Владимир Обручев - Золотоискатели в пустыне
Беглецы вечером тоже обсуждали, как им быть, — итти ли с, калмыками или укрыться в Мертвом городе.
— Здравствуйте, приятели, кушали — не кушали? — раздалось вдруг приветствие, и из темноты к огню подошли какие-то незнакомые люди.
Мафу бросился к ружью, Лю Пи и лое вскочили, рассматривая с недоверием пришельцев, которые были вооружены вилами, топорами и дубинами.
— Не бойтесь, приятели, мы не дунгане! — успокоил рудокопов один из пришельцев. — Мы беглецы из Хобука, нас двенадцать человек с женами и детьми. Мы едва спаслись от дунган, два дня шли через пустыню. Пустите нас ночевать здесь, дайте воды, мы с утра не пили, не ели.
— Положите ваше оружие на землю и тогда подходите, — разрешил Лю Пи.
Пришельцы исполнили приказ и ушли назад в темноту. Вскоре они вернулись с целым караваном из десяти ишаков, на которых был навьючен разный скарб, сидели женщины и дети. С ними были корова, две козы, две собаки.
— Вот мы теперь здесь все свои, китайцы, — заявил один из них.
— Располагайтесь в роще, места всем хватит, и вода близко/—пригласил Лю Пи.
— Только знайте, что завтра к полудню сюда придут дунгане из Чумпацзы, и мы сами уйдем отсюда, — предупредил Мафу.
— Завтра — что судьба даст, а сейчас нам нужно поесть и отдохнуть.
Выбрав место по соседству, пришельцы развьючили ишаков; мальчик показал им колодец. Наши беглецы помогли им начерпать воды, уделили топлива из своего запаса.
Запылал второй костер, забурлили котлы и чайники, усталые люди улеглись вокруг них. Некоторые мужчины подсели к рудокопам и сообщили, что на Хобук дунгане нагрянули неожиданно. Они пришли по подгорной дороге из Дурбульджина, всего только полсотни конных. Китайцев на Хобуке живет много, одних мужчин больше сотни, но заимки очень разбросаны — в пяти, в десяти ли одна от другой, и в каждой людей немного. Дунгане и начали грабить их по очереди.
— Наши заимки на краю пустыни, в низовьях речки, и мы успели спастись. Увидели дым, услышали выстрелы, крики, догадались, наскоро собрались и ушли, — рассказывал один.
— Мало кто спасся с Хобука, — прибавил другой, — разве ушли на ту сторону или на солончаки в низовьях, А мы никого не видели.
— Мы шли сюда два дня, надеясь, что найдем здесь воду, корм и калмыков. Ночевали без воды в пустыне, топлива нехватило, ночью у нас волки задавили одного ишака, — сказал третий. — А куда итти теперь, куда бежать дальше?
Эта ночь была еще беспокойнее. У пришельцев плакали маленькие дети, по всему оазису лаяли и выли собаки, словно предчувствуя надвигающуюся беду, мычали коровы, блеяли овцы, ревели верблюды, перекликались люди. Тревога охватила зимовки мирных кочевников.
В МЕРТВОМ ГОРОДЕ
Калмыки с утра стали собираться к перекочевке на юг, и мимо рощи один за другим потянулись обитатели северной части оазиса со всем своим скарбом и скотом, женами и детьми. Мерно покачиваясь, проходили верблюды, поднимая пыль с бурьяна, бежали лошади, тесной гурьбой семенили овцы и козы, взад и вперед скакали верховые. На высоком уступе между низовьем реки Дям и котловиной, с которого видна была и пустыня на западе, и долина реки, и спуск с гор Хара-Арат, был выставлен дозор; завидев издали дунган, он должен был подать весть всем замешкавшимся и подгонять отсталых.
Рассчитывая на это, рудокопы и китайцы, которым уходить в развалины было недалеко, не торопились с отъездом, чтобы дать своим животным время подкормиться поплотнее перед^ предстоящим постом, а сами собирали дрова, нарезали камыш, женщины варили обед. Мафу с утра ушел в Мертвый город, чтобы выбрать подходящее укромное место для убежища.
Перед полуднем снялись и ушли калмыки, стоявшие у рощи. У рудокопов и китайцев все было готово, камыш и топливо связаны в вязанки, все фляги наполнены водой, животные напоены досыта, люди пообедали. Мафу вернулся с известием, что нашел хорошее убежище.
Вскоре после обеда дозорные на уступе замахали и стали поспешно спускаться. Тотчас же тронулся в путь и караван наших беглецов. Мафу повел его сначала по полосе камышей вдоль оазиса, а потом повернул в выходившее из города сухое русло, густо усыпанное мелкой галькой, на которой животные не оставляли следов, могущих привести дунган к убежищу. Только пройдя два или три ли в глубь города, караван повернул в сторону, пересек несколько улиц с развалинами и подошел к месту, выбранному Мафу. Это был кривой тупик между высокими, стенами, защищавшими от ветра и солнца. Выход из него на большую улицу почти загораживали развалины башни, оставившей узкий проход, который легко было оборонять от врагов и оберегать от волков. В тупике хватало места и для людей и для животных.
Беглецы одобрили выбор и расположились в новом убежище; следы, которые вели к нему через улицу, по рыхлой почве, тщательно затерли. Был отдан строгий приказ не шуметь и не разводить огня до наступления ночи, так как первый день казался наиболее опасным. Дунгане, не найдя никого в Орху, могли послать разъезды по окрестностям для поисков. Шум или дым привлекли бы их внимание. Поэтому, выставив двух караульных у входа, все легли спать в тени; сытые животные также дремали, опустив головы.
До сумерек время прошло в полной тишине, караульные слышали несколько выстрелов, донесшихся из оазиса: дунгане, вероятно, охотились на какую-нибудь дичь или отбившийся у калмыков скот. Когда стемнело, развели огонь и стали варить ужин и чай. Костер бросал красные отблески на голые глинистые стены, из которых местами выдавались какие-то странные выступы, то шарообразные, словно ядра, засевшие при стрельбе, то напоминавшие головы фантастических животных, то казавшиеся костями замурованных людей. У подножия расположились хобукские китайцы; женщины кормили младенцев; дети постарше чинно сидели, устремив черные глазки на огонь. Ближе к выходу ишаки тесной группой жевали камыш, и над их серыми спинами выдавалась черная спина коровы. Рядом, свернувшись клубком, спали собаки. Кучками лежали вещи, вязанки камыша и дров.
Ночь прошла спокойно. У входа сменялись караульные, оберегавшие лагерь от волков; звери Выли по соседству и подходили совсем близко; их отгоняли палкой и головнями из костра. Когда солнце поднялось над «крепостью хана», видневшейся на востоке позади ближайших холмов, один из хобукских китайцев спросил Лю Пи:
— Не пора ли послать разведчика в Орху? Он заодно принес бы нам воды. Дунгане, наверно, уже ушли.
— Ты очень торопишься, — вмешался Мафу. — Объехать и осмотреть всю котловину они вчера не могли. Наверно, останутся еще денек и будут рыскать. Да и коням отдохнуть нужно.
