Владимир Кудинов - На разных широтах, долготах...
— Что-то случилось, сааб, — сказал мальчик. — Деви уже должен быть здесь. Хотите, я сбегаю за ним?
И москвич заторопился:
— Двадцать пять минут осталось. Успеем доехать до офиса?
— Доедем.
Смотрю на мальчика. Он заметно волнуется. Наверное, он думает о тех возможных вариантах задержки Деви, о которых мне знать не дано. Припоминаю: Деви рассказывал, что иногда старшие по возрасту подростки из чужих групп отнимают заработанные деньги, а при сопротивлении — избивают… Недаром старшим в их группе взрослый парень. У него забот хватает. Он и поддерживает дисциплину среди «своих» мальчишек, и защищает их от более сильных. Но если я знаю лишь кое-что о некоторых сторонах жизни Деви и его товарищей, то мне далеко не ясна жизнь сотен, а может быть, тысяч мальчиков и взрослых, живущих и кормящихся крохами, которые рассыпает перед ними «чрево Бомбея».
А мальчонка переминается с ноги на ногу, готовый рвануться с места.
— Беги за Деви!
Мальчик рванулся.
— Стой, вернись! Беги! Скажи Деви: если что-то задерживает его и он не сможет быть здесь через три минуты, я приеду к вечеру. Беги!
Ждать больше некогда. До встречи с фирмой остается двадцать три минуты. Доедем? Ну, опоздаем чуть-чуть, извинимся…
Но что это? Лавируя среди прохожих, бегут Деви, мальчик, стороживший машину, и какой-то взрослый парень. У всех в руках пакеты.
— Сааб, сааб, сэр! Извините, опоздал…
И Деви взахлеб рассказывает:
— Я бы все успел. Да только сливы, которые позавчера покупала мэм-сааб, были в одной лавке. А хозяин — вредный старик, его никто не любит. Мэм-сааб платила по восемьдесят пайсов, а он запросил рупию десять. Я очень долго торговался и заплатил девяносто — вот продавец из лавки может подтвердить, что я заплатил девяносто. Старик не отпускал его, я упросил. А то как бы я доказал?
Парень согласно кивал головой:
Правду, мол, говорит Деви!
— Вот часы, сааб, вот сдача, сэр, — частил Деви, помогая раскладывать пакеты с фруктами на заднем сиденье машины.
— Возьми деньги, Деви. До свидания, мальчики!
Мы уже в офисе, а москвич все не может успокоиться:
— А что бы вы делали, если не дождались мальчишку?..
— Приехал бы на рынок позже.
— Не пойму, на чем основывается ваше доверие.
— На знании людей этой страны вообще и знании мальчика в особенности.
Приближался конец моей пятилетней командировки в Индию.
— Я скоро уезжаю домой, Деви, в Москву.
— А когда приедете обратно, сааб?
— Наверное, никогда.
— Как никогда? Вы уже как-то уезжали, сааб, и возвращались.
— Тогда я ездил в отпуск.
Но ему трудно понять, что такое отпуск. Он знает только дни религиозных праздников.
— Если приедете в Бомбей, приходите на рынок, сааб. Я буду ждать вас.
— Спасибо, Деви. А теперь скажи, что ты думаешь о своем будущем? Тебе уже четырнадцать. Ты ведь не собираешься стать хокером[21], когда вырастешь?
— Нет, сааб. Когда мне будет шестнадцать, мои товарищи помогут мне устроиться. Хокером я не буду. Я хочу честно работать, как мой отец! Это моя дхарма[22]. Знаете сказку о карме[23]?
— Нет, расскажи.
— Эту сказку рассказал один мальчик, тоже носильщик. Сам он из штата Химачал-Прадеш. Сейчас ему уже шестнадцать. Он тоже не хочет быть хокером. В Химачал-Прадеше очень почитают бога Шиву и его супругу Парвати. Тамошние жители построили много храмов в их честь. Парвати добра к людям и всегда старается помочь им в беде. Однажды, когда бог и богиня возвращались из дальнего странствия в свое небесное жилище, Парвати спросила Шиву: «Повелитель!
Отчего вы так жестоки к людям? Никогда не жалеете страдающих и обездоленных? Не обращаете внимания на их просьбы и мольбы? А ведь на земле живет много людей, у которых нет в достатке даже еды».
И богиня указала на жалкого нищего, бредущего далеко внизу под ними, по пыльной дороге, и попросила помочь ему.
В ответ Шива объяснил супруге свое отношение к нищенству, безделью, безволию. Он сказал, что избавить человека от бед никто не может, ибо он сам, жизнью своей, определяет свою судьбу, — таков закон. Великий Гуру[24] объяснил ей также, что все это является результатом кармы — деяний и поступков человека, совершенных им в «предыдущей жизни».
Но богиня Парвати очень желала помочь нищему. И тогда Шива, вняв ее просьбам, бросил с высоты небес большой золотой слиток. Слиток упал на пыльную дорогу на пути нищего, так что бедняк непременно должен был бы заметить его.
Тем временем нищий тащился по дороге с пустым мешком и размышлял о своей злосчастной доле. Он думал: «Горька моя жизнь, но ведь может быть еще хуже. Вдруг я ослепну? И коли так, смогу ли я ходить незрячий?» И он тут же захотел проверить, сумеет ли обойтись без глаз. Смежил веки и поплелся дальше с закрытыми глазами, пройдя мимо золотого слитка, валяющегося в пыли.
Парвати, наблюдавшая за этим несчастным человеком, очень опечалилась, увидев, что он не заметил лежащего перед ним сокровища. Шива торжествовал: «Вот, точно так же люди упускают многие возможности, не пытаются воспользоваться ими — не видят их. Лишь результаты плодотворной деятельности вознаграждают человека. Теперь вы согласны со мной?»
Богиня Парвати кивнула в знак согласия, хотя в глубине души очень жалела нищего.
— Вот и все, — заключил Деви, закончив сказку, с помощью которой он постарался объяснить мне свое жизненное кредо.
«Ну что ж, — подумал я, — молодец, мальчик. Расти, получи хорошую профессию. Люби и уважай людей, с которыми тебе придется бок о бок трудиться, добывая свое счастье».
… Минуло одиннадцать лет, и неожиданно я получил предложение опять отправиться в длительную командировку в Индию.
Снова Бомбей. Снова едем на рынок. Теперь он уже носит имя Махатмы Дзотиба Пхуле — видного общественного деятеля штата Махараштра. Понимаем, что Деви здесь не найти. Ему сейчас двадцать пять, и он уже не Деви, а Девиндер Сингх. Но, может, кто-нибудь расскажет нам о нем? Нет, никто ничего не знает.
Прошло время, мы возвратились в Москву, полагая, что распрощались с Бомбеем уже навсегда.
Но вот в начале 1980 года самолет «Аэрофлота» снова доставил меня в Индию, в краткосрочную командировку на десять дней.
В Бомбее у нас с сослуживцем два часа свободного времени. Мой товарищ впервые в Индии. Как же не показать ему «чрево Бомбея»? Заглядываю в знакомую лавку, и вдруг…
— А знаете, сэр, примерно через год после вашего отъезда Деви заходил ко мне. Я его и не узнал. Стоит передо мной незнакомый сикх в тюрбане голубого цвета и говорит: «Не узнаете? Я — Девиндер Сингх, Деви». Я рассказал ему, что вы искали его. Уж как он горевал, что не пришлось вам увидеться! Говорит, не думал, что может вас встретить снова, — вы сказали, что никогда уже в Индию не приедете. Помнит он вас, и мэм-сааб помнит!
