совсем нахал. Мы еще немного поговорили, только я уже удовольствия от беседы не получил. Он рассказал, что владеет фермой по разведению бизонов, но мне, честно говоря, задерживаться в его обществе больше не хотелось. В раздражении я вернулся в ресторан и засел за огромную пиццу с Чарли.
