Андрей Коробейщиков - ИТУ-ТАЙ
– Эй, старина, подъем! Прибыли…
Веки спящего дрогнули, и он медленно открыл глаза, разглядывая склонившегося к нему соседа, который тут же отпрянул назад и, толк-нув рукой сидящую рядом женщину, забормотал извинения. Затем толстяк встал и, не прекращая извиняться, отдуваясь, стал неловко пробираться в проход между рядами кресел. На него никто не обратил внимания, возбужденная атмосфера, царившая в салоне самолета, казалось, подзаряжалась от самого московского воздуха, хлынувшего свежим потоком в открывшуюся дверь. Здоровяк, чувствуя легкий оз-ноб, еще раз обернулся на разбуженного им пассажира и, стремитель-но отведя взгляд, стал мелкими шажками двигаться в направлении выхода, следуя за общим потоком. Первый раз в жизни он видел такие страшные глаза. Словно житель другой вселенной заглянул в этот мир черными, как провалы в бездну, очами. Раскосые глаза взирали на окружающую суету безучастно, будто из иного, бесконечно далекого и ужасного измерения, и на фоне этой завораживающей черноты вспы-хивали и гасли пурпурные крошечные протуберанцы, похожие на мер-цающие искры от костра. Исходя из своего жизненного опыта и бога-того воображения, здоровяк мог предположить, что такие глаза могут принадлежать разве что хладнокровному и многоопытному убийце. Не было в них тех эмоций, которые проявляются в обычном человечес-ком взгляде. Не было в них мира и спокойствия, присущих облику Будды, растаявшему как призрачная иллюзия в момент пробуждения длинноволосого старика. Только полная покорность судьбе и леденя-щий холод полного равнодушия, характерный, вероятно, только для темных богов на иллюстрациях к восточным сказкам.
"Он сумасшедший! Или, скорее, бандит, волчара матерый".
Здоровяк вышел на площадку трапа и почувствовал, что успокаи-вается.
"Да мне-то что до этого… Ну, бандит и бандит. Мало их, что ли, повсюду? Всяких повидали…".
Теперь, когда он уже шагал по летному полю к автобусу-перевоз-чику, причины его неожиданного испуга казались ему надуманны-ми, нелепыми и даже смешными. Еще через несколько минут непри-ятный инцидент окончательно забылся, стерся из памяти под напо-ром радостного возбуждения… Москва!!!
Пожилой пассажир, так напугавший своего соседа, вышел из са-молета в числе последних. Свежий майский ветерок приятно овеял спокойное безмятежное лицо. В воздухе пахло дождем и весенней сыростью. Мужчина глубоко вдохнул в себя эту гамму запахов и, задержав на мгновение дыхание, медленно выдохнул, словно привы-кая к новой обстановке, анализируя все вокруг, даже запахи, пробуя их на вкус. Москва…
Он закинул себе на плечо большую дорожную сумку "Samsomait" и медленно, как и подобает пожилым людям, стал спускаться по сту-пеням трапа. Последний автобус был практически пуст, и можно было даже поставить тяжелую сумку на сиденье. Створки дверей с шипением захлопнулись, и, качнувшись, огромный перевозчик плав-но покатился к главному корпусу аэропорта.
У входа в аэропорт, выстроившись в две шеренги, вновь прибыв-ших встречали суетливые москвичи. Большинство встречающих со-ставляли так называемые "извозчики" – частные водители. Поэто-му с появлением у входа первого пассажира зазвучали торопливы-ми скороговорками заученные фразы:
– Братка, тебе куда?
-Такси… такси…
– Недорого возьму…
– Куда едем?
– До метро… до метро…
Приезжие торопливо двигались вперед, боязливо лавируя между на-вязчивыми калымщиками. Практически все предпочитали более на-дежный и менее дорогой автобусный сервис. Правда, попадались и те, кто заинтересованно реагировал на настойчивые предложения. Этих моментально отводили в сторону для обсуждения условий поездки.
Седоволосый пассажир вошел в здание аэропорта опять в числе последних. Морщинистой, но крепкой рукой он придерживал сум-ку, висящую на плече которую дергали за ручку кончиками пальцев очередные водители, предлагая помочь донести, загрузить и отвезти в любую точку Москвы по самому льготному тарифу. По мере удаления от входного тамбура предложения становились менее торопли-выми и более навязчивыми. Здесь обрабатывали пассажиров, мино-вавших "сито" первого извозчичьего заслона. Человек с сумкой уве-ренно переходил из зала в зал, двигаясь в направлении выхода, веду-щего прямо на стоянку автобусов. Пару раз ему предложили помочь с билетами, один раз попросили нажать кнопку "Пуск" в компью-терном тотализаторе и один раз проверили документы. Все как обыч-но. Московский аэропорт жил своей привычной беспокойной жиз-нью, настороженно встречая новых гостей.
Уже у самого выхода на улицу, около дверей, перед вновь прибыв-шим появился юркий молодой человек в спортивном костюме, вра-щая на пальце связку с ключами от автомобиля. Широко улыбаясь, он сделал притворно-удивленное лицо, внимательно разглядывая "гостя".
– Извините, а откуда этот рейс?
Седоволосый пожал плечами и собрался пройти мимо, но парень преградил ему путь и со смущенным видом выпалил:
– Вы простите, ради бога, что я вас задерживаю. Вы не и центр? До метро? Автобус уже ушел, а следующий будет только через сорок пять минут. Давайте я вас до метро подброшу? А то шефа своего привез, он в командировку полетел, а назад порожняком гнать неохота. Да ты не бойся, – он перешел на "ты", видимо, определив слит ком явный "провинциальный тип" гостя, компанейски хлопая мол-чаливого иногородца по руке. – Я ведь недорого возьму – копейки. Я же не калымщик. Эти –три шкуры сдерут. А я ведь из-за компании, вдвоем и ехать веселее, и хоть бензин окупится. Да и тебе, отец, при-ятней – переплатишь червонец, зато домчу быстро, комфортно и с музыкой…
Теперь улыбнулся незнакомец. Его темные глаза, когда он рассмат-ривал своего собеседника, на несколько секунд потеряли фокус, зрач-ки разошлись в стороны, тут же вернувшись на место. Эта стран-ность в действиях старика осталась незамеченной – парень болтал без умолку, стараясь не смотреть в глаза собеседнику.
– Ну, поехали…
– Отлично! Вот и славненько, батя, поехали, дорогой.
Парень обрадовался, засуетился, и через пару минут они уже сиде-ли в салоне белой забрызганной грязью "девятки". Сев за руль, Гена, как он представился, сноровисто убрал вниз рычаг ручного тормоза, толкнул пальцем кассету, утонувшую в недрах магнитофона, и, по-вернув ключ зажигания, лихо вырулил к шлагбаумам пропускной системы "Барьер", установленной по периметру въездных путей "Домодедово".
– Ну, вот и все, сейчас мигом домчим, – Гена весело хохотнул и, сунув в рот сигарету, приоткрыл боковое окно.
Сразу же за выездом автомобиль сбавил скорость и остановился: "голосовали" двое мужчин, только что вышедших из бара "Олимп", расположенного на обочине шоссе. Они быстро уселись в машину на заднее сиденье и шумно стали обмениваться приветствиями с водителем, старательно изображая радость случайной встречи.
