Элизабет Макгрегор - Дитя льдов
— Отец в экспедиции, — объясняла Алисия его отлучки.
Джон еще помнил то время, когда она говорила это с теплотой в голосе. С гордостью.
Сам он с раннего детства мечтал путешествовать с отцом.
— А чем он занимается? — спрашивал маленький Джон.
— Ищет затонувшие в море предметы, — отвечала мать.
Вместе с матерью он навещал отца, когда тот проводил водолазные работы в заливе Лайм в Портленде. Сколько ему тогда было? Семь лет? Восемь?
Однажды Дуг вывез сына на водолазном боте в залив. Джон к тому времени прочитал все книги о кораблекрушениях в заливе Лайм. Он пообещал, что поможет готовить снаряжение, будет следить за часами и расходом кислорода во время погружений. Джон хотел, чтобы отец им гордился.
Но получилось все как нельзя хуже — его беспрестанно рвало пять часов подряд.
— Да, моряк из тебя никудышный, — сказал Дуг, хмуро глядя на сына.
Ненавижу тебя, подумал тогда восьмилетний Джон.
К шестнадцати годам Джон больше не мечтал путешествовать вместе с отцом. Он нехотя смирился с тем, что в жизни отца его место где-то на задворках. Он подозревал, что интересует Дуга гораздо меньше, чем Франклин. Загадка Франклина поглощала все помыслы отца, особенно после того, как он побывал в Гренландии.
Вот тогда-то, подозревал Джон, в нем и зародилось стремление собственными успехами затмить достижения отца. Он мечтал найти то, что всю жизнь тщетно искал Дуг. Какой-нибудь след экспедиции Франклина. Ключ к разгадке тайны. Возможно, тогда отец впервые взглянул бы на него с уважением.
Внезапно раздался звонок в дверь. Джон удивленно оглянулся и подошел к окну. Внизу на крыльце стояла девушка.
— Вы к кому? — окликнул он ее из окна.
Девушка подняла голову:
— Я ищу Джона Маршалла.
Обращенное к нему лицо принадлежало явно не англичанке.
— Подождите минутку. — Он сбежал вниз, перескакивая сразу через две ступеньки, и открыл дверь.
Девушка оказалась высокой, под метр восемьдесят. Темные волосы собраны в хвостик.
— Откуда вы? — спросил Джон.
— Из Кингз-колледжа. Меня зовут Кэтрин…
— Джон Маршалл, — представился он и подал ей руку.
Она глянула на его руку, стиснувшую ее пальцы. Он тут же выпустил их и покраснел. Вот что значит увидеть во плоти образ из своих фантазий, подумал Джон. Перед ним стояла женщина из судовых журналов Мак-Клинтока и Кейна, эскимоска со струящимися по спине черными волосами. И смотрела она на него с тем же многозначительным выражением, которое Джон видел на фотографиях прошлого столетия.
— Извините, — сказал он. — Просто вы действительно напомнили мне кое-кого. Людей, о которых я читал.
— Я — Кэтрин Таккирук, — как ни в чем не бывало закончила девушка. — Пришла поговорить о вашем отце.
Джо стояла у билетной кассы Вестминстерского аббатства. Когда подошла ее очередь, она справилась у билетера, как пройти к памятнику сэру Джону Франклину.
— Прямо и налево, первый с левой стороны.
Джо последовала за толпой. В соборе было, наверное, больше тысячи человек, но все равно он подавлял своим величием. Джо достала из сумки материалы о Франклине и нашла описание памятника.
Распечатка была сделана с сайта одного американского университета. Очевидно, тамошний исторический факультет возглавляли поклонники Франклина. Они поместили на сайте полные списки экипажей «Эребуса» и «Террора».
Лейтенант Грэм Гор, поступил на флот в 1820 г. Участник англо-китайской войны…
Гарри Гудсэр, младший корабельный врач, естествоиспытатель…
Капитан Фрэнсис Родон Мойра Крозье, уроженец Каунти-Даун (1796), первый помощник…
Джеймс Рейд, ледовый лоцман, капитан китобойца…
Неспешно шагая по периметру храма, Джо не заметила, как миновала памятник Франклину. Она развернулась и пошла обратно. Только тогда она увидела в нише стены мраморный бюст начальника экспедиции. Ниже в мраморе были высечены «Эребус» и «Террор»: такелаж гнется под тяжестью льда, над палубой нависли айсберги. Джо прочитала эпитафию:
ПАМЯТИ СЭРА ДЖОНА ФРАНКЛИНА, РОДИВШЕГОСЯ 16 АПРЕЛЯ 1786 ГОДА В СПИЛСБИ, ЛИНКОЛЬНШИР,
И СКОНЧАВШЕГОСЯ 11 ИЮНЯ 1847 ГОДА ВО ЛЬДАХ НЕПОДАЛЕКУ ОТ МЫСА ВИКТОРИ, НЕЗАБВЕННОГО КАПИТАНА ОТВАЖНЫХ ЭКИПАЖЕЙ, ПОГИБШИХ ВМЕСТЕ С НИМ
ПРИ ОТКРЫТИИ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ПРОХОДА.
Ниже было приписано:
ПАМЯТНИК УСТАНОВЛЕН ДЖЕЙН, ЕГО ВДОВОЙ.
ДОЛГИЕ ГОДЫ ОНА ЖДАЛА МУЖА,
СНАРЯЖАЯ НА ЕГО ПОИСКИ НОВЫЕ И НОВЫЕ ЭКСПЕДИЦИИ.
САМА ОНА ОТПРАВИЛАСЬ НА ВСТРЕЧУ С НИМ В ЦАРСТВИЕ НЕБЕСНОЕ 18 ИЮЛЯ 1875 ГОДА В ВОЗРАСТЕ 83 ЛЕТ.
Джейн Франклин ждала своего мужа тридцать лет.
У основания памятника была другая мемориальная табличка.
СИМ УВЕКОВЕЧЕН
АДМИРАЛ СЭР ЛЕОПОЛЬД МАК-КЛИНТОК,
ОБНАРУЖИВШИЙ ОСТАНКИ ЭКСПЕДИЦИИ ФРАНКЛИНА.
— Мак-Клинток, — записала Джо на листке со списком членов экипажей. Сколько имен!
Грэм Гор… Гарри Гудсэр… Фрэнсис Крозье…
И с ними были еще два мальчика. Боже, они взяли с собой детей в лютый холод! И ради чего? Теперь ни одно судно не ходит к северу от Канады — ни с запада на восток, ни с востока на запад. Там все сковано льдами. Куда было справиться с ними двум парусникам? Даже те немногие российские ледоколы, которым удается пробиваться через арктические льды, оснащены ядерными реакторами.
Огастусу Питерману в 1845 году исполнилось двенадцать. Он стоял на причале в Гринхите и поеживался. Но не потому, что ему было холодно. Майский день выдался теплым. Дрожь вызывал огромный парусник — «Террор». Он возвышался над его головой — мощный, величественный, прекрасный.
— Большой корабль? — спросил у него кто-то.
— Да, сэр.
К нему обращался офицер. Огастус видел только его брюки, не смея посмотреть ему в лицо.
— Носовую часть видел? — спросил офицер.
— Нет, сэр.
Твердая рука легла мальчику на плечо и подтолкнула его вперед. Огастус обратил внимание на броню «Террора».
— Знаешь, что под ней?
— Нет, сэр.
— Восемь сантиметров дуба, два слоя тикового дерева и вяз. Вот из чего строят английские корабли!
Огастус разволновался. Мама, наверно, будет искать его. Но он не мог сказать об этом офицеру. Какой же он тогда мужчина?
— Как тебя зовут?
Огастус назвался.
— Посмотри-ка на меня, парень.
Он послушно поднял глаза и увидел круглое, чисто выбритое лицо. Песочные волосы. Голубые глаза.
— Твой отец был отличным моряком.
Гас промолчал. Его отец погиб четыре года назад в Девисовом проливе, когда раненый кит разбил шлюпку китобоев.
