Восьмидесятый градус - Попова Елена

Недавно в спортзале повесили телевизор так, что его можно смотреть, гуляя по дорожке. Я воспользовалась нововведением и уже посмотрела пару серий «Короны» – в принципе, неплохо, не замечаю, как проходит время. Есть, правда, минус – я не могу думать. А думание на дорожке – важная часть моих дней здесь. Так что, видимо, придётся чередовать. Взяла по совету геофизика музыки у химика-соседа по столу – ничего соблазнительного, но хотя бы новое для меня. Вчера была и радиопередача с ним – рассказывал про бас. Интересно, конечно, но я с трудом нахожу себе занятия на время слушания. Попила каркаде с конфетами, выданными в честь выходного, выдавила старый маленький прыщик (над глазом! Трагедией не закончилось, на удивление), поковыряла вросшие волосы на ногах, помыла зеркало. Может, стоит пропускать эфиры, чтоб потом слушать их в записи на дорожке, так же удобнее?

Вечером закончила читать статью в «Википедии» про Нансена. Он всю жизнь изменял жене (ей это не нравилось, у них не были открытые отношения), после её смерти имел романы с несколькими женщинами одновременно – и это безобидно называется «дамский угодник». Со своей командой во время экспедиций был очень строг, как и с детьми. Отмечено, что из своей главной экспедиции вернулся другим человеком, более нервным. В то же время он помогал человечеству как таковому: боролся с голодом в России, перевозил пленных, вывозил армян из Турции. В отличие от Амундсена, думал не только о себе. Но вообще, невольно думаю, что семейное положение как у А. (никакое) выгоднее для полярника в те времена: у Н. были конфликты с женой, которая не отпускала в поля, а в экспедициях он плохо переносил расставание. Упомянуто, что Н. – практически живой персонаж пьес Ибсена, и он сам это осознавал. Уже попросила прислать пьесы «Бранд» и «Пер Гюнт», вот и повод ознакомиться. Следующий на очереди Скотт. Не понимаю, что у меня за исследование такое, я пытаюсь найти «нормального» человека среди них?

14 Марта

Опять коллега не хочет работать. Чувствую бессилие, вообще весь день трясёт, потому что приходится взаимодействовать с ними (вчера была станция). Что за ужас, почему опять это началось? После собрания пыталась убедить работать – нас, как обычно, подслушивал гидролог, было даже как-то стыдно перед ним. Представила, как в других командах решаются проблемы, – зачем? Просто помечтать о нормальности, видимо. Никогда не привыкну к этому абсурду, весь день опять невольно возвращаюсь к вопросу подбора людей и отсутствия какого-либо контроля над этим.

После того как ротация стала ещё более призрачной, не могу себе представлять нашу встречу с человеком. Раньше я могла хоть примерно воображать условия, теперь же – сплошной туман, многие варианты равновероятны, и никакой встречи в голове не происходит. Грустно.

Опять читаю про успехи человека на работе, а главное, лояльность к институту, где ему уже прямым текстом сказали, что их отдел становится более прикладным, и думаю, что он никогда его не покинет. Страдаю. Он и сам говорил когда-то, что будет сидеть там до конца. А сегодня мне так нужна поддержка! Что за жизнь – ничего конкретного, для таких, как я, всё ад.

15 Марта

Да, как и ожидала, ночь прошла ужасно, поспала я мало, что воспринимается как катастрофа. Вспомнила про намёк человека – он готов переехать, но почему-то меня это не утешило. Всё думала про то, как ненавижу коллег. Утром у коллеги-соседа работала рация, а её хорошо слышно сквозь стену – я представляла, как пойду просить убавить громкость, говорить, что не могу спать из-за неё, а он, как обычно, просто отмахнётся от меня или пошлёт. Так и не пошла никуда.

Ретроспективно пишу, потому что было лень или не до этого. Работала в лаборатории химиков, поговорила с ними – был обычный нормальный разговор с людьми! В какой-то момент они посмеялись над моим нежеланием говорить с коллегой. Я была удивлена – им смешно?! Да это же очень страшно, человек сумасшедший! Мне правда больно, когда со мной говорят как с кем-то неживым. А им смешно. Но я подумала, может, и правда ничего такого тут нет? Случайно встретила коллегу в коридоре и попросила выключать рацию, хотя бы когда он уходит из каюты, – ничего вразумительного в ответ не получила, но была рада тому, что осмелела и сказала это.

Ещё наши люди, расширяя дыру, утопили груз от одного из пробоотборников, что вообще-то очень плохо…

17 Марта

Тоже ретроспективно. Был «социальный» день – много совместных активностей, спонтанно объединяющих людей на борту. Во-первых, выходили на лёд делать совместное фото – было очень холодно, но редкий случай, когда все собрались вместе в одной точке. После обеда поднялись на мостик, чтобы провести долгожданный радиомост со школой. Человек десять участвовали, и многие пришли просто послушать. Достаточно долго ледовик пытался настроить связь, но безуспешно – только потом узнали, что это директор школы мешала, непонятно зачем. Ожидание было весёлым, и даже фотографии остались.

18 Марта

Пишу очень мало, что-то не хочется, да и времени не нахожу. Но главное стараюсь фиксировать. На собрании начальник упомянул воздушную ротацию «в начале апреля», а судовую – в августе. Да, я помню, что должна быть ещё одна, вторая ротация, на случай долгого дрейфа, но подождите – почему воздушная в апреле, да ещё и в начале?! К этому я не готова. Даже на собрании уже никто не стал задавать вопросы… Хм, либо все уже что-то знают. Я успела настроиться на май, потом перестала её ждать, а тут такое. Ничего не понимаю. А как же статья, которую надо дописать до ротации? Как успеть? Я набрала много проб, которые надо изучить на борту, – что с ними? В общем, включается классический режим паники. Столько всего нужно сделать до отъезда! Человек оформляет документы, но, судя по всему, его готовы брать, даже если он не успеет. Это опять можно представлять, что мы увидимся на борту? Кажется, пора мне в мир, где я хоть чем-то управляю.

Совсем скоро день рождения, и на суше я его хоть как-то бы ждала, а здесь нет ощущения, что он принадлежит мне. Здесь праздники – общественное достояние. Уже знаю, что люди, с которыми я едва общаюсь, будут поздравлять весь день. Моя свобода весьма ограничена, но можно придумать, конечно, как отпраздновать самой. Думаю нарисовать пейзаж с солнцем, жду, пока оно придёт в моё окно.

Опять мечтаю просто посмотреть фильм, но сейчас со временем совсем плохо. Надо бы перетянуть режим обратно на вставание к завтраку, сегодня получилось встать в десять утра – уже что-то. Но как быстрее засыпать, не знаю.

Послушала радиопередачу с главным метеорологом. Он приличную часть времени рассказывал историю развития метеорологии в стране, это было не очень интересно. Узнала зато, что сегодня у нас новый температурный минимум –40,8 ℃.

За ужином соседи по столу обсуждают, что ротация действительно возможна раньше. Меня сразу трясёт, пишу человеку. А-а-а, я не готова! Жду более точной информации, если она, конечно, будет.

19 Марта

Немного воспряла духом – то ли от слухов о более скорой ротации, то ли от наступающего дня рождения. Долго собиралась написать одной коллеге в Москву – надо было попросить статью, которую нигде не достать. Сегодня с утра наконец-то добралась до этого, а вечером уже пожала плоды: неужели такое бывает? Она тут же прислала статью, поинтересовалась течением нашей экспедиции, ответила на мои вопросы. Меня это очень приободрило, особенно на фоне того, что мой добрый коллега, конечно, добрый и поддерживающий, но не отвечает уже, кажется, два месяца. Я так вдохновилась этим скорым ответом, что с радостью написала пару абзацев в статью. Для меня это много! Не хотелось проводить день рождения с долгами, наверное, и это мотивировало. В общем, есть ощущение, что некоторый застой и уныние прошли – ура! Правда, чувствую, если скажут, что ротация всё-таки снова отодвигается, мне станет хуже. Уже планирую всякие приятные вещи на завтра, но напишу о них лучше потом, по факту. Сегодня наконец-то позволяю себе почитать «Бранда»!