Федор Соймонов - Описание Каспийского моря...
Есть ли бы отъ отдаленія, по которому какая гора видна издали, учинитъ счисленіе: то оное бы также не подавало точнаго извѣстія. Преломленіе лучей всегда показываетъ гору гораздо выше, нежели она есть съ самомъ дѣлѣ. Надлежало была имѣть отъ глаза до самой горы чистой горизонтъ, дабы ничто оную не закрывало, когда она для круглости земли скрывается отъ глазу. Но гдѣ можно найти такую равнину, кромѣ моря? Положимъ, что есть такая. Да примемъ извѣстное астрономическое горизонтальное преломленіе лучей на 33': то гора, за 50 нѣмецкихъ миль едва еще видимая, не будетъ выше 276/1000 частей нѣмецкой кили. Но естьлибъ въ такомъ отдаленіи горя еще нѣсколько высока видна была: то хотя и надлежало бы ей приписать высоту выше прежней; но понеже въ семъ случаѣ тотъ уголъ, подъ которымъ оная видна, надлежитъ изъискавъ опредѣлить: то паки найдутся прежнія затрудненія. Произходящія на морѣ сомнительства, когда описываютъ горы, яко въ весьма дальнемъ разстяніи видимыя, представилъ господинъ Лулофъ {Въ предобъявленной книгѣ стр. 199.} взятымъ отъ горы Пико примѣромъ.
По довольномъ осмотрѣніи всѣхъ обстоятельствъ Астрабатскаго залива, и когда между тѣмъ вѣтръ здѣлался благополучнымъ, то продолжалъ господинъ Соймоновъ ѣзду въ Гилань вдоль Мизандронскаго Берега. Иногда посылалъ онъ шлюпки къ берегѵ. Но сихъ издали еще встрѣчали Персіяне ружейными выстрѣлами. Хорошо, что не нужно было, сей берегъ описать вновь, потому что оной уже прежде въ 1720 году довольно былъ описанъ. И такъ могли они при находящихся сихъ затрудненіяхъ безъ вреда мимо ѣхать. Но не могъ господинъ Соймоновъ удержаться, чтобъ Персіянамъ непріятельскія ихъ дѣйствія, явную войну показывающія, не отплатить при случаѣ нѣкоторыхъ торговыхъ бусъ съ нимъ встрѣтившихся. 14 такихъ судовъ изъ Гилани идущихъ къ Мизандронской пристани получено въ добычу, которыя по снятіи людей и товаровъ на Россійскія суда, затоплены. Другіе же, когда Россійскіе шлюпки гнались за ними, на мѣль сѣли, и люди разбѣжались. Наконецъ число плѣнныхъ Персіянъ превосходило число Россіянъ, такъ что содержать ихъ было не безъ опасности. Закрепляли ихъ по два человѣка въ одну ручную колодку, такъ что у каждаго одна токмо рука была свободна, а ночью держали ихъ подъ декомъ. По прибытіи въ Гилань, всѣ они отданы Генералу-Маіору Левашеву. Пришедши къ Зинзилинскому заливу приказалъ господинъ Соймоновъ судамъ стать на якоряхъ предъ устьемъ, а самъ пошелъ въ Ряще. Въ то время было въ Рящѣ моровое побѣтріе, такъ что ни десятаго человѣка изъ Россіянъ здороваго не было. Чрезъ два дни бытности тамъ господина Соймонова изъ гребцовъ на двухъ шлюпкахъ половина заболѣли. И для того всякое стараніе приложили, чтобъ не умедля въ путь отправиться. Генералъ-Маіоръ Левашевъ самъ присовѣтовалъ къ скорому отъѣзду, а впрочемъ онъ рачительно скрылъ свое несчастіе отъ Персіянъ, дабы отъ сего случая не употребили себѣ въ пользу.
Намѣреніе господина Соймонова было такое, чтобъ описаніе залива Кизилъ Агача привести больше въ совершенство; чего ради взялъ онъ съ собою изъ Гилани корабельной ботъ, для употребленія онаго на мѣлкихъ мѣстахъ съ лучшею способностію. Пришедъ къ рѣчкѣ Курѣ принужденъ онъ былъ, за сильнымъ штурмомъ пробыть тамъ нѣсколько дней. Гекботъ по прежнему не мало потекъ. По счастію ветръ былъ съ Сѣвера, съ которой стороны стояли суда прикрыты землею. Сверьхъ того вода была мѣлка. Въ противномъ случаѣ не такъ бы легко было, исправиться.
Какъ по утишеніи того сильнаго вѣтра пошли къ Кизилъ-Агачскому заливу, то увидѣли Персидскую Бусу, за которой господинъ Соймоновъ послалъ Мичмана на шлюпкѣ, для взятія оной. Мичману приказано было, по снятіи людей и товару на свою шлюпку, потопилъ оное судно. Но грузъ состоитъ по большой части изо нефти, которая тамъ обыкновенно держится въ бараньихъ кожахъ, Тулуки называемыхъ. Сіи тулуки дѣлаются слѣдующимъ образомъ: Кожи съ барановъ, какъ мешки, здираютъ, не разрѣзывая брюхо, а шею и ноги завязываютъ. Потомъ на верьхъ шерстію выворотя, наливаютъ туда нефть, и крѣпко завязываютъ. Такихъ нефтью налитыхъ тулуковъ, или мѣховъ, было на суднѣ около 1000, коликаго множества не ногъ Мичманъ вмѣстить у себя на шлюпкѣ. Онъ взялъ токмо людей и мѣлкіе товары; а хотя судно и прорубилъ для затопленія, но притомъ и зажегъ, отъ чего вся нефть скоро загорелась, и произвѣла толь великой черной дымъ, что небо покрылось онымъ какъ густыми облаками. Господинъ Соймоновъ былъ весьма недоволенъ сею потупкою, потому что жители земли Салліана, Аенкары и Астары отъ того встревожились, и зажгли стоящіе на горахъ маяки для предостереженія своихъ сосѣдовъ. Была опасность, чтобъ непріятели, увидя въ заливѣ одинъ токмо корабельной ботъ и двѣ шлюпки, въ намѣеренномъ дѣлѣ имъ не препятствовали. Однако ничего худаго не воспослѣдовало. Господинъ Соймоновъ всѣ свои дѣла въ заливѣ отправилъ, а суда между тѣмъ стояли предъ заливомъ на якоряхъ.
Въ заливѣ попались имъ двѣ малыя Персидскія бусы, на которыхъ людей было около 40 человѣкъ, тѣ коихъ токмо малое число взяли въ полонъ, а прочихъ отпустили. На противъ того грузъ, состоявшей изъ 10 быковъ, 100 барановъ и 13 тулуковъ масла, взятъ въ добычу.
Надлежало было корабельной ботъ возвратить въ Гилань; но за худымъ состояніемъ гекбота приказано оному слѣдовать еще за господиномъ Соймоновымъ до до города Баку. Прошедъ Мысъ Везирь, за 12 милъ до Баку. противной вѣтръ принудилъ ихъ стать на якорь промежъ Свиными островами. Собственно одинъ токмо изъ сихъ острововъ, къ югѣ лежащій, называется Свиной, а почему, не извѣстно. Большую часть, такихъ Россійскихъ именъ должно приписать Козакамъ, когда на Каспійскомъ морѣ грабежи чинили. Прочіе изъ сихъ острововъ, отъ юга къ сѣверу одинъ за другимъ лежащія, называются: Лосъ, Буйлъ, и Дуванной, которое послѣднее званіе, кажется, отъ того произошло, что нѣкогда Козаки дуванили, то есть раздѣляли межъ себя, на ономъ свою добычу. Въ то время здѣлался ночью жестокой штурмъ, отчего гекботъ опять сильно потекъ. Тремя насосами едва успѣвали выливать воду и держать судно въ такой мѣрѣ, что хотя убавить воды не могли, однакожъ и прибавляться больше не допустили. Сей штурмъ продолжался 37 часовъ, послѣ чего вѣтръ утихать началъ, а потомъ и способнымъ сталъ, съ коимъ и пришла къ Баку.