Виктор Фомин - Океан. Выпуск седьмой
С двух до четырех утра мы стояли с Карло на вахте.
Звезды, луна, волны и парус создают необходимое настроение, а скрипы лодки и стрекотание цикад — музыкальный ненавязчивый фон. Множество мыслей приходит в голову в это время, мыслей о нас самих и об остальном мире. Мы сейчас далеки от мировых проблем, и пример сосуществования нашего многонационального экипажа делает еще более нелепым кровопролитие, которое сейчас происходит в мире.
Мысли же о нас самих куда более просты и примитивны. Например, отчего нас все время сопровождают одни и те же рыбы и почему идут они обязательно слева за кормой? Мы четко установили, что это именно одни и те же. Ведь по крайней мере три дорады были ранены нашими гарпунерами, и мы их не спутаем: в прозрачной воде розовое пятно на изумрудно-золотисто-голубом теле рыбы хорошо заметно. Они идут за нами более месяца и пересекли вместе с «Тигрисом» океан, прошли более двух тысяч километров без отдыха и без сна. Что же их влечет? Непонятно.
Ханс Петер обнаружил неприятную вещь — сгнил кокосовый канат, который крепит поперечину, проходящую под мачтой. Он случайно потянул его, и тот расползся. Если подобное произошло и с остальными кокосовыми канатами — это будет трагедией, потому что все поперечины притянуты к палубе именно с помощью кокосовых канатов. А ведь именно на поперечинах покоится вся наша надстройка — к ним привязаны хижины, мачта, мостик, уключины.
После обеда спустили «Зодиак», фотографировали лодку со стороны и делали киносъемки, а кроме того, Асбьёрн и Ханс Петер поймали дораду, и у нас был прекрасный ужин. К вечеру ветер усилился, и сейчас мы делаем около трех узлов. Думали даже убрать верхний парус, но потом решили его оставить. Наверное, зря, это риск.
Сегодня наблюдали удивительно красивый закат. Солнце зашло, и через пятнадцать — двадцать минут небо вдруг окрасилось в желто-оранжевый цвет и стало светлее, чем во время захода солнца.
22.III.1978. Аденский заливНочная вахта была по-настоящему трудовой. Ветер дул довольно сильный, он нагнал хорошую волну, и мы буквально летели по волнам. Управлять лодкой не слишком трудно, но нужно быть все время начеку — большие волны заносят корму, и лодка порой рыскает по курсу на 7—10°. Вахтенному надо иметь особое чутье, чтобы успевать опережать волны. Если это не удается, второй вахтенный должен быстро повернуть другое рулевое весло так, чтобы лодка легла на прежний курс и паруса не потеряли ветер. Полощущий парус в таких условиях — дело весьма опасное.
Только что я отвлекся к дневнику и сделал эту запись об управлении, парус, как на грех, заполоскал. Рашад был на мостике, засмотрелся на чайку, лодка ушла с курса — и началось… Все бросились к парусам и снастям. Мы с Детлефом освободили левый нижний угол большого паруса, и он подался вперед. Ханс Петер работал с верхним парусом. Но это мало помогло, пришлось грести левым веслом. Потом уже, после того как лодка легла на курс, мы долго еще возились с парусом.
Утром Асбьёрн принялся на корме ловить рыбу. Ночью на борт залетело несколько летучих рыбок, и он использовал их как наживку. Поймал уже две дорады, каждая удача сопровождается дикими криками восторга, и будь здесь посторонний — он бы подумал, что что-то случилось у нас сверхъестественное или мы спятили с ума. А днем Детлеф приготовил из них прекрасный обед. Он сделал тушеную дораду с перцем и специями и приготовил к рыбе специальный горчичный соус.
Весь день за нами идут две акулы — одна добрых два метра длиной, другая поменьше. Пытаемся их сфотографировать в воде.
ФИНИШ
Когда я вылезал из хижины, навстречу мне скользнул Рашад, которого прогнал с крыши дождь. Да, это был настоящий дождь, и небо затянули тучи. Когда я поднимался на мостик, то был удивлен, увидев справа от нас очень близко огни города Обок.
Проснулись Тур, Детлеф и Норман. Они долго брали пеленги на все огни вокруг, а главное, пытались разглядеть огни на островах Муша. Муша — это группа из трех островов, окруженных рифами. Наша задача: пройти между островами и не напороться на эти рифы. В конце концов после долгих измерений и повторных обсерваций мы установили, что находимся как раз в нужной точке. Наконец мы прошли мимо островов Муша и вошли в порт, где нас уже ждали.
30.III.1978. ДжибутиУтром мы все встретились на лодке. Я залез в хижину и увидел Ханса Петера. Он сидел и думал о чем-то.
— Что будем делать? Видимо, надо заняться лодкой и начать проверку тросов?
— Не думаю, что мы в этом будем нуждаться. Мы, кажется, закончили экспедицию здесь.
— Как закончили?
— Да. Тур получил сообщение Би-Би-Си, что ни в Эфиопию, ни в Северный Йемен мы зайти не можем. Они не могут гарантировать нам безопасность.
Мы все отправились в отель, где остановился Тур и где была назначена встреча. Пришлось ждать, пока Тур освободится с приема у президента Джибути. Наконец часов в одиннадцать он появился, мы нашли удобное место под тентом, уселись вокруг стола, и Тур сообщил нам новость, которая всех нас потрясла и которая была для нас как разорвавшаяся бомба. Тур сказал:
— Мы проделали большой путь, чтобы доказать, что в древние времена люди могли плавать из Месопотамии в Дилмун, Макан, долину Инда и оттуда в Африку. Мы достигли Африки, и нам, казалось бы, остается сделать совсем немного — войти в Красное море, а все мы видели Баб-эль-Мандеб и знаем, что это не составит никакого труда. Лодка находится в прекрасном состоянии, и пока мы в океане — у нас нет никаких проблем. Но стоит нам попытаться пристать к берегу, как начинаются сложности, мы вынуждены добиваться на это разрешения, власти не могут гарантировать нам безопасность. Мы остановились в Джибути — более или менее безопасном месте во всей этой огромной зоне, но первое, что мы встретили и увидели, — военные вертолеты, самолеты, военные суда, огромное скопление вооруженных людей. Все говорят нам об опасностях, предостерегают и предупреждают, но это опасности особого рода — не океан или море, не ветер, шторм или рифы. Это опасность быть подбитым истребителем, крейсером или ракетой.
Мы можем войти в Красное море, но что там делать? Где пристать? Где завершить экспедицию? Мы сейчас — как бездомные бродяги, как изгои, которым нет места под солнцем. И виной этому люди, в чьих руках находится власть, те, что бесконечно твердят о мире и одновременно продолжают войну. Я воевал во время последней войны, и я категорически войну не приемлю. Я хочу выразить сейчас наш протест. Именно поэтому сегодня ночью, после того как я получил очередное сообщение о том, что власти Северного Йемена не рекомендуют нам заходить в их страну, я принял тяжелое для меня решение — я решил закончить экспедицию здесь, в Джибути. Но я решил также сжечь «Тигрис»!
Мы выведем «Тигрис» в море и сожжем лодку. Это вынужденная акция, и она мне противна. Но этот акт будет символизировать наш протест против войны, которая идет вокруг. И я хочу еще раз напомнить миру о том, что уничтожение — действие противоестественное.
Ю. Дудников
БОЛЬШАЯ ТАЙНА ОКЕАНОВ
Океан и доныне хранит еще много загадок. Одна из них не поддается раскрытию вот уже несколько столетий и продолжает жить до сегодняшнего дня, вызывая яростные споры. Часть ученых утверждают, что тайны нет, а есть выдумки, случайные совпадения, преднамеренные мистификации. Другие доказывают, что тайна существует, что она — удивительный феномен, что нельзя не верить очевидцам. Обе стороны приводят веские доводы «за» и «против», но тайна продолжает существовать.
Условно эту тайну называют «Большой тайной океанов». Ее комментирует в конце нашего документального рассказа заведующий лабораторией Института океанологии имени П. П. Ширшова АН СССР доктор биологических наук Всеволод Белькович.
А сперва — факты и только факты…
ОЧЕВИДЦЫ СООБЩАЛИ, ЧТО…За последние триста лет более тысячи человек видели некое морское существо, единодушно называемое морским змеем. Если обратиться к старинным хроникам, то, вероятно, наиболее точное и достоверное наблюдение мы найдем в записках датского миссионера Пабло Эгде, того самого Эгде, который так правдиво и дружелюбно описал жизнь аборигенов Гренландии, составил впервые в мире словарь их языка, много лет жил среди них. Это был добросовестный и внимательный наблюдатель.
Вот что записал он в своем дневнике 6 июня 1734 года, находясь на борту корабля у берегов Гренландии:
«Мы неожиданно заметили страшное животное, не похожее ни на что из виденного нами до сих пор. Оно так высоко подняло свою голову над волнами, что она, казалось, возвышается над марсами нашего корабля. Чудовище дышало слабее, чем кит; голова у него более узкая, чем тело, которое казалось коротким и морщинистым. Животное рывками передвигалось при помощи огромных плавников, находившихся у него под брюхом. Волны перекатывались через его спину. Немного спустя мы увидели и его хвост, похожий на длинную, сплющенную с боков змею. Общая длина чудовища превышала длину нашего корабля с бушпритом…»
