Тур Хейердал - ИСКУССТВО ОСТРОВА ПАСХИ
Несмотря на всякие странные приключения, выпавшие на долю членов экспедиции, мы все понимали, что нам доверили тайну неизвестных прежде образцов художественного творчества и что кое-кто из резчиков, проведав об этом, решил извлечь выгоду из новой ситуации, расширив прежний, ограниченный набор имитаций. Они начали воспроизводить в камне рассекреченные мотивы, подобно тому как ранее копировали хорошо известные статуи из карьеров Рано Рараку и рельефные изображения птицечеловека на скалах Оронго.
Свежие имитации и тут сразу бросались в глаза, их можно было распознать даже при тусклом свете свечи в мнимом пещерном тайнике, вроде того, что показал участникам экспедиции бургомистр острова. Недели за две до нашего отплытия с Пасхи производство имитаций нового вида так распространилось, что мы отвергли много изделий, которые, наверно, были потом предложены другим посетителям острова. После автор пожалел, что пренебрег этими вещами. Изучение собранного материала показало, что в большинстве случаев (но не всех) новые изделия повторяют старинные прототипы, тоже приобретенные нами, а значит, вполне возможно, что некоторые из таких новинок, не вошедшие в пашу коллекцию, также имитируют подлинные вещи, все еще хранимые в тайниках на Пасхе.
Тот факт, что нас озадачило неожиданное появление самых разнообразных, вроде бы несвойственных Пасхе, весьма совершенных каменных резных изделий, можно объяснить еще и тем, что раньше в литературе такие предметы почти не были описаны. Если взять современные издания, то самое большее, что сказано о мелкой каменной скульптуре, это несколько слов в обширной монографии Метро (1940, с. 299) о культуре острова Пасхи. Признавая, что «в старину несомненно вырезали мелких каменных идолов», Метро тем не менее ограничивается простым перечислением в одном абзаце четырех известных ему образцов: поврежденная фигурка, обнаруженная во время его пребывания на острове; фигурка, виденная в 1911 году Вальтером Кнохе и затем утерянная; две фигурки, хранящиеся в американских музеях. Остальные известные ому родственные изделия Метро предположительно определил как дверные стойки. Лишь после того, как Норвежская экспедиция столкнулась с богатым собранием этнологических образцов, автор настоящего труда осознал необходимость более тщательно исследовать изделия пасхальского искусства, разбросанные по витринам и запасникам музеев в разных концах света. Просто поразительно, сколько при этом обнаружилось неопубликованных и мало кому известных образцов пасхальского искусства в камне, дереве, кости, глине, а также в виде набивных кукол из тапы (лубяная материя). Работа эта была вполне вознаграждена, она помогла лучше разобраться в необычных мотивах и формах скульптур из хранилищ нынешних пасхальцев. Вещи, которые в 1956 году, когда мы обнаружили их на острове, казались чуждыми, необычными для пасхальской культуры, на самом деле были аналогичны неопубликованным музейным образцам, собранным задолго до пашей экспедиции и даже до появления, на острове первых миссионеров. Причем они явно связаны с вполне сложившейся ко времени прибытия первых европейских поселенцев художественной традицией, отличавшейся богатством воображения и свободой в выборе форм. Непосвященным эти изделия оставались в основном неизвестными из-за глобальной разбросанности сравнительно малого числа образцов, приобретенных в прошлом иностранными гостями.
Надо думать, есть и теперь подлинные пасхальские скульптуры, которые пребывают в безвестности или хранятся в числе «неопознанных» предметов у коллекционеров и торговцев только потому, что речь идет о нигде не опубликованных диковинных разновидностях. Начав поиск таких образцов, автор и пятнадцать лет спустя даже в публичных музеях находил засунутые в укромный уголок и всеми забытые вещи. В частности, при повторном посещении музея Пенсильванского университета в 1972 году выяснилось, что помимо выставленных образцов стандартной пасхальской резьбы по дереву в подвале на выдвижной ширме укреплено еще несколько деревянных изделий. Но лишь после того как автор сказал, что диковинные каменные фигурки с Пасхи нередко остаются неопознанными, сотрудник вспомнил, что на высокой полке, за коробками, лежит странный камень. Камень этот оказался подлинной пасхальской скульптурой, она показана на фото 156 d и описана на странице 512 данного тома. Согласно музейному каталогу, образец (№ 18056) был получен из другой коллекции, при основании музея в 1891 году. К первоначальной записи в каталоге были добавлены два примечания. В первом из них говорилось, что Уильям Черчилль (известный авторитет по пасхальскому языку), к которому обратились за консультацией, подверг сомнению пасхальское происхождение скульптуры, потому что она поступила в музей окольным путем от некого К. Д. Вой. Из второго примечания явствовало, что известный авторитет по культуре острова Пасхи, Альфред Метро, осмотрев образец в 1938 году, заявил, что он «несомненно с острова Пасхи». Тем не менее в своей монографии о Пасхе, изданной двумя годами позже, Метро не опубликовал и даже не упомянул это необычное каменное изделие. Проведенное музеем повторное исследование (сообщение У. Дэвенпорта директору Ф. Рейни приведено в письме Рейни автору от 27 октября 1972 года) выяснило, что каменная голова была приобретена К. Д. Вой, вероятно, во время его путешествия в Тихом океане, около 1874–1875 годов. В сохранившемся упаковочном листе мистера Вой читаем: «1 Каменная голова, предположительно голова идола или святого, старинный образец с острова Пасхи С. П.». Таким образом, необычная каменная голова, поступившая в музей вместе с коллекцией подлинных деревянных изделий, покинула остров задолго до того, как пасхальское искусство приобрело коммерческий характер. Интересно, что уже тогда эта вещь была названа в упаковочном листе «старинной».
Разбросанные по разным странам музейные свидетельства того, что на Пасхе до начала современных влияний существовала еще одна линия художественного творчества, хотя и не объясняют, почему вдруг в 1956 году возродилась забытая, казалось бы, культурная традиция, но позволяют понять ее корни. Тот факт, что многие островитяне, в том числе совсем молодые, начали вырезывать из камня старинные мотивы, отличные от стандартных, изготовлявшихся для продажи до тех пор, позволяет предположить, что наше пребывание на острове, в отличие от предыдущих визитов, пробудило к жизни промысел, который то ли заглох, то ли был вовсе забыт, то ли держался в секрете. Поэтому одна из задач настоящего исследования — разобраться, какие новые стимулы могли явиться результатом нашего присутствия, а также определить, идет ли речь о спонтанном всплеске свежих идей и мастерства или о возрождении имитаторами ранее известной линии.
