Мишель Сифр - В безднах Земли
Под ногами все больше и больше гуано, и вскоре я весь покрыт коричневым налетом.
Затем свод внезапно снижается до уровня воды: неизбежный сифон снова преградил мне путь. Трудно представить себе более неприятное зрелище: вся поверхность широкого водоема подернута тонкой пленкой грязи и усеяна множеством дохлых летучих мышей, гниющих в воде и распространяющих тошнотворный запах. Иду вверх по течению подземной реки; ее перегораживают небольшие пороги, через которые трудно перебраться, не ступив в воду. Наконец достигаю той части пещеры, куда проникает слабый дневной свет, и, преодолев каскад, нахожу узкий проход между скалой и водой, загроможденный стволом огромного упавшего дерева, более метра в поперечнике. Позади образовалось небольшое озеро. Какой чудовищной силы было половодье, принесшее сюда из экваториального леса этот ствол! Но ничего удивительного в этом нет: мы — во влажной зоне острова Шри-Ланка, где за год выпадает более восьми метров осадков. В период муссонов на эти места обрушиваются ураганы, и за несколько часов вода в реке прибывает катастрофически. В сезон дождей такие пещеры лучше не исследовать!
Возвращаюсь к моему проводнику и узнаю, что река выходит на поверхность через несколько сотен метров и что долина, перерезанная в этом месте огромным массивом туфа, в котором вода прорыла себе проход, продолжается по ту сторону. Передо мной, очевидно, мост из туфа, переброшенный через реку и созданный в сравнительно близкую геологическую эпоху.
Спускаясь по склону, который ведет к выходу реки на поверхность, один из аборигенов показал мне в расщелине родник с довольно чистой водой. Ложе ручейка, шириной сантиметров тридцать, было выстлано чем-то желтым, вероятно водорослями. Заинтригованный, я отправился по этому тальвегу, продираясь сквозь колючки, до того места, где ручеек исчезал в узкой вертикальной щели, поросшей довольно густой растительностью. Это, по всей вероятности, был исток подземного каскада, который недавно окатил меня с головы до ног; но так как у меня не было с собой лестницы, то разведку этой щели пришлось отложить до другого раза.
Когда мы по крутому склону спустились до того места, где река снова выходит на поверхность, нас окружила стая летучих мышей. Они вылетали из входа гораздо меньших размеров, чем расположенный выше по течению. Местные жители прошли со мной по этой пещере несколько метров, потом отстали, и я двинулся вперед один. Речка спокойно струилась слева под низким сводом, заканчивавшимся сифоном, вероятно тем самым, который преградил мне путь с противоположной стороны. Но так как для преодоления этого препятствия надо было нырять, я решил отложить это до лучших времен. Слева я обнаружил песчаный грунт и взял образцы.
Выбравшись из грота, я позавтракал парой кокосовых орехов; и снова — переход километров в двенадцать вдоль Кальмина-Ганга в поисках первых обитаемых мест. Там, где эта река сливалась с рекой Долота-Ганга, мы съели банку мясных консервов, рыбу и напились чаю. Я убедился в том, что совершенно не подготовлен к подобным экспедициям: всякий раз мне не хватало то одного, то другого. К счастью, моему проводнику удавалось решать самые сложные проблемы и ловко выводить нас из затруднительного положения. Я извлек отсюда урок для следующих вылазок в джунгли.
Вызывали недоумение воронки округлой формы, неглубокие и поросшие растительностью, которые попадались возле тропы. Кальдера объяснил мне, что здесь ведут добычу драгоценных камней. Вскоре мы повстречали аборигенов, рывших такие же шурфы на террасах, образованных наносами реки. На берегах — скопления глинистого песка синеватого цвета, промытого течением. Другие местные жители искали самоцветы в самой реке. Они запускали руки под валуны или в котлообразные выемки, извлекали оттуда гравий и бегло его осматривали. В Шри-Ланке нет ничего невозможного, ведь самоцветы тут — рядом. На тропе или береговом откосе реки можно найти камень большой ценности, если посчастливится. Как об этом не мечтать?
Наконец пересекли большую банановую плантацию, где я заметил двух великолепных зеленых попугаев и других птиц с ярким оперением, и вот мы у нашего джипа.
Подземные пауки-гиганты
Полуголый, растянувшись под сводом пещеры, затерянной в причудливом сплетении лиан, пытаюсь заснуть, чтобы восстановить свои силы. Мои спутники сидят на корточках вокруг кучи хвороста, из которой вырываются языки пламени, отбрасывая на скалистый свод пещеры причудливые тени. Огонь, этот "красный цветок" Киплинга, защищает наше ненадежное пристанище. Меня он оберегает от опасности, а моих носильщиков-аборигенов — от демонов и злых духов, якобы посещающих пещеры.
Тихий шепот носильщиков и непрестанный глухой шум и шорох, доносящиеся из джунглей, создают атмосферу страха и неуверенности в себе. Я ощущаю вокруг себя трепет жизни: звери охотятся или стараются избежать смерти, змеи украдкой скользят в поисках теплокровной добычи, летучие мыши появляются целыми полчищами и исчезают во мраке. Лианы раскачиваются в нескольких метрах от меня, и я населяю их всеми легендарными животными, какие таит в себе тропический лес.
Ночь моя тревожна: я то и дело просыпаюсь то от потрескивания хвороста, то от шелеста листьев. Всякий звук у меня ассоциируется с движением, а движение — с животным. Мысли о гигантских пауках, попавшихся мне за несколько часов до этого, страх перед ядовитыми скорпионами, о которых я столько читал, неприятные ощущения от укусов насекомых не дают заснуть спокойно, и я все время ворочаюсь с боку на бок.
Пещерная фауна Шри-Ланки изобилует огромными пауками, особенно тарантулами. Этот паук достигает 10 сантиметров
Я — в большом гроте Истрипура, на берегу реки Маха-вели, в центре Шри-Ланки, на 80°53′30″ восточной долготы и 7°10′ северной широты.
Обследовав в одиночку подземную реку Вольпан, я на время закончил свои спелеологические и научные изыскания в экваториальной зоне острова. Теперь мне хотелось бы продолжить их немного севернее, там, где длинные узкие прожилки кристаллических известняков простираются на восточном берегу реки, от Бадуллы до Тринкомали.
Как-то утром я отправился по извилистой дороге, вьющейся по лесистым холмам до самого Канди, и уже мог окинуть взором великолепную панораму, дающую представление о геологической структуре острова.
Я знал о существовании докембрийской свиты, разделенной на две главные группы: Вигайянскую, образованную гнейсами, из которых состоит основной цоколь острова Шри-Ланка, и на этом архейском подножии — комплекс метаморфических отложений: кондалитов, образовавшихся из жил кристаллических известняков, и кварцитов, широко представленных в "Центральном поднятии страны". Там — самые богатые месторождения Шри-Ланки, содержащие большую часть его минеральных сокровищ. Графит и драгоценные камни встречаются главным образом среди кондалитов, пронизанных гранитными и чарнокитовыми интрузиями.
