Chatwin Bruce - Брюс Чатвин - Тропы Песен (1987)
Он поставил нам запись одного песнопения нахи. Мужские и женские голоса пели антифоном у гроба с покойником: Уууу… Зиии! Уууу… Зиии! Целью этой песни было отогнать Пожирателя Мертвецов — злобного клыкастого духа, который кормился человеческими душами.
Учитель удивил нас тем, что с легкостью напевал мазурки Шопена, а также своим бесконечным репертуаром из Бетховена. В 1940-е годы его отец, купец из торгового каравана в Лхасе, отправил его в Куньминьскую академию изучать западную музыку.
На стене, над репродукцией клод-лорреновского «Отплытия на Цитеру», висели в рамках фотографии, изображавшие самого учителя. На одной он был в белом галстуке и с фалдами, за концертным роялем; на второй дирижировал оркестром на улице, заполненной толпами с флажками — стремительная, энергичная фигурка на цыпочках: руки воздеты вверх, дирижерская палочка указует вниз.
— 1949 год, — сказал он. — Встреча Красной Армии в Куньмине.
— А что вы тогда исполняли?
— «Военный марш» Шуберта.
За это — вернее, за приверженность «западной культуре», — он получил двадцать один год тюремного заключения.
Он поднял свои руки и поглядел на них с грустью, будто на осиротевших деток. Его пальцы были искривлены, а запястья исполосованы шрамами: они напоминали о том дне, когда гвардейцы подвесили его к потолочным балкам — в позе Христа на кресте… или человека, дирижирующего оркестром.
Одно из распространенных заблуждений — это что мужчины странники, а женщины — хранительницы дома и очага. Конечно, может, оно и так, но женщины — прежде всего хранительницы преемственности: если очаг переезжает, они переезжают вместе с ним.
У цыган именно женщины побуждают мужчин выходить на дорогу. Точно так же на архипелаге у мыса Горн среди бурных вод именно женщины индейцев-яганов не давали потухнуть уголькам, тлевшим в их лодках-каноэ. Миссионер отец Мартин Гусинде сравнивал их с «весталками античности» или с «неугомонными перелетными птицами, которые делаются счастливыми и обретают душевный покой лишь тогда, когда находятся в пути».
В Центральной Австралии движущей силой, которая ратует за возвращение прежнего образа жизни, являются женщины. Как сказала одна женщина моему приятелю: «Женщины — вот кто стоит за землю».
МАВРИТАНИЯВ двух днях пути от Чингуэтти нам нужно было пересечь унылое серое ущелье, где не росло ничего живого. На дне долины лежало несколько дохлых верблюдов, их высохшие шкуры колотились о ребра скелетов: тра-та-та…
К тому времени, как мы взобрались на противоположный утес, уже почти стемнело. Назревала песчаная буря. Верблюды забеспокоились. Тогда один из проводников показал в сторону шатров, раскинутых на расстоянии около километра среди песчаных дюн: три шатра из козьих шкур и одна — из белого хлопка.
Мы стали медленно приближаться к ним. Проводники щурились, пытаясь понять, чьи это шатры — дружественного ли племени. Наконец один из них улыбнулся, воскликнул: «Лалахлаль!» и пустил своего верблюда рысью.
Высокий молодой человек откинул полу палатки и знаком пригласил нас. Мы спешились. На нем были синие одеяния и желтые тапочки.
Старуха принесла нам фиников и козьего молока, а шейх уже отдавал распоряжение заколоть козленка.
— Со времен Авраама и Сарры ничего не изменилось, — сказал я сам себе.
Шейх Сиди Ахмед эль Бешир Хаммади безукоризненно говорил по-французски. После ужина, когда он угощал нас мятным чаем, я простодушно спросил его, отчего жизнь в шатрах, при всех ее тяготах, так притягательна.
— Ну! — он пожал плечами. — Лично я бы предпочел жить в городском доме. Здесь, в пустыне, даже не вымыться по-человечески. Здесь нельзя принять душ! Это женщины заставляют нас жить в пустыне. Они говорят, что пустыня дарит им здоровье и счастье — им и детям.
ТИМБУКТУДома построены из серой глины. Многие стены покрыты граффити. Мелом, аккуратнейшим ученическим почерком выведены слова:
Les noms de сеих qui voyagent dans la nuits sont Sidi et Yeye.
He las! Les Anges de I'Enfer.
Beaute… Beau…
La poussiere en Decembre… [40].
Бесполезно спрашивать у скитальца
Совета, как построить дом.
Работа никогда не будет закончена.
Прочтя эти строки из китайской «Книги Песен», я осознал нелепость любых попыток написать книгу о кочевниках.
Психиатры, политики, тираны не устают уверять нас в том, что бродячая жизнь — это разновидность извращенного поведения; невроз; вытеснение неудовлетворенного сексуального желания; болезнь, которую в интересах цивилизации надлежит всячески подавлять.
Нацистские пропагандисты утверждали, что цыганам и евреям — народам, у которых в крови «гены скитальчества», — не место в незыблемом Рейхе.
Между тем на Востоке по сей день бытует расхожее представление: странствия помогают заново обрести первоначальную гармонию, которая некогда существовала между человеком и Вселенной.
Нет счастья человеку, который не странствует. Живя в обществе людей, даже лучший человек становится грешником. Ибо Индра — друг путника. Итак, странствуй!
«Айтарейя Брахмана»Невозможно пуститься в странствие, пока сам не сделаешься Путем.
Гаутама БуддаСтупайте дальше!
Его последнее напутствие ученикамВ исламе, и особенно в суфийских орденах, сийахат, или «странствование» — действие, или ритм, движения — применялось как особая техника, помогавшая расторгнуть узы, привязывающие человека к миру, и приближавшая его к Богу.
Цель дервиша заключалась в том, чтобы стать «ходячим мертвецом» — человеком, чье тело остается живым на земле, но чья душа уже переносится в Рай. В суфистском трактате «Кагиф-аль-Махджуб» говорится, что к концу странствия дервиш из путника превращается в Путь, то есть из человека, следующего собственной свободной воле, в то место, по которому проходит нечто.
Аркадий, когда я упомянул об этом в разговоре с ним, заметил, что это очень похоже на представления аборигенов: «Многие люди потом становятся землей, Предками того места».
Проведя целую жизнь, расхаживая с песнями туда-сюда вдоль Песенной тропы Предка, человек в конце концов сам превращается в эту дорогу, в Предка и в Песню.
Беспутный Путь, где Сыны Божьи теряются и в то же время находят сами себя.
Майстер ЭкхартИ покой
Его так совершенен, что юнец,
Завидуя, глядит ему вослед.
Очень краткое жизнеописание Диогена:
