Майкл Такер - Италия: вино, еда, любовь
Итак, мы втроем отправились в путь. Нам предстояло преодолеть расстояние от Альп до Апулии — южной оконечности Италии. Поскольку поездку планировал я, наш маршрут по возможности огибал храмы, замки, музеи и прочие достопримечательности. Всем этим я решил пожертвовать ради вина и вкусной еды. Нет, разумеется, если нам на глаза попадалась занятная церковь — пожалуйста, можно и зайти. Если нас манил шедеврами музей — нет проблем, почему бы и не взглянуть? Однако наибольшее внимание я уделял ресторанчикам. Главное, чтобы они были типично итальянскими (как правило, такие находились в небольших городках) и чтобы из них открывался чудесный вид, скажем, на море или череду холмов, поросших виноградниками или оливковыми деревьями. В нашу задачу входило умерить наш пыл, чтобы войти в единый ритм жизни с сельской Италией.
Сначала мы направились в одну из гастрономических сокровищниц Италии. Я говорю об Альбе в Пьемонте — родине моих любимых вин, неспешных трапез и белых трюфелей. Мы остановились в маленькой гостинице на окраине города. Владелица гостиницы Роберта оказалась гурманом. Если возникала необходимость узнать что-нибудь о местной кухне, можно было смело обращаться к ней — она знала всю подноготную. После продолжительных завтраков, во время которых мы лакомились свежим йогуртом и только что собранными Робертой ягодами, мы целыми днями разъезжали по поросшим виноградниками холмам, курсируя между деревушками под названиями Барбареско, Бароло и Нейве.
Потом мы направились в Чинкве-Терре. Зачем? За жареными анчоусами, чистым как слеза белым вином, которое делают из винограда, растущего на отвесных склонах холмов, выходящих на море, и за пастой al pesto — ведь впервые ее начали делать именно там. Если на свете и есть город краше Вернаццы, значит, я его еще не видел. Каждый день Каролина, которая в свободное время занимается триатлоном, сажала нас на велосипеды, и мы колесили по склонам холмов среди виноградников, сжигая как минимум часть калорий, набранных во время трапез.
Наш план заключался в следующем. Мы собирались заселиться на несколько дней в гостиницу в Тоскане, потом отправиться в Сорренто, заодно вкусив удовольствий, которые сулил нам Неаполь. Затем — Апулия, на недельку, чтобы как следует отпраздновать день рождения, а потом наконец нас ждал Рим, откуда мы и намеревались улететь домой.
По счастливой случайности, когда мы были в Тоскане, то решили совершить небольшое путешествие в Сполето (это в Умбрии). Друг нашего друга в красках описал тамошний ресторан, расположенный в домике на склоне холма. Такое пропускать было нельзя.
И тут вмешалась судьба. Гостиница в Тоскане не оправдала ожиданий. Такое впечатление, что ее владельцы были главными коллекционерами предметов ар-деко во всей округе. Кофейные столики в форме губ соседствовали со столами в стиле Баухауза и обитыми сатином креслами без подлокотников. Все это напоминало кошмар. Комнаты были мрачными и влажными. Позавтракав в унынии тостами и растворимым кофе, мы собрались в уголке двора и принялись думать, что делать дальше.
— Солнце, нам здесь не нравится.
Каролина в знак согласия серьезно кивнула.
— Да, но я ведь уже заплатил за три дня. И заплатил немало.
Джил и Каролина воззрились на меня. Им даже не понадобилось раскрывать рот.
— Ну и куда мы поедем?
— Да куда угодно, — ответила Джил. — Можем пораньше двинуть в Сорренто.
— Или, например, в Позитано, — предложила Каролина. Пару лет назад мы провели в Позитано один день, и Каролине там очень понравилось.
— Я все думаю об обеде в крестьянском домике, который мы заказали на завтра в Сполето. Давайте поедем туда и найдем, где там остановиться.
Я позвонил одной даме, Джоанне Росс, — ее нам порекомендовал тот самый друг, который рассказывал о сказочном обеде. Джоанна была американкой, десять лет назад она перебралась с мужем и сыном в Сполето. До этого она работала в Нью-Йорке агентом Уильяма Морриса. Некоторое время она представляла и наши интересы, но поскольку жила в Нью-Йорке, а мы к тому моменту уже переехали в Лос-Анджелес, нам так и не довелось встретиться и пообщаться вживую.
— Джоанна? Привет. Это Майкл Такер, мы завтра должны обедать в крестьянском доме. Кажется, ты помогала нам с заказом.
— Да, все правильно, обед в Патрико.
— Понимаешь, нам очень не понравилась гостиница в Тоскане, — пожаловался я. — Ты не могла бы подобрать что-нибудь поближе к вам? Чтоб было красиво, обворожительно, в местном стиле, но без особого шика.
— Давайте я перезвоню вам через десять минут.
Я продиктовал ей номер своего мобильного телефона и дал отбой. Я ощущал себя примерно так, словно общался со своим агентом в Лос-Анджелесе — не строя из себя пуп земли. Джоанна перезвонила меньше чем через десять минут и сообщила именно то, что я хотел от нее услышать:
— Я нашла то, что вы просили. Называется «Иль Кастелло ди Порета». Это замок четырнадцатого века. Я знакома с людьми, которые сделали там ремонт и открыли отель. Замок принадлежит городу, но мои друзья взяли его в долгосрочную аренду. Цена вам понравится, вам сделают скидку как для своих.
Она любезно предложила, что заберет нас у Сполето и проводит до Кастелло. Мы с радостью согласились, договорившись встретиться через несколько часов. Номера в тосканской гостинице мы освободили, объяснив, что у нас изменились планы. Владельцы, у которых вытянулись лица, принялись чинно и витиевато объяснять, что они не смогут вернуть нам деньги. Махнув рукой, мы загрузили вещи в машину, пересекли границу Умбрии и понеслись навстречу судьбе.
Глава 4
Мы встретились с Джоанной на стоянке возле местного представительства «Фольксваген» в промзоне Сполето. Прождали ее полчаса и уже начали волноваться, что ошиблись и приехали не туда, как вдруг возле нас остановилась ее машина.
— Привет, ребята. Долго ждали?
Мы кивнули.
— Это Италия. Привыкайте.
Она говорила с неуловимым акцентом. Отчасти он был английским — Джоанна родилась в Англии, и ее родители были англичанами. К этому акценту примешивался выговор, который иначе как «диалектом нью-йоркских театральных агентов» не назовешь. Этот говор приобретается в течение долгих лет, когда агенту приходится льстить, пугать, уговаривать, требовать и проводить по четырнадцать часов в день на телефоне.
— Прыгайте в машину и езжайте за мной. Я покажу вам дорогу в Кастелло.
Миновав Понте-дель-Торре — изумительный старинный акведук, соединяющий Сполето и Монтелуко, — мы помчались за маленьким «фиатом» Джоанны на север по виа Фламиния к Порете. Шоссе, что связывает все города и деревни в этой части Умбрии, проложено по той самой Фламиниевой дороге, которую построили римляне в третьем веке до нашей эры, чтобы соединить Рим и Римини. Благодаря заправкам, мебельным магазинам под открытым небом и складам пиломатериалов порой мне начинало казаться, что я нахожусь не в Италии, а в предместьях Питтсбурга. Проехав несколько миль, Джоанна свернула на проселочную дорогу и остановилась. Мы притормозили рядом с ней и вышли из машины.
