Жюль Верн - Кораблекрушение «Джонатана»
— А почему бы и нет? При первой же оказии я попрошу, чтобы тебе прислали инструмент.
— Правда? — Глаза у малыша засияли от радости.
— Обещаю! — торжественно заверил его благодетель.— Но уж придется тебе запастись терпением.
По-видимому, большинство колонистов получали истинное удовольствие от музыки, хотя и не относились к ней с таким жаром, как Сэнд. Концерты Фрица Гросса являлись для них просто развлечением в однообразном и унылом существовании.
Бесспорный успех скрипача навел Фердинанда Боваля на блестящую мысль. Регулярно два раза в неделю из неприкосновенных запасов музыканту выдавали определенную порцию рома. Поэтому два раза в неделю в Либерии проходили концерты — совсем как в цивилизованных странах!
Поиски названия для столицы и устройство развлечений для ее жителей полностью исчерпали организаторские способности губернатора. Помимо прочих недостатков, у него была еще одна слабость: любоваться собой и восхищаться своей деятельностью, особенно при виде общей радости. В памяти Боваля возникали классические ассоциации: «Panet et circenses!»[73] — жаждали римляне. А разве он не удовлетворял это извечное требование народа? Чилийский корабль обеспечил колонию хлебом, а будущий урожай даст остальные продукты. Развлечения и удовольствия предоставлялись в виде концертов Фрица Гросса, если, конечно, допустить, что определенной части эмигрантов, имевших счастье находиться под непосредственной властью губернатора, не все моменты праздной жизни доставляли удовольствие.
Прошли февраль и март. Ничто не поколебало оптимизма Боваля. Пока лишь редкие ссоры или драки нарушали покой в Либерии. Но губернатор не считал нужным обращать внимание на такие мелочи. Однако в конце марта наступил конец безмятежному бытию Фердинанда Боваля. Первое событие, явившееся предвестником цепочки трагических происшествий, само по себе не имело особого значения — обычная стычка, но последствия ее оказались таковы, что Боваль решился на сей раз изменить своему принципу невмешательства. Результаты получились самые неожиданные, и вышло, что губернатор оказал сам себе медвежью услугу.
Хальг сыграл главную роль в этом спектакле, где ему пришлось защищать собственную жизнь.
После неравного боя с Сирком и его четырьмя товарищами юноша несколько недель не видел соперника. То ли побаиваясь заступничества Кау-джера, вымогатели решили отказаться от соблазнительной и легкой добычи, то ли прибытие «Рибарто» вселило покой в душу колонистов. Что значили теперь ничтожные рыбешки, когда запасы снова пополнились и казались неисчерпаемыми!
Но, как уже говорилось, корабль доставил не только провизию, но и спиртные напитки. А гак как легкомысленный губернатор приказал выдать их населению, началось массовое пьянство, которое не замедлило привести к пагубным последствиям.
Особенно тяжко отразилось это на семье Черони. Лазар все время пил и терзал обеих женщин. Молодой индеец всегда заступался за них, но зато Сирк всячески потакал отвратительному пороку недостойного мужа и отца. Поведение соперника наполняло гневом сердце юноши. Он никак не мог простить ему слез Грациэллы. Вполне понятно, что вражда между ними вспыхнула с новой силой.
Даже когда иссякли запасы спиртного, спокойствие не восстановилось. Благодаря дружбе с Фердинандом Бовалем матрос, применив метод Паттерсона, продолжал снабжать итальянца ромом — именно так он рассчитывал завоевать расположение хозяина.
Замысел удался. Пьяница открыто перешел на сторону приятеля и всячески ублажал его. Вскоре Лазар начал звать Сирка зятем и клялся, что сумеет сломить сопротивление Грациэллы.
Так обстояли дела, когда утром 29 марта Хальг, переходя через мостик, увидел Грациэллу. Девушка бежала со всех ног, словно спасаясь от погони. И действительно, за нею гнался Сирк.
— Хальг! Хальг! Спаси меня! — закричала Грациэлла, увидев индейца.
Тот бросился на помощь, преградив дорогу разъяренному преследователю.
Но Сирк ни во что не ставил противника. С вызывающей ухмылкой он бросился на врага. Однако дальнейшие события показали, что эмигрант слишком понадеялся на свои силы. Хальг был много моложе, но, живя под открытым небом, обладал обезьяньей ловкостью и стальными мышцами.
Когда матрос кинулся на индейца, тот нанес ему удар одновременно в челюсть и под ложечку. Негодяй свалился как подкошенный.
Хальг и Грациэлла помчались на левый берег, а Сирк, еле-еле отдышавшись, принялся осыпать их проклятиями и угрозами.
Не обращая внимания на бандита, они направились прямо к Кау-джеру. Девушка заявила ему, что жизнь в семье стала совершенно невыносимой. Сирк обнаглел и, несмотря на заступничество Туллии, избил ее. А Лазар — страшно подумать! — как будто даже поощрял негодяя. Наконец Грациэлле удалось вырваться, но, кто знает, чем бы все кончилось, не вмешайся Хальг.
Кау-джер выслушал ее рассказ с обычным спокойствием.
— А теперь,— спросил он, когда девушка замолчала,— что вы собираетесь делать, дитя мое?
— Остаться у вас! — воскликнула Грациэлла.— Умоляю, защитите меня!
— Я обещаю вам мое покровительство. Что касается желания остаться здесь, на это ваша воля. Каждый поступает как ему заблагорассудится. Но я хочу дать совет в отношении жилья. Если вы мне доверяете, попросите приюта у семейства Родсов. Они не откажут, когда вы обратитесь от моего имени.
Грациэлла так и поступила. Родсы приняли беглянку с распростертыми объятиями. Особенно радовалась Клэри: теперь у нее появилась подруга.
Но та терзалась при мысли о матери. Что будет с ней в том аду, где она осталась? Кау-джер успокоил девушку, пообещав предложить Туллии последовать за дочерью.
К сожалению, его благие намерения не осуществились. Туллия, одобряя бегство Грациэллы и радуясь, что та в полной безопасности да еще под покровительством всеми уважаемого семейства, наотрез отказалась покинуть мужа. Она хотела выполнить свой долг до конца и пройти весь тернистый путь — какие бы страдания ни ожидали ее — вместе с человеком, в данную минуту лежавшим пластом после очередной попойки.
Кау-джер и не ожидал иного ответа.
Вернувшись к Родсам, чтобы передать Грациэлле слова матери, он застал там Фердинанда Боваля. Между ним и Гарри шел горячий спор, начинавший принимать неприятный оттенок.
— Что тут происходит? — спросил вошедший.
— Этот господин позволил себе ворваться в дом,— раздраженно ответил хозяин,— и требовать, чтобы Грациэлла вернулась к своему замечательному папаше.
