Игорь Можейко - 7 и 37 чудес
Два последующих фараона этой династии не внесли особых изменений в храмовой комплекс, зато Аменхотеп III (1411–1375 годы до нашей эры) взялся за перестройку храма с энтузиазмом. Он соорудил новый храм, окруженный полумесяцем священного озера, в котором поставил 600 двухметровых гранитных статуй богини Сохнет. Почему-то этим статуям довелось уже в наше время много попутешествовать – во всех крупнейших музеях мира есть делегаты этой многочисленной семьи. Одна из статуй стоит и в Государственном Эрмитаже. У священного озера Аменхотеп установил внушительную монолитную статую священного жука-скарабея и, наконец, воздвиг центральную колоннаду, увенчанную капителями в виде раскрытых цветков лотоса. Двадцатиметровые толстые колонны так велики, что на капители каждой из них может разместиться сто человек.
Аменхотеп III не ограничился работами в храме Амона. Не менее известен и его собственный заупокойный храм, сооруженный на другом берегу Нила, у которого стоят две громадные статуи фараона, известные как колоссы Мемнона. При нем же воздвигнуты грандиозный третий пилон и храм Монту.
Когда мы сегодня отдаем должное Аменхотепу III, мы этим в первую очередь обязаны другому Аменхотепу, сыну Хапу, человеку с плоским скуластым лицом, большими, резко очерченными, почти негритянскими губами, крепким подбородком и узкими выпуклыми глазами. Статуя этого некрасивого, полного человека сохранилась в одном из храмов Карнака.
Если Имхотеп – первый гений истории, изобретатель пирамид и каменной архитектуры Египта, то тезка фараона завершает создание нового типа классического храма. Зодчий Аменхотеп, сын Хапу, столь высоко ценился фараоном, что ему дозволено было построить свой собственный заупокойный храм в Фивах, где в упрощенной и ясной форме видно все то, чего достигла египетская архитектура.
Принцип храма, задуманный архитектором Инени и разработанный в окончательной форме Аменхотепом, заключался в следующем.
Храм начинался от Нила. Там сооружался мол, к которому могли приставать ладьи, перевозившие в праздники статую божества. От воды к храму вела аллея сфинксов, которая завершалась у высоких торжественных пилонов, украшенных барельефами и надписями. Перед пилонами обычно стояли колоссы фараонов. Пройдя под пилоном, оказываешься в обширном дворе, окруженном с трех сторон колоннами, далее попадаешь в гипостильный зал с двумя рядами главных колонн, образующих неф, и несколькими рядами колонн по бокам. Затем следует зал для ритуальной ладьи Амона и зал для статуи божества. Кроме того, в задней части храма расположено множество других помещений: сокровищницы, кладовые, архив и так далее. Комплекс храма дополняется парком и священным озером.
Эта схема могла варьироваться. Иногда бывало меньше залов, иногда больше, в уникальном храме, подобном Карнаку, оказалось куда больше пилонов и статуй фараонов, чем возможно для иного святилища, а в заупокойном храме самого зодчего Аменхотепа количество и размер помещений скромны и невелики.
В этой системе все было продумано и проверено опытом поколений. Создавая на ее основе великие храмы Фив, зодчие в первую очередь имели в виду воздействие храма на молящегося.
Когда торжественное шествие поднималось между рядами строгих сфинксов к пилонам, те вырастали, казалось, до неба и подготавливали к встрече с таинством. Недвижные колоссы фараона доказывали ничтожество человека, входящего в храм. После просторного, величественного, яркого двора человек попадал в полумрак таинственного леса гипостильного зала, в лес смыкающихся в сказочной высоте колонн, зелень пышных капителей которых растворялась в синеве потолка, сверкающего золотыми звездами.
Остальные помещения дворца были теснее, ниже и темнее предыдущих, лишь в реликварии порой предусматривалось отверстие в стене или в потолке, откуда луч света падал на статую бога…
Последующая история Карнака вновь возвращает нас к борьбе идей и партий. Аменхотеп IV (Эхнатон), бунтарь, провозгласивший культ Атона и перенесший столицу в Амарну, где родился странный, трогательный, реалистический и в чем-то декадентский стиль нового, овеянного гуманистическими, но нежизненными идеями искусства, не любил храма Амона – воплощения власти жречества. К востоку от карнакского храма он выстроил храм Атона. Но от него ничего не осталось: после гибели смелого и обреченного на неудачу эксперимента жрецы и последующие фараоны сровняли храм Атона с землей. Но, как и везде, в Карнаке ничто не пропало бесследно. Тому виной практичность последующих строителей. При раскопках были обнаружены статуи еретика Эхнатона, а многие блоки из его храма, украшенные барельефами в стиле амарнской школы, оказались вкрапленными в позднейшие постройки во славу Амона.
Замаливая грехи Эхнатона, его наследники Тутанхамон и Эйе поспешно воздвигли в Карнаке стелы и обелиски в честь вернувшегося к власти Амона. Фараоны следующей, XIX династии Сети I и Рамзес II также прибавили славы Карнаку, воздвигнув еще один гипостильный зал. Кроме того, Рамзес оставил след в Карнаке, воздвигнув там двух своих колоссов – сидячие статуи, у ног которых стоят карликовые фигуры его жены Нефертари.
Сменялись династии, сменялись фараоны, и Карнак продолжал обрастать стелами, обелисками, пилонами, храмами и «киосками». Особенно старались те фараоны, которые не были уверены в своих правах на священный престол. Так, нубийский фараон Тахарка предпринял строительство колоннады в первом дворе храма, от которой сохранилась лишь одна не очень красивая, сходная с бочкой двадцатиметровая колонна. Посетил этот храм и Александр Македонский, из политических соображений чтивший чужих богов. Он приказал перестроить одно из помещений за залом Тутмоса III, которое и теперь называется «молельней Александра». Многое соорудили в Карнаке и Птолемеи, которым Египет достался при дележе империи Александра. Именно с их деятельностью связана странная находка на территории храма, сделанная в 1903 году французским археологом Легреном.
Рядом с одним из пилонов Легрен обнаружил яму с обломками стел и статуй. В этом не было ничего удивительного: за тысячу лет храмы ветшали, разрушались врагами (например, в 663 году до нашей эры ассирийский царь Ашшурбанипал целиком разграбил и сжег Фивы). Тяжелые, непригодные в дело обломки могли и закопать. Но удивительными были масштабы находки. Когда Легрен извлек из-под земли обломки, оказалось, что под ними лежат другие статуи и барельефы. Месяц за месяцем трудились рабочие, вытаскивая из невероятной ямы, вернее, пропасти все новые чудесные памятники древнего Египта. На глубине четырнадцати метров раскопки пришлось прекратить, потому что в тайник хлынули подземные воды. Одних каменных статуй было обнаружено семьдесят пять, не считая многочисленных стел и барельефов.
