Карл Май - Сын охотника на медведей
Обзор книги Карл Май - Сын охотника на медведей
Карл Май
Сын охотника на медведей
Первое произведение Карла Мая из цикла повестей для юношества, написанное в январе — сентябре 1887 года для журнала «Хороший друг» («Der Gute Kamerad»). В виде отдельной книги и в несколько сокращенном варианте «Сын Охотника на медведей» первый раз был напечатан в 1890 году издательством Вильгельма Шпемана в Штутгарте вместе с другой повестью «Дух Льяно-Эстакадо» (1888) под общим заглавием «Герои Дикого Запада» (Die Helden des Westens). Шпеман предложил Маю объединить обе повести, имевшие общую сюжетную канву, в один роман, но писатель отклонил предложение, оставив два произведения самостоятельными. В 1914 году, уже после смерти писателя, издательство Карла Мая в Радебойле под Дрезденом объединило обе новеллы под заголовком «Среди Коршунов» (Unter Geiern), несколько изменило их и даже ввело новых персонажей (из «Сына Охотника на медведей», в частности, были убраны два рассказа о медведях, сильно сокращены диалоги, исключена сага о вожде Огненная Вода и т. п.).
Стоит отметить, что при создание повести Май успешно воспользовался многими источниками и путеводителями (в частности, образ юного Вокаде писатель взял из переводной книги Джорджа Кэтлина «Die Indianer Nord-Amerikas» (Leipzig, 1848), описание Йеллоустоунского парка — из «Die neuentdeckten Geyser-Gebiete am oberen Yellowstone und Madison-River»(«Petermanns Mitteilungen». 1872) и т. п. ), что придало его картинам североамериканской природы и обычаев индейцев очень достоверный вид.
Впервые на русском языке в сильно сокращенном варианте «Сын Охотника» появился в 1892 году в приложении к журналу «Вокруг света» Ивана Дмитриевича Сытина в книге «На Дальнем Западе» вместе с «Духом Льяно-Эстакадо» (эта повесть также была сокращена). Столетие спустя, в 1993 году, московское издательство «Олимп» выпустило новый перевод «Сына Охотника», который, хотя и осуществлялся с современного издания, точно повторяющего оригинал, тоже оказался не совсем полным.
Данный перевод осуществлен по книге, выпущенной в 1984 году берлинским издательством «Neues Leben», повторяющей наиболее полный оригинальный вариант, изданный в 1890 году в Штутгарте («Union Deutsche Verlagsgesellschaft»). Разбивка на главы и некоторые поправки сделаны по изданию «Die Helden des Westen» (LKG mbH Leipzig, 1992).
Глава первая. ПО СЛЕДУ
Немного западнее местности, где сходятся границы трех североамериканских штатов: Дакоты, Небраски и Вайоминга, ехали два всадника, появление которых в любом другом краю весьма обоснованно приковало бы к себе всеобщее внимание.
Один, сухопарый, ростом более шести футов, напоминал святые мощи, тогда как приземистая, но объемная фигура другого издали ничем не отличалась от шара. Несмотря на разницу в росте, головы обоих находились на одном уровне. Маленький восседал на высокорослой, кряжистой кобыле, а его спутник покачивался на низеньком, с виду хилом муле. Оттого и кожаные ремни, служившие толстяку стременами, не достигали даже брюха его клячи, тогда как длинному стремена вообще не требовались — его огромные ножищи свисали до самой земли и при малейшем покачивании тела поочередно касались ее, не позволяя седоку выскользнуть из седла.
Впрочем, о настоящем седле здесь не могло быть и речи, толстяку его заменял кусок содранной с волчьей спины шкуры, на которой еще были видны остатки шерсти, а худой вместо седла пользовался сатиновым покрывалом, до того заношенным и дырявым, что всадник, по сути, трусил на голой спине своего мула. Одно только это позволяло предположить, что за плечами обоих долгий и тяжелый путь верхом. Их костюмы лишь подтверждали это предположение.
Длинный носил широченные, скроенные на человека явно иной комплекции, кожаные штаны. Видавшие разные виды и в жару, и в холод, они съежились и уменьшились, но — так уж получилось — лишь в длину и теперь, к явному сожалению их владельца, едва доходили ему до колен. При этом они необыкновенно лоснились от жира — ибо длинный при каждом удобном случае пользовался ими в качестве полотенца либо салфетки, а потому они, как своего рода архив, хранили память обо всем, чего он не терпел на своих пальцах.
Его кожаная обувь, из которой палками торчали худые голые ноги, имела поистине неописуемый вид. Похоже, сначала ее всю жизнь носил сам Мафусаил1, а потом каждый следующий владелец, не исключая нынешнего, ставил на ней по заплате, а посему невозможно было ни определить, ни даже предположить, чистая эта обувка или грязная — при взгляде на нее в глазах рябило от всех цветов радуги.
Тощее тело всадника обтягивала открывающая темную загорелую грудь кожаная охотничья рубаха без каких-либо пуговиц и застежек. Рукава едва скрывали локти, обнажая сухие, совершенно лишенные мышц руки. Вокруг гусиной шеи был повязан суконный платок, имевший такой вид, что даже сам владелец вряд ли смог бы сказать, какого тот цвета.
Но самой нелепой казалась, конечно же, его шляпа, плотно сидевшая на острой голове. Когда-то она была тем самым «ведром», как иногда выражаются неотесанные парни, имея в виду цилиндр. Может быть, в незапамятные времена этот головной убор украшал голову какого-нибудь английского лорда, пока волею судьбы через десятые руки не попал к не разделяющему вкусы аристократа из Старой Англии охотнику прерий, посчитавшему поля лишней деталью и просто-напросто оборвавшему их. Только спереди он оставил что-то наподобие козырька, чтобы защитить глаза от солнца, а еще — чтобы иметь возможность удобнее браться за «шляпу». Всадник, похоже, не сомневался в истинности поговорки насчет того, что нет ничего нужнее воздуха, а уж тем более для жителя прерий, а посему, не мудрствуя лукаво, он проковырял ножом в тулье с боков и сверху несколько отверстий. С тех пор его волосы постоянно обдувал сквознячок со всех сторон света.
Толстая веревка, несколько раз обмотанная вокруг талии, заменяла ему пояс. За нее были заткнуты два револьвера и нож — «боуи»2. Кроме того, на этой веревке висели: сумка для пуль, кисет, мешочек для муки, сшитый из кошачьих шкурок, огниво и некоторые другие вещи, назначение которых для непосвященного осталось бы загадкой. Покачиваясь на ремне, с шеи свисала курительная трубка. Изготовил трубку всадник собственноручно, всего лишь вынув сердцевину из срезанной ветки бузины. Несмотря на то, что он уже давненько покусывал свою трубку, мундштук ее еще можно было принять за таковой. Длинный, как и все заядлые курильщики, имел привычку попросту грызть трубку, когда кончался табак.
Справедливости ради стоит отметить, что наряд его состоял не только из обуви, штанов и охотничьей рубахи, — нет, кроме всего этого, длинный носил еще кое-что: непромокаемый резиновый плащ, настоящий американский, — из тех, что садятся после первого же дождя, уменьшаясь по всем параметрам ровно наполовину. При всем желании длинный не мог его на себя натянуть, а потому носил внакидку, как гусарский ментик. В дополнение ко всему тело его от левого плеча до правого бедра обвивали кольца скрученного лассо, а поперек мула, прямо перед собой, он держал ружье — из тех длинноствольных, из которых опытный охотник всегда точно бьет в цель.
