Тур Хейердал - Мальдивская загадка
Дальше на той же улице помещалась мечеть. Не такая уж древняя, поскольку ее построили около 1500 года, то есть во времена Колумба. Но, войдя внутрь, мы очутились в коридоре, который охватывал кольцом молитвенный дом поменьше и подревнее. Эта святыня в святыне была великолепна. Стены сложены из тщательно пригнанных гладких блоков, обтесанных так старательно, что их можно было принять за плиты белого мрамора. Мало того, что каменщик искусно соединил встык большие и малые угловые камни, посередине некоторых блоков он вырезал отверстие величиной с открытку лишь для того, чтобы заделать его точно пригнанным камнем таких же размеров.
Кто клал эти стены? Мусульманин, унаследовавший мастерство от местных предшественников? Или же это часть буддийского храма, а то и строения рединов, переделанного в первую на Фунаду мечеть? Нам оставалось только гадать. В садовых оградах мы увидели много профилированных камней из кладки домусульманских храмов. Зная, однако, что такие камни разбивают и перевозят с одного острова на другой, мы не могли быть уверены, что эти блоки взяты из местных сооружений.
У южной оконечности атолла Ламу, за которой открывался пролив Полуторного градуса, мы подошли к выходу из лагуны. С запада его окаймлял рединский остров Хитаду, с востока - Гааду. Первую остановку сделали у Гааду. Сопровождавший нас вождь атолла рассказал, что один из жителей этого острова, копая яму под фундамент для дома, нашел два бронзовых будду.
В доме местного вождя нас угостили чаем и омлетом из черепашьих яиц, после чего повели в лес и показали целых три хавитты разной величины. Лишенные облицовки, они пребывали в плачевном состоянии. Кругом валялись тесаные блоки. Один был красиво декорирован символом лотоса; кривые поверхности другого напомнили мне снеговые кирпичи для иглу. Видимо, он входил в кладку купола или куполовидной постройки.
Один мальчуган, выйдя на широкую чистую улицу из хижины, сплетенной из листьев кокосовой пальмы, показал нам корзину, полную белых раковин каури размером с птичье яйцо. Так мы в первый раз увидели в таком количестве то, что некогда составляло важнейший предмет мальдивской торговли. Погрузив руки в корзину, мальчик перебирал пальцами маленькие раковины, и они позвякивали, словно серебряные монеты. Так ведь они и впрямь с незапамятных времен играли роль денег на Мальдивах.
Корзина с мальдивскими монетами. С древних времен и вплоть до нашего столетия этот вид раковин каури играл роль денег в Африке и Азии и был важнейшим экспортным товаром Мальдивов. Специально выращиваемые на архипелаге раковины расходились по торговым путям во все концы света
Юный владелец боли явно дорожил своим сокровищем, однако ни он, ни его родные не подозревали, какую роль сыграет крохотный моллюск в наших попытках проследить, куда доплывали и чего достигли древние мальдивские мореплаватели.
Больше нам на Мальдивах каури не встречались, если не считать горсточку-другую, которые мальчуганы собирали для нас на берегу. Но во времена Белла они все еще были в обращении в пределах архипелага; так, у него можно прочесть, что на рубеже нашего столетия каждый житель Исду платил султану налог за себя и свою жену в размере 18000 раковин (Bell (1940, p. 95).).
Не только Белл, но и Мэлони подчеркивают важнейшую роль, которую играли каури в экономике островитян. Благодаря этим раковинам архипелаг еще до начала письменной истории Мальдивов уже оставил свой след на карте внешнего мира. То обстоятельство, что Мальдивы были своего рода банком или монетным двором для окружающих континентальных государств, привлекло внимание знающих толк в торговле арабов задолго до того, как они утвердили ислам на архипелаге.
В 850-900 годах н. э., сразу после того, как арабы начали осваивать древние торговые пути у берегов Индии, Сулейман Торговец записал сведения, полученные от путешественников, которые побывали на Мальдивах и видели, сколь важна роль раковин каури. Отметив, что Индия с двух сторон омывается морями, а между ними находится множество островов, он продолжал: "Говорят, число их достигает 1900. Эти острова разделяют два моря. Управляет ими женщина... На этих островах, где правит женщина, выращивают кокосовые орехи. Острова отделены друг от друга расстоянием два, три или четыре парасанга. [Приблизительно от десяти до двадцати километров.] Все они населены, и на всех растут кокосовые пальмы. Богатство жителей составляют каури, и королева держит в королевских хранилищах множество этих раковин. Говорят, во всем мире нет более трудолюбивых людей, чем эти островитяне..." (Maloney (1980, p. 417).). В первой половине X века о выращивании каури на Мальдивах писал аль-Масуди; эти сведения повторил около 1030 года аль-Бируни, добавив, что архипелаг известен под названием "острова Каури". В XII веке аль-Идриси сообщал, что Мальдивы вывозят раковины каури (Bell (1940, p. 17, 76).). Около 1343 года великий арабский путешественник Ибн Баттута, который довольно долго гостил на Мальдивах, записал:
"Денежными знаками у островитян служат вада. Так называется моллюск, которого собирают в море и складывают в ямы на берегу. Его мясо сгнивает, и остается только белая раковина. Сто раковин называются сия, 700-фал; 12000 называются котта, 100 000 - босту. При совершаемых с помощью этих раковин сделках 4 босту приравниваются к одному золотому динару. Часто раковины бывают худшего качества, тогда один динар может быть приравнен к 12 босту. Островитяне продают их в обмен на рис жителям Бенгалии, где каури тоже играют роль денег. Их продают также жителям Йемена, которые используют каури на кораблях как балласт вместо песка. Каури применяют при обменных операциях с неграми на их родине. В Мали и Юю я видел, как каури продавали из расчета 1150 раковин за один динар" (Gray (1888, p. 444).).
Ма Хуан, китайский мусульманин, участник плавания Чжэн Хэ через Индийский океан в 1433 году, написал по возвращении в Китай книгу об этой экспедиции. Покрыв за десять дней расстояние от Суматры до Мальдивов, он затем проследовал в Могадишо. На его карте координаты Мале определены с точностью до восьми секунд, но нам особенно интересно его сообщение, что мальдивские каури продаются в большом количестве и в Бенгалию, и в Таиланд (Maloney (1980, p. 420-421).).
На рубеже XV века, в эпоху открытия Америки, первые европейцы во главе с Ва-ско да Гамой вторглись в Индийский океан, где Мальдивы по-прежнему играли роль банка раковин каури. Португальцы замыслили присвоить себе торговую монополию в этой области, сотни лет принадлежавшую арабам. Один португальский солдат, Дуарте Барбоса, служивший на Востоке с 1501 по 1517 год, записал про Мальдивы: "С этих островов вывозят много сушеной рыбы, а также маленьких раковин, которые в большом количестве продают в Камбей и Бенгалию, где они используются в качестве мелкой монеты и ценятся выше, чем медь" (Gray (1888, p. 478).). Вскоре после этого, в 1563 году, X. де Баррос, автор книги об истории Португальской Индии, тоже подчеркивает значение мальдивских каури в торговле стран Индийского океана:
