Виктор Фомин - Океан. Выпуск седьмой
За завтраком Тур сказал, что погода нам благоприятствует, следует привести лодку в порядок и отремонтировать все необходимое. Мы разделились на группы и занялись делом. Из опыта «Ра» я знаю, что все нужно делать своевременно и ни в коем случае не проходить мимо так называемых мелочей. Увидел, что где-то ослабел трос — подтяни, иначе через два дня он перетрется вовсе и на ремонт потратишь гораздо больше времени и сил.
Еще вчера мы заметили, что разболталась левая нижняя уключина, — это результат бессистемной качки. Мы с Карло взялись за дело. Действительно, тросы, которыми уключина была привязана к рулевой поперечине, растянулись, хотя в тот день, когда мы их укрепляли заново, они были натянуты до предела. Это мы с Карло делать умеем. Тросы растянулись не только из-за качки и постоянной нагрузки, но еще и из-за дождя. Качество их у нас совсем не то, что было на «Ра». Сейчас у нас в основном сизалевые, а тогда были настоящие манильские. Во время дождя, вернее, в воде сизаль набухает и съеживается, но, высохнув, трос становится мягким и растягивается. С настоящим манильским тросом ничего подобного не происходит, он практически не меняет своих свойств.
Прежде чем укрепить уключину заново, надо связать тросы. Но лодка движется, и весло, опущенное в воду, ходит на волнах из стороны в сторону. Движется, естественно, и уключина. Решили приподнять весло (теперь у нас хороший подъемный механизм — трос с деревянным блоком). Мы с Карло довольно легко приподняли весло и отвязали канаты, крепившие уключину к рулевой поперечине. Теперь надо было закрепить уключину намертво. После этого мы перешли к веслу справа. И опять все повторилось сначала.
Парус мы сегодня спустили в десять утра. Во-первых, не было ветра, а во-вторых, мы решили его заменить: вместо маленького, 62 квадратных метра, мы решили поставить большой, 80 квадратных метров. Для этого нужно было отвязать парус от рея и привязать новый. Но прежде в большом парусе пришлось проделывать дополнительные отверстия по бокам для шкотов, сделать отверстия для взятия рифов, затем нужно было привязать к рею все тросы — основной для подъема, брасы, шкоты и т. п. Этим весь день занимались Норман, Н. Р., Тору и Асбьёрн.
Между делом мы изловили дораду. Точнее, дело было так: Карло с помощью блесны подманил ее, а Рашад ее лихо подстрелил. Тур сделал из толстой кожи рыбы футляр — в нем можно хранить принадлежности для мытья посуды.
Ужинали мы дружно и роскошно: ели морковный суп и жареную акулу, которая сутки вымачивалась в морской воде. Тору — первоклассный повар. Он приготовил акулу дивно. Мясо ее было нежным и вкусным, совершенно без запаха, и подано оно было под томатным соусом с луком. Правда, ели мы акулу не без некоторой неприязни: преодолеть отвращение к этому великолепному хищнику все же довольно трудно. Начав есть, Тур философски заметил:
— Если акула не съест человека, то человек съест акулу.
После ужина мы с Германом были на вахте. Погода стояла чудесная, светила луна, море тихое, волны почти нет, тихо, стрекочут цикады на корме и на носу. Чем не ноев ковчег?
Сегодня семьдесят дней со дня спуска «Тигриса» на воду. Он уже заметно пропитался водой и притопился.
В 5.30 я проснулся от крика Карло, который был на вахте. Он звал Детлефа. Я быстро оделся и вышел на палубу. Первое, что я увидел, — огромная гора прямо по нашему курсу, слева по борту на берегу стояли грозные скалы, между скалами и горой — пролив.
Прежде чем будить остальных, мы попытались направить корабль правее грозного мыса, но это нам сделать не удалось, так как нас здорово сносило ветром. Мы поставили два вертикальных киля слева, но это тоже мало помогло. Я сказал Детлефу, что мы вряд ли сможем обогнуть мыс. Он согласился и пошел будить Тура. Вместо Тура через три минуты на палубу вылетел Норман — глаза квадратные, выпученные, на лице страх.
— Надо править на лагуну, — кричал он, — мы не сможем пройти мимо мыса! Это вообще не мыс, а длинная скала, которая вдается в море и идет параллельно берегу на протяжении семи миль. Если даже нам и удастся миновать первый выступ, дальше нас неминуемо занесет на скалы, и у нас не будет шанса для спасения!
Наверное, он был прав. Но к чему столько экспрессии?
Появился Тур и поддержал Нормана. Мы убрали вертикальные кили, спустили маленький парус и повернули на лагуну. Места вокруг дикие и красивые. Огромные причудливые скалы справа, такие же — слева и совершенно плоская песчаная равнина между ними. На равнине, ближе к правым скалам, небольшая деревенька — дома, пальмы.
Мы правили прямо на лагуну. Вскоре нас обогнала рыбацкая шхуна. Рыбаки подошли к нам близко, приветливо помахали руками, но ни английского, ни арабского они не знали. Прошло еще часа два, берег приближался. Детлеф и Асбьёрн на «Зодиаке» впереди постоянно измеряли глубину, и, когда лот опустился на пять метров, мы решили, что пора отдавать якоря. Вначале спустили парус, это заняло минут десять, потом отдали сначала один якорь, затем другой. Они долго волочились по дну, пока не зацепились. Расстояние до берега было примерно 400—450 метров. Опасаясь, что нас якоря все же не удержат и мы окажемся на берегу, мы отвязали рулевые весла, приподняли их насколько возможно и подняли кормовую гуару. После этого отдали еще и плавучий якорь, дабы узнать, несет нас на берег или нет.
Примерно в 12.00 Тур принял решение отправить на берег делегацию в составе Нормана и Рашада, чтобы они попытались связаться с местными властями и организовали буксировку «Тигриса» в безопасное место поближе к деревне. Асбьёрн, Рашад и Норман отправились на «Зодиаке» на берег. Часа через полтора Асбьёрн вернулся к нам, а около 16.00 вновь отправился на берег. Мы все время слушаем радио, но от Нормана и Рашада никаких вестей.
Берег между тем живет своей жизнью. Если не считать нескольких грузовиков, которые прошли по берегу, то можно было подумать, что машина времени перенесла нас во времена шумеров, — на берегу пасутся овцы, идут караваны верблюдов, большие и маленькие, люди одеты в старинные одежды. На нас они не обращают ни малейшего внимания, будто мы и не существуем.
Асбьёрн сплавал к берегу еще раз и вернулся, когда уже стемнело. Рашада и Нормана он не нашел, лишь узнал, что полицейский участок расположен где-то далеко, в другой деревне. Решили, что они, скорее всего, отправились туда. Асбьёрн оставил им «записку» на песке, но сейчас уже стемнело, и вряд ли они ее заметят.
Неожиданно с берега к морю прилетела огромная стая черно-розовых фламинго — ничего подобного я никогда не видел, это было необычайно красивое черно-бело-розовое облако.
Так в ожидании наступил вечер. Детлеф слушал радио и поймал Бахрейн, который сообщил, что норвежское консульство в Карачи готово послать нам навстречу корабль. Детлеф попытался связаться с Карачи, но там нас так и не услышали.
Мы стали готовиться к ночи, зажгли лампы, еще раз проверили якоря, убедились, что береговые ориентиры не изменились, то есть мы стоим на месте. Солнце зашло, стало темно, ветер крепчал, гнал тучи, волны стали больше и нет-нет да захлестывали нас. Ветер покрепчал, он рвет снасти, якорные канаты натянуты, как струны. Выдержат ли? Мы решили нести ночную вахту по два человека. Так вернее. Тур предупредил, чтобы мы спали не раздеваясь и уложили самое ценное в водонепроницаемые мешки.
Только мы начали готовить ужин, как вдруг услышали крики, но они доносились к нам со стороны моря. Там же был слышен шум мотора и мерцал огонек. Вскоре мы услышали голоса Нормана и Рашада. Они подошли к нам на шхуне и сказали, что капитан готов отбуксировать нас на другую сторону полуострова. Теперь нужно было поднять якоря. В кромешной тьме сделать это было нелегко. Шхуна начала нас тянуть на буксире. Якорные канаты натянулись, затрещали доски на носу, мы в испуге закричали. После нескольких попыток решено было затею эту бросить. Мы убедились в том, что якоря держат за грунт очень надежно. Шхуна, пересадив к нам на борт Нормана и Рашада, ушла, пообещав вернуться утром.
За ужином Норман и Рашад рассказали нам, что полуостров похож на лопату, штык ее — гористое плато, вдающееся в океан, а рукоятка — перешеек. Ширина перешейка около одной мили. По другую сторону перешейка удобная бухта. Там они и нашли нечто вроде помеси почты и полицейского участка, и там вскорости оказался капитан шхуны, который согласился отбуксировать нас в эту безопасную тихую бухту.
К счастью, нам не удалось сделать это ночью. К счастью потому, что море разыгралось по крайней мере баллов до шести-семи. А идти ночью на буксире вдоль скалистого берега, имея ветер со стороны моря, крайне опасно: кто знает, что может произойти с буксиром. Ведь оборвался же он однажды, когда нас буксировал «Славск». К счастью, это произошло в светлое время и шторм не был столь сильным, да и скал поблизости тоже не было.
