Луи Буссенар - Ледяной ад
— О! — со стоном вырвалось из груди каждого. — Мы спасены!
Напрягая последние силы, несчастные достали из саней свои меховые спальные мешки, втащили их под своды пещеры, где царила сравнительно высокая температура, затопили печь, зажгли лампу, но ни у кого не хватило сил приняться за приготовление ужина — все, кое-как устроившись, немедленно завалились спать. Тяжелый крепкий сон сковал их веки; казалось даже, что пушечный выстрел не сможет разбудить измученных людей. Между тем Портос, единственный верный пес, оставшийся при своем господине, давно уже стал рычать и злиться, наконец громко залаял и выскочил наружу, оскалив зубы.
Более сильный и чуткий, чем остальные, Жан, сделав над собой усилие, тоже встал и вдруг сообразил: перед пещерой происходит нечто необычайное. Очнувшись окончательно, он ползком направился к выходу, протер лицо снегом, схватил за ошейник собаку и вместе с нею исчез во мраке.
ГЛАВА 7
Пробуждение. — Это динамит! — Опять враги. — Быть может, «Красная звезда»? — Золото! — Вот она — «Мать золота»! — Суждено ли погибнуть?
Трудно сказать, сколько времени длился у путешественников тяжелый сон, похожий на летаргию. Во всяком случае, несколько часов, после чего наступило ужасное пробуждение. Жан не вернулся в пещеру, но никто даже не заметил его отсутствия. Вдруг почва заколебалась, готовая разверзнуться под спящими, — и пещера потряслась до самого основания: раздался оглушительный удар, целый град обломков, как при взрыве, обрушился сверху. Душераздирающие крики вырвались у внезапно пробудившихся, они стали звать друг друга голосами, полными ужаса и отчаяния.
— Жанна! Жанна, где ты? Где вы? — восклицали одновременно Дюшато и Редон.
— Марта! Жан! — звал Леон.
Ни звука, ни слова в ответ.
— Лестанг! Лестанг! — кричали несчастные.
— Я здесь! — отозвался старый рудокоп. — А молодежь-то где? Господи Боже! Да где же они?
— Огня! Огня! Скорее огня! — кричал Редон.
У каждого были постоянно при себе кремень и огниво, коробка спичек и свеча в маленьком футлярчике. Канадец проворно зажег фитилек и прежде всего осмотрел постели. Постель Жана не только была пуста, но и совершенно холодна, как и постели обеих девушек. Это необъяснимое исчезновение товарищей до того поразило друзей, что они даже забыли на мгновение о страшном взрыве.
Мужчины направились к выходу, но, к их удивлению, он был завален громадными обломками. Несчастные оказались теперь заживо замурованными в этой пещере.
— Черт побери! Что же случилось здесь? — воскликнул журналист.
— Вероятно, произошел какой-нибудь геологический обвал. Но у нас есть орудия, дружно примемся за дело, отроем себе выход и…
— Да разве ты не чувствуешь запаха? — прервал его встревоженным голосом Леон. — Запаха динамита!
— Да, да… Но неужели ты полагаешь, что был умышленный взрыв? Кто же мог это сделать?
— Кто?! Да те, кто увез наши сани, похитил наших дорогих спутниц и Жана…
— Эх, черт возьми! Весьма похоже, это дело рук «Красной звезды»!
— Да, я тоже так думаю! — сказал Леон.
— Как бы то ни было, нам следует как можно скорее выбраться отсюда! Где наши заступы и кирки?
— Да я же тебе говорю, они унесли решительно все: и оружие, и инструменты, и съестные припасы, словом — все!
— Будем искать лаз, — заявил решительным тоном Дюшато, — здесь обитали двое медведей, следовательно, в пещере должен быть еще и другой выход!
— Весьма возможно! Прежде всего осмотрим коридор, из которого проникли к нам в пещеру медведи. Я пойду вперед, следуйте за мной, друзья! — произнес канадец.
Они вышли в коридор. Вначале он был широкий и высокий, но потом суживался так, что местами несчастные боялись задохнуться от недостатка воздуха. Наконец, они очутились в своего рода яме, где можно было стоять во весь рост. Яма эта имела от двух с половиной до трех сажен в диаметре и вся оказалась устланной мягким мхом, на котором еще валялись там и сям обглоданные кости.
— Это спальня медведей, — объявил Лестанг. — Как видите, зверь любит удобства! Какая у него мягкая постель!
Стены ямы состояли из сыпучего песка, и Редон, проведя по ним ладонью, заявил:
— Будь у нас когти, как у медведей, мы могли бы прорыть себе выход!
— Ничего не поделаешь! — проговорил Леон. — Выхода нет: я осмотрел все!
— Надо осмотреть еще и другой коридор! — произнес Дюшато. — Не отчаивайтесь!
Они снова отправились на поиски и, наконец, вышли в главный круглый зал пещеры. Второй коридор располагался гораздо ближе к месту взрыва и потому значительно больше пострадал: свод его был сильно расшатан, некоторые глыбы над проходом едва держались, поэтому, прежде чем решиться войти сюда, наши друзья сочли необходимым удалить их. Леон, как самый сильный и самый рослый, принял эту задачу на себя.
— Берегись! — крикнул он, захватывая руками одну глыбу.
Все посторонились. Раздался треск, шум. Когда поднятая пыль немного улеглась, из уст наших друзей вырвались крики изумления — им под ноги упала целая груда мутно-желтых камней, величиной с два здоровенных кулака. При свете одной свечи, бывшей в руках путешественников, трудно было разобраться, сколько тут золота — на целые миллионы или миллиарды. У всех мелькнула одна и та же мысль, а высказал ее Лестанг: «Мать золота»!»
На этот раз привычный глаз рудокопа не ошибался: это было действительно золото, чистое золото, а не «желтое железо» простодушного индейца.
Старик набросился на эти глыбы, прижимая их к груди, смеясь и плача, словно ребенок.
— Да… да… это она, которую я так искал и уже не надеялся найти. Теперь можно умереть спокойно… О, чудо!..
Несмотря на весь ужас своего положения, и остальные невольно поддались странному, опьяняющему обаянию золота. Всех невольно тянуло взглянуть на эти сказочные богатства. Поль Редон и Леон зажгли свои свечи, чтобы как следует насладиться волнующим зрелищем. Перед этими грудами сокровищ все забыли про грозящую ужасную смерть: любящий отец забыл про свое дитя, единственную дочь; бескорыстные, в сущности, и прекрасные молодые люди — про своих исчезнувших невест. Все было забыто, душу поглотило какое-то безотчетное чувство алчности.
— Глыба эта свалилась оттуда, — точно в бреду, бормотал Лестанг. — Там может быть, есть еще золото… много!
Несчастному рудокопу уже показалось мало этих миллионов, мало всех этих несметных богатств, валявшихся под ногами; он простирал дрожащие от волнения руки к своду, сверкающему самородками при свете поднятой вверх свечи! О! Сколько золота! Его так много, что больно глазам! Дикий порыв безумия снова готов был охватить этих людей, но Дюшато и двое молодых людей очнулись все-таки от золотого бреда и вспомнили о дорогих их сердцу существах.
