Альберт Поделл - Паспорт человека мира. Путешествие сквозь 196 стран
Никогда ранее ни в одной из своих поездок в Таиланд я не посещал печально известный мост через реку Кхвэяй. Он был построен военнопленными союзной Японии во времена Второй мировой войны как часть Тайско-Бирманской железной дороги, знаменитой Дороги Смерти. Чтобы восполнить мое упущение во время прошлых путешествий, мы с Эндрю и Деннисом арендовали в Бангкоке автомобиль и отправились оттуда на восток к Канчанабури, прямо к реке Кхвэяй. Наверное, мне стоило оставить в памяти кадры из просмотренного когда-то давно фильма, потому что реальность меня сильно разочаровала. Кадры из фильма показывали невообразимо широкое и глубокое ущелье. Но, как я позже узнал, эти съемки производились в Китугале, что на Шри-Ланке. В реальности же в Канчанабури не было тех захватывающих дух ущелий, да и сам мост, возвышающийся над мутноватой водой метров на тридцать, не больше, меня не особо впечатлил. Там совершенно не было ничего интересного, кроме разве что ярких сине-желтых, словно игрушечных, туристических поездов, пересекающих реку каждые 15 минут. К тому же то, что сейчас предлагают посмотреть туристам, – совсем не тот мост, который был построен в XX веке. Действительный мост был уничтожен бомбами союзников, а то, что в туристических брошюрах называют Мостом через реку Кхвэяй, – всего лишь мост, который японцы захватили на острове Ява и отправили в Канчанабури, предполагая, что он более стойко выдержит атаки бомбардировщиков.
Несмотря на это обстоятельство, принято считать близлежащую территорию местом особо значимым: около 60 тысяч британских и голландских военнопленных и других рабочих погибли при строительстве железной дороги, которая обеспечивала японские войска постоянной поддержкой со стороны Мьянмы. Мьянма, она же Бирма, в свою очередь боролась с Индией и пыталась покончить с властью Британской империи на своей территории. Но в итоге окрестности моста заполнила мешанина из дешевых баров, магазинов и лавочек, в которых можно найти ювелирные украшения, контрафактные и поддельные рубины, всевозможные сумки, футболки всех цветов и размеров и прочую сувенирную продукцию. Это было бы нормально, если бы туристические маршруты не затрагивали сам мост и выставки, посвященные истории его создания. Но пока, к моему сожалению, сувенирные лавочки и магазинчики неразрывно связаны с экскурсионным объектом и экспозициями. Поэтому здесь и можно увидеть настоящее безумие эклектики – Художественная галерея и Музей военной истории, Музей Дороги Смерти и главный офис организаторов «Мисс Таиланд», а чуть подальше – фотовыставка «Лучшие виды моста через реку Кхвэяй» и туалеты. Это смешно, так что мой совет – лучше просто посмотрите фильм и не тратьте свое время на посещение места преступления, ставшего весьма странной достопримечательностью.
Судьба падших была более счастливой. Комиссия Содружества по военным захоронениям создала и поддерживает мирное кладбище вдалеке от туристической зоны, «во славу памяти стойкости и жертвенности доблестных людей, которые погибли при постройке железной дороги от Таиланда до Бирмы во время их долгого плена».
Надгробные камни были все одинаково маленькими и белыми, возвышающимися лишь на пару сантиметров над зеленеющим ковром травы. Они выстроены в настолько длинные ряды, что я не мог увидеть конца. Здесь попадались редкие деревья, отбрасывающие тень, и все пространство было окружено цветами и аккуратной зеленой изгородью длиной в милю, за которой следили несколько садовников. На плите около входа было написано: «Я сделаю вас именитыми и почетными между всеми народами земли, когда возвращу плен ваш перед глазами вашими, говорит Господь».
Надписи на надгробиях были сентиментального характера, написанные с любовью и горькой гордостью, как те, что 40 лет назад я видел в Соллуме, остатки эры, когда эти ценности вели Величайшее Поколение:
За короля и государство.
Жить в сердцах тех, кто нас любит, – значит жить вечно.
Он пожертвовал своей жизнью, чтобы другие могли жить свободно.
Они принесли в жертву свои жизни и все, что было им дорого, сыновья мои.
* * *Направляясь в Бруней, мы попали под муссонный дождь, грозовые тучи и страшный ветер на шоссе А319, ведущем на юг, затем пролетели мимо вулкана Синабунг, плюющегося пеплом из Индонезии, на западе и застали тайфун-убийцу на востоке, который позже стал одним из самых сильных катаклизмов, произошедших в Корее за последние 15 лет. Мы прибыли в Бруней в ужасе, но целые и невредимые, что скрасило несколько дней распланированной скуки и выхода из стресса в самой строгой мусульманской стране Азии в неделю праздника Рамадан.
Газета «Бруней таймс», которую я читал в полете, содержала колонку «Вакансии», где было предложение от Министерства по делам религии на позицию, которую я охарактеризовал как «Консультация по исследованиям и исправлению низкого уровня морали в Бруней-Даруссалам». В обязанности работника входило: «1. Определение морали. 2. Создание базы мест низкого уровня моральной активности. 3. Создание национального плана по исправлению низкого уровня моральной активности».
Некоторых подобные цели могут ввести в уныние, но нужно учитывать, что речь шла о стране, где жара и влажность стояли 24 часа 7 дней в неделю 365 дней в году, алкоголь, порнография, азартные игры были запрещены, любовники, демонстрирующие чувства на людях, подвергались штрафам, а неверные супруги могли попасть в тюрьму. Нельзя было даже коснуться ноги чьей-нибудь жены за столом, так как на большинстве званых ужинов мужчины ели за одним столом, а женщины и дети – за другим.
Главными развлечениями в скучном Брунее были прогулки по заросшим джунглям, которые составляли 75 % территории маленькой страны, отдых под кондиционером в экстравагантных торговых центрах, посещение бесплатного парка развлечений на северном побережье или грандиозного музея королевских регалий, где в нарядах, мечах и медалях был обессмерчен Его Величество Султан Хаджи Хассанал Болкиах Муизз уд-Дин Ваддаулахибни аль-Мархум Султан Хаджи Омар Али Саиф уд-Дин Саад уль-Хаир уа уд-Дин, который стал 29-м султаном в 1968 году. За последние 600 лет его монархия стала одной из самых долгоживущих и единственной абсолютной монархией в Азии, настолько абсолютной, что здесь не терпят ни намека на демократию, ни оппозиции и практически никакой политической активности.
Хотя и можно сравнить Бруней и богатые нефтью страны Персидского залива по размерам, богатству, населению, религии, форме правления, опоре на гастарбайтеров и большим затратам на чрезмерно пышные здания, но Бруней теряется при таком сравнении. Ему не хватает драйва, деловой хватки, предприимчивости, архитектуры мирового класса, космополитичного подхода и брызжущей жизненной энергии Дубая и Абу-Даби.
