Луи Жаколио - Пожиратели огня
— Итак, барон, вы узнали моих врагов; вам известны их цели и средства; поэтому не можете ли вы мне разъяснить многое, для меня непонятное в их поведении?
— С удовольствием, граф. Для этого я, между прочим, и желал вас видеть.
— Я вас слушаю, барон. Мне интересно узнать последнее слово обо всем этом деле.
— Последнее слово за вами, граф. От меня вы узнаете первое.
— Я вас не понимаю.
— Слушайте, граф. Я начну по порядку… Невидимые, как вам, быть может, известно, а быть может, и нет, составляют из себя общество, включающее в свой состав мошенников всевозможных национальностей. Оно весьма многочисленно, и члены его принадлежат к различным классам. Средства его громадны, и оно не брезгует никакими способами для их увеличения.
Невозможно описать изумление наших друзей, когда они из уст своего сыщика услыхали эту косвенную апологию Невидимых.
— Милостивый государь, — заметил ему граф д'Антрэг, — ваши слова бесконечно удивляют меня…
— Я понимаю, что вы удивлены, граф, но все-таки попрошу у вас позволения еще несколько времени злоупотребить вашим вниманием. Распространяться о Невидимых я не буду. Я позволю себе только сказать несколько слов об устройстве их общества. Оно разделяется на несколько отделов; в каждом отделе есть свой коновод; коноводы, или начальники отделов, подчинены атаману, которого никто, кроме старших, не знает. Вас преследует, собственно, петербургская шайка. Отец вашей невесты был однажды вынужден дать обязательство после своей смерти предоставить весь свой капитал в пользу шайки. В этом смысле уже составлено духовное завещание на имя одного лица из Невидимых.
— Он дал такое обязательство? Но каким же образом могли его принудить?
— Не могу вам этого сказать, но факт остается фактом. Однако Невидимые дали ему одну льготу: он освобождается от обязательства обездолить свою дочь, если она выйдет замуж за одного из Невидимых или если муж ее вступит в шайку…
— Я?.. Никогда!.. Я, граф д'Антрэг, и вдруг вступлю в общество каких-то шантажистов!.. Но напрасно они хлопочут: я не гонюсь за деньгами, мне не нужно их. Пусть они берут их себе, раз уже захватили.
— Позвольте, граф. У невесты вашей есть еще свое собственное состояние, наследство ее матери, заключающееся в богатейших серебряных рудниках на Урале. Это состояние находится в пожизненном владении отца; отчуждать его он не имеет права, и оно после его смерти перейдет к вашей невесте, а следовательно, к вам. Невидимые не хотят это допустить и не допустят. Вот почему они и препятствуют вашему браку; вот вам и тайна исчезновения Надежды Павловны.
— И это напрасно. Я никогда и ни при каких обстоятельствах не откажусь от своей невесты.
— Есть отличный способ согласить обоюдные интересы.
— Какой это?
— Вступить в русское подданство, что необходимо потому, что земли и рудники лежат в России, следовательно, в сфере деятельности петербургской шайки, и затем сделаться членом общества Невидимых.
— Вам поручили сделать мне это предложение?
Сыщик прикусил язык. Он понял, что хватил через край, но продолжал с невозмутимым спокойствием:
— Никто мне ничего не поручал, но во время пребывания в Петербурге я входил в сношения с Невидимыми и узнал их взгляды и намерения.
— Мне часто приходилось встречаться с их лазутчиками, но почему же они никогда не говорили мне ничего подобного?
— Не знаю. Но что бы вы ответили на такое предложение?
— Знайте, милостивый государь, что я никогда не переменю подданства и никогда не вступлю в бесчестное сообщество.
— Уверяю вас, граф, что об этом стоит подумать…
— Это что же такое? Угроза?
— Это предостережение. Граф, я не вижу иного средства вас спасти. Много мер перепробовали с вами Невидимые, и эта, как я слышал, последняя. Если вы откажетесь от их предложения, то с вами покончат навсегда. До сих пор вас щадили, но теперь… Я, право, не знаю, какими судьбами вам удалось сегодня ночью избавиться от них… Эти четыре трупа… И потом, я должен вас предупредить, что ваш нагарнук Виллиго изменяет вам. Я имею положительное доказательство, что он знается с лесовиками и дал им обещание содействовать вашей гибели…
— Нет, барон, уж это вы оставьте. Я вам советую заниматься только Невидимыми, а туземцев уж вы предоставьте нам. И это будет даже лучше для вас самих, иначе мы не можем ручаться за вашу жизнь.
— Честное слово, граф, я вас совершенно не понимаю!
— Виллиго не такой человек, чтобы простить подозрения в измене; к тому же он дикарь и не остановится ни перед чем.
— Из ваших слов, граф, я вижу, что этому туземцу вы верите больше, чем мне.
— Я не то хотел сказать. Я хотел только внушить вам, что Виллиго стоит выше всяких подозрений. Да вот вам доказательство: неизвестные злодеи нынешней ночью дали мне какого-то усыпительного средства, выкрали меня из гостиницы, посадили в карету и повезли. Виллиго спас меня один. Он убил моих похитителей…
— Может ли это быть?..
— А между тем это так. Найденные четыре трупа — дело его рук.
Сыщик совершенно оторопел и не знал, что сказать.
— Вы теперь видите сами, сударь, — продолжал граф, — что мы не можем сомневаться в честности Виллиго… Но оставим это. Поговорим лучше о нашем деле. Скажите, что, по вашему мнению, могут предпринять против меня в настоящее время Невидимые? Говорите откровенно.
— Откровенно, граф? Вы позволяете?
— Разумеется. Я вас об этом прошу.
— Так я должен вам сказать, что вы теперь совершенно находитесь в их руках, и вам нет никакого спасения, кроме…
— Что вы хотите этим сказать?
— То, что вам нет иного выбора, как согласие на два упомянутых мною условия или же смерть.
— Как вы смеете мне так говорить?
— Я просто снимаю наконец маску.
— Значит, вам поручено моими врагами…
— Теми, кого вы совершенно напрасно считаете врагами…
— Но кто же вы наконец?
При этом вопросе сыщик выпрямился и для вящего эффекта медленно, раздельно проговорил:
— Я… член… общества… Невидимых.
Три друга вскрикнули от удивления и гнева и вскочили с своих мест, хватаясь за револьверы.
— Ни с места, — сказал самозваный барон де Функаль, — или вы погибли!
Дрожа и бледнея от негодования, граф д'Антрэг, Дик и Лоран остановились в оборонительном положении.
— Итак, вы завлекли нас в гнусную западню! — сказал с презрением Оливье. — Вы получили деньги и с нас, и с Невидимых.
— Вы ошибаетесь. К обществу Невидимых я принадлежу вот уже десять лет. Когда господин Лоран приехал в Париж за сыщиком, мои начальники велели мне ехать с ним. Я не мог ослушаться и отправился в Мельбурн.
