Григорий Градовский - Война в Малой Азии в 1877 году: очерки очевидца.
Рассчитывая, что, быть может, этому отряду придется с боя занять позицию при Ани и что, вместе с тем, представляется удобный случай осмотреть развалины древней столицы Армении, о которых рассказывали чуть не чудеса, я решил следовать с войсками генерала Ореуса. На мое счастье, у ресторана m-me Шер, владеющей сердцами и кошельками доброй половины лагеря и вообще женщины с большим тактом, умеющей соблюдать полное приличие и наживать своей торговлей хорошую деньгу, встречаю моего приятеля-американца, корреспондента «New York Herald», г-на Уиллера. Без сомнения и он, что называется, обеими руками, схватился за случай побывать в Ани. Одно обстоятельство нас затрудняло. Рассчитывая к вечеру вернуться в Кюрюк- Дара, мы оба не захватили с собой ровно никаких вещей, даже верхнего платья; на нас были летние парусинные пальто, которые очень хороши были во время нестерпимой дневной жары, но служили бы весьма плохой защитой от холода здешних ночей. К счастью, на выручку явились наши храбрые и радушные нижегородцы. Командир эскадрона, капитан Чернышев, предложил мне свое кожаное пальто, а г- н Уиллер снабдился буркой у князей Трубецких, двух очень милых юношей, не более трех месяцев как поступивших в полк в качестве вольноопределяющихся и уже имеющих право гордиться унтер-офицерским званием. У нижегородцев за чаем и веселым ужином скоротали мы время до отхода отряда, выступившего в час ночи.
Переход наш, протяжением до пятнадцати верст, мы совершили совершенно благополучно, несмотря на темноту ночи. Утро застало нас верстах в шести от Ани. Послышавшиеся со стороны Башкадыклара выстрелы побудили отряд на некоторое время приостановиться, да и обозу нужно было стянуться. Выстроившись на всякий случай в боевой порядок, мы осторожно приблизились к Ани. К удивлению, никаких турок здесь не оказалось. Напротив, на месте нашей позиции мы увидели нескольких нестроевых солдат, десятка два казаков и свежие следы недавнего пребывания отряда. Два батальона и казачий полк с четырьмя бывшими при них орудиями, стоявшие на той стороне Арпачая, на возвышенности, вполне господствующей над Ани, как только завидели нас, стали сниматься и выступать, чтобы соединиться с нашим отрядом.
Войска стали лагерем у самых развалин Ани. Перед нами была высокая стена со многими башнями, круглыми выступами, выдававшимися наружу. Перед этой стеной сохранился еще ров, окружавший с этой стороны город. Слева от стены начинается глубокий овраг, спускающийся к Ар па- чаю, быстро текущему здесь в необыкновенно глубокой расселине двух почти отвесных гор. С правой стороны находится другой крутой овраг, по которому узкой ленточкой протекает ручеек, впадающий в Арпачай. Таким образом, местность, где находилась древняя столица Армении, представляет как бы полуостров, резко выдающийся над Арпачаем и окруженный с двух сторон глубокими оврагами; четвертая, совершенно доступная сторона Ани ограждается указанной, очень хорошо сохранившейся крепостной стеной с искусственным, полуобрушившимся рвом впереди. Развалины подобной же стены и башен явственно заметны и по всей окружности Ани. Здесь эти укрепления сооружены были над самой крутизной обрывов и потому, вероятно, сделались более доступны разрушительной руке времени. Стены, башни, остатки фундамента, уцелевшие части построек обнаруживают высокую степень развития архитектуры и вкуса. Так называемая облицовка строений состоит из совершенно правильных, прекрасно отесанных четырехугольных камней. На наружной стене господствует желтоватый цвет; украшения же сделаны из красного или черного камня. Верх одних ворот арочной системы привлекает глаз своими красными и желтыми камнями, расположенными в шахматном порядке; на протяжении всей стены чернеют кресты и крестообразные украшения из черного камня. Главные ворога состоят из двух громадных круглых башен, соединенных аркою; чтобы проникнуть в них, нужно пройти еще через малые ворота и позади выступающей наружу стены, у которой, можно думать, существовал подъемный мост. Некоторые из башен имеют узкие бойницы, вероятно, для метания стрел, потому что огнестрельное оружие изобретено несколько веков позже того времени, когда Ани перестал существовать.
Об Ани, кажется, довольно писано, потому что каждый путешественник считает долгом посетить эти древние развалины; но еще более говорят об Ани различные устные предания, которые передаст вам, в той или другой форме, с большей или меньшей долей фантазии, каждый армянин. Ани является священным городом у здешних армян, своего рода Меккой или Иерусалимом; но этот священный город не имеет реального бытия, он рисуется только в воображении, пищу которому дают сохранившиеся до наших времен почтенные развалины. Каждый армянин считает себя счастливым, если ему удастся побывать в Ани и порассказать о нем другим. Он переносится этим путем в золотой век своей родины и утешается надеждой, что настанет, наконец, время, когда Армения отделается от турецкого деспотизма, и луч счастья снова озарит ее судьбу.
Видев нынешний быт турецких армян, удивляешься, на какой низкой степени развития находится это христианское и богато одаренное от природы население. Жилище его не похоже на жилище человека: это скорее берлога, на сооружение которой необходимо иметь разве немного больше энергии или ума, чем на устройство вороньего гнезда или лисьей норы. Просматривая, как Ксенофонт в своем «Отступлении десяти тысяч греков» описывает быт армян, можно составить довольно верное понятие о современном их положении. Те же жилища и способ их устройства, почти та же пища и орудия ее производства; разве только в одежде и оружии встретится значительное различие. Отсюда вы готовы уж сделать заключение о вековой неподвижности армянского народа, о неспособности его к развитию, о слабости влияния, какое может оказать на быт народа христианская религия; но вдруг вы становитесь лицом к лицу с замечательными развалинами Ани, и перед глазами вашими каким- то чудом вырастают остатки причудливых замков, башен и мостов, переносящих вас совсем в другую эпоху, в иной быт, равно далекий и тому времени, когда жил Ксенофонт, и той печальной современности, которой мы теперь очевидцы. И вы поспешите взять назад свои невыгодные для Армении заключения и постараетесь отыскать другие причины того поразительного сходства, которое замечается в быте армянского народа на расстоянии двадцати с лишком веков. Становится очевидным, что существенные условия, при которых Армения достигла очень высокого развития, имела богатые города и замечательные сооружения, и должны находиться другие причины, благодаря которым эта страна обречена была снова впасть в младенчество, отойдя далеко назад. В числе этих причин не последнюю роль, конечно, играла Турция и ее порядки; турецкое владычество, очевидно, немало помогло времени в его разрушительной работе над блестящим прошлым Армении.
