Джеймс Купер - Колония на кратере
Как только убитый кит очутился у берега и затем всплыл над небольшою отмелью в таком месте, где вода была неглубока, Боб и человек двадцать канаков тотчас же принялись разрезать его на части, хотя, быть может, не очень искусно, но все же вполне удовлетворительно. В течение ночи операция эта была окончена, а на другой день с раннего утра все судно было уставлено разного рода жаровнями и таганчиками, на которых на ярком огне вытапливался китовый жир (ворвань), сливавшийся вслед за тем в заранее приготовленные для того боченки. Один этот кит дал сто одиннадцать бочек жиру, что могло считаться вполне блестящим началом в новом промысле. По окончании всех этих операций Боб свез все, что им было добыто от этого кита, на Риф, где «Ранкокус» ожидал свой новый груз.
Неделю спустя «Сирена» крейсеровала вместе с «Молодой Курочкой» и «Другом Авраамом», безуспешно отыскивая китов в ста милях от Пика, когда к ним вернулся Боб на своей «Марте». Зная присущую Бобу способность различать предметы на море на громадном расстоянии, Марк попросил его подняться на марс [36] брига и взглянуть, не видит ли он чего впереди. Не прошло и десяти минут, как Боб, обозревавший вокруг поверхность моря, крикнул сверху:
— Кит! Кит! Я вижу кита!
Даны были сигналы «Молодой Курочке» и «Другу Аврааму», и все они пошли в указанном Бобом направлении.
При закате солнца китоловы увидали значительное число китов, собравшихся в одном месте. Уокер заметил, что, вероятно, они здесь принимают пищу, и потому советовал обождать до утра, так как можно было с уверенностью сказать, что они снова все соберутся на этом же месте. С рассветом шесть китобойных шлюпок были готовы к нападению. На этот раз Уокер шел во главе флотилии; час спустя лодка его поравнялась с громаднейшим китом. Раненый гарпуном кит нырнул вглубь, снова всплыл и начал тащить привязанную к тросу лодку с быстротою не менее двадцати узлов в час.
Вообще принято, что во время нападения суда держатся на ветре для того, чтобы иметь возможность во всякое время нагнать шлюпку и притти ей на помощь, когда животное будет убито. Но пока кит еще жив, было бы положительным безумием предпринять что-либо, кроме того, что держаться ветра: раненое животное нередко одним прыжком перекидывается на громадное пространство в сторону, что грозит серьезной опасностью судну.
Иногда же испуганное животное с необычайной быстротою скрывается из виду судна и проплывает по прямой линии расстояние в пятнадцать и двадцать миль; тогда китобойной лодке остается только или отказаться от поимки кита, или рискнуть расстаться надолго со своим судном.
Отказавшись от кита, теряешь только один гарпун и несколько сотен саженей троса; в противном случае нередко гибнет шлюпка со шкипером и гарпунщиком.
Гарпун — это род копья или дротика, наконечник которого снабжен еще боковыми загнутыми назад зубцами. Попадая в тело животного, гарпун сам собою отделяется от древка, оставаясь прикрепленным к тонкой, но чрезвычайно крепкой веревке, называемой тросом. Обыкновенно лодка подходит к киту с носа, но лодки эти должны иметь заостренную с обоих концов форму для того, чтобы можно было с одинаковой ловкостью давать и задний и передний ход, так как приближение к киту может быть крайне опасно, в особенности когда он ранен.
Раненый кит тотчас же ныряет, и в этот момент надо успеть размотать и спустить как можно больше трос, иначе животное, погружаясь в воду на очень значительную глубину, может увлечь за собой и лодку, к которой привязывается другой конец веревки. Но и животное, как и человек, требует воздуха, чтобы дышать, и чем быстрее кит ушел вглубь, тем скорее он принужден будет вновь всплывать на поверхность.
Собственно говоря, гарпун и трос служат лишь для того, чтобы только задержать кита, но случается иногда, что этот первый удар бывает и смертельным. Чаще всего раненое животное, нырнув, снова всплывает на поверхность и одну минуту остается неподвижным, а затем уже пускается в бегство; как только кит остановится или умерит ход до более медленного, гарпунщик начинает постепенно подтягиваться к нему со своею лодкой за прикрепленный к гарпуну трос.
Случается, что чудовище нырнет вторично; тогда необходимо опять как можно проворнее отдать трос и затем, выждав, когда кит вновь выплывет, начать к нему подтягиваться. Часто приходится повторить несколько раз этот прием для того, чтобы овладеть китом. Когда лодка подойдет достаточно близко, тогда тот человек, который управляет шлюпкой, метит в какой-нибудь жизненный орган и добивает животное острогою. Если брызнет кровь, то это значит, что удар удачен; если же никакой орган не задет, то кит снова пускается бежать, и в таком случае все дело приходится начинать снова.
На этот раз рулевой Уокер, державший наготове гарпун, закинул его так ловко, что он глубоко вонзился в тело животного и крепко зацепил его. Кит обошел вокруг «Сирены» в столь близком расстоянии от судна, что можно было видеть с палубы каждое движение как самого животного, так и преследовавших его китоловов. Раненый кит подошел довольно близко к судну и вдруг пустил над самой шлюпкой громаднейший фонтан, струя которого была на целых два фута выше кормы брига.
Боб не ограничился своим первым удачным ловом. Он с помощью своего верного приятеля Сократа изловил еще двух китов. На долю шлюпок «Молодой Курочки» также достались два кита, а «Друга Авраама» — только один, но зато очень большой. «Сирена» и «Марта» пробуксировали четырех из них до того залива или бухты в самом начале Южного канала, куда и Боб свез свою первую добычу; и эта бухта получила с тех пор название «Бухты китоловов». Когда Марк лично убедился в удобствах и пригодности этой бухты для предназначенной цели, то решил тотчас же построить здесь завод, чтобы сосредоточить в этом месте китобойный промысел. Вслед за тем «Друг Авраам Уайт» был отправлен на остров Ранкокус за всеми необходимыми для постройки здесь сараев и завода материалами, а после того было немедленно приступлено к постройкам.
За время первой китоловной экспедиции, продолжавшейся два месяца, было добыто в общем две тысячи бочек жира, хранившегося в трюме «Ранкокуса».
Глава XXV
Подобный успех, конечно, только еще более пристрастил переселенцев к китобойному промыслу. Вскоре наличных судов оказалось недостаточно. «Молодая Курочка» ушла в Гамбург с грузом в тысячу семьсот бочек жира. Суда для ловли оспаривали друг у друга, а потому решено было построить два новых брига, вместимостью по ста восьмидесяти тонн каждый. Шесть месяцев спустя «Драгун» и «Ионас» были торжественно спущены на воду.
