Элизабет Макгрегор - Дитя льдов
Джону Маршаллу снился отец.
Он видел Дугласа Маршалла, чернеющего крошечной точкой на замерзшей поверхности океана. Дуглас говорил ему что-то, что-то очень важное, но сам смотрел в другую сторону. Бескрайняя ледяная равнина поглощала его слова.
Джон глянул вниз — у его ног в снегу виднелись удивительно отчетливые следы белого медведя. Когда он поднял голову, отец уже исчез.
— Папа! — закричал Джон. — Папа…
Его голос эхом прокатился по ледяному полю и в считанные секунды стих. Легкая поземка уже заметала следы. Джон понял, что он погиб. Сгинул в той же бездне, что и его отец.
— Джон, — произнес чей-то голос. — Джон…
Он медленно открыл глаза. Рядом стояла Эми Уикэм. Ее ладонь покоилась у него на плече.
— Это ты… — проговорил он.
— Я, — подтвердила она. — Ты совсем замерз.
Джон поморщился, разминая затекшую во сне руку.
— Мне снился сон. — Он улыбнулся. — Согрей меня. — Эми склонилась над ним. — Как ты хорошо пахнешь.
— Чего не скажешь о тебе. — Она рассмеялась. — Воняешь, как винная бочка.
Джон лениво улыбнулся. Он учился в Кембридже, а вечерами работал в одном из университетских баров.
— И что же тебе снилось? — спросила Эми.
— Отец.
Эми не нашлась что ответить и отошла к окну.
Эми Уикэм, как и Джону, было девятнадцать. Рост — чуть меньше метра шестидесяти, волосы черные, фигура — плотненькая. Они познакомились в конце прошлого семестра.
Когда она вновь повернулась к нему, лицо ее было серьезным, в чертах — озабоченность и тревога.
— Что случилось? — спросил Джон.
— Непосредственно твоего отца это не касается. Просто звонила твоя мама. Какая-то журналистка из «Курьера» хочет написать статью о вашей семье. Некая Джо Харпер. Мать просила тебя приехать домой. И с журналисткой не разговаривать.
— Я так и так ни с кем не хочу разговаривать.
Тяжело вздохнув, Джон поднялся с постели и подобрал с пола джинсы. Эми уже стояла у стола с компьютером и перебирала распечатки.
— Что это? — полюбопытствовала она.
— Помнишь, я говорил тебе? Восемнадцать канадских историков отправились искать следы экспедиции Франклина. Это информация с их сайта. Ледовая обстановка в проливе Ланкастер и юго-западнее, в проливе Мак-Клинток.
— Ясно, — протянула она.
— Корабль и люди исчезли без следа. Того, кто найдет их останки, ждут большие деньги и слава.
Эми притворно зевнула:
— Скукотища.
— Просто у тебя бедное воображение.
Она пожала плечами:
— Я — математик. — Тут ее внимание привлекла другая распечатка. — Ах, какая прелесть! — воскликнула Эми.
Это был белый медведь со шрамом на морде, запечатленный посреди отливавшего голубизной ледяного поля.
— Самый крупный хищник на земле. — Джон забрал у нее снимок. — В составе этой экспедиции есть фотограф, некий Сайбли. Его работа. Этой медведице дали кличку Пловчиха, потому что она проплывает немыслимые расстояния.
Эми вновь глянула на фотографию:
— Ты только посмотри на ее лапы. Огромные, ужас! Милые лапки, ничего не скажешь.
На этот раз Джон даже не слышал ее. В комментарии к фотографии говорилось, что белая медведица со шрамом следовала точно курсом кораблей Франклина.
Эми взяла свою сумочку.
— Джон, — напомнила она ему, — твоя мама просила тебя приехать домой. Немедленно.
Джон глянул на постель и перевел взгляд на Эми. Его лицо осветила улыбка.
— А я не хочу, — ответил он.
Джо возвращалась в Академию географических исследований, когда зазвонил ее мобильный телефон.
— Джо? Это Джина. Ты где?
— В Кембридже.
— Уезжай из Кембриджа, — приказала Джина.
— Что? — Джо решила, что ослышалась.
— Мне звонила миссис Маршалл. Она в ярости.
— С чего это вдруг? Я была с ней очень любезна.
— И Питер Болтон тоже звонил.
— Но с ним-то мы точно нашли общий язык!
— Не спорь. Миссис Маршалл — попечитель Академии. Помни об этом.
— И поэтому ей нельзя даже слова сказать?
— Возвращайся, — твердо повторила Джина.
Джо колебалась не дольше секунды. Нажав на газ, она помчалась в центр Кембриджа.
В половине второго Джо стояла у дверей Академии географических исследований. Питер Болтон как раз выходил на улицу.
— Можно с вами поговорить? — обратилась она к нему.
— Вы солгали моей ассистентке. Я не давал вам адреса миссис Маршалл.
— Конечно, не давали. Извините.
— Нельзя лезть нахрапом.
— Я не лезла нахрапом! — запротестовала Джо. — Похоже, Алисия вообще не знает, чем занимается ее муж. Вам это известно?
Болтон хотел что-то сказать, но передумал.
— Такта вам не занимать.
— Значит, с поездкой Маршалла в Гренландию все не так просто? Дело не только в эскимосских поселениях?
— Вовсе нет.
— Но я ничем не оскорбила миссис Маршалл, — не унималась Джо. — Дуглас исчез по причине каких-то неувязок в семейной жизни?
Питер Болтон расхохотался:
— По причине… Нет, конечно. Почему вас интересует его личная жизнь? — спросил он и добавил: — Прошу прощения, но мне пора.
Глядя ему вслед, Джо думала об Алисии Маршалл. Она пыталась представить, как та с распростертыми объятиями встречает мужа, для которого приготовила вкусный ужин и теплую постель. Напрасно. В ее воображении лицо Алисии оставалось холодным, холоднее, чем Гренландия.
2
Медведица подняла морду к небу — оттуда послышался шум вертолета.
Вертолет летел на низкой высоте. Ричард Сайбли пересел вперед и приготовил фотоаппарат.
При хороших погодных условиях здесь можно было сделать уникальные снимки, за которые его и ценили. Среди фотографов мало кто специализировался на Арктике — только настоящий безумец способен работать на таком нестерпимом холоде.
В поле зрения Сайбли вплыла оконечность острова Принца Уэльского. На земле термометр показывал минус тридцать пять, ближе к проливу Пил были все минус пятьдесят.
И вот, когда они пересекли неразличимую границу между сушей и скованным льдом океаном, он вдруг увидел медведицу. Сайбли заметил у нее на лбу шрам в форме полумесяца.
Они дважды пролетели над ней. Ему показалось, будто она стережет кого-то, хотя он знал, что детенышей у нее еще нет.
Когда вертолет пошел на третий круг, Сайбли обнаружил, что кончилась пленка. Он схватил другую камеру, но медведица уже отвернулась и смотрела на юг, в направлении пролива Пил.
Потом, ослепленный блеском льда, он потерял ее из виду.
