Анри Лот - В поисках фресок Тассили
Тем временем Лажу бежит рысью на своих мускулистых ногах к Тафилалету с камерой и катушками пленки, заснятой во время парашютных операций. Он хочет по возможности быстрее послать их для проявления. Встреча назначена на 8 часов вечера у подножия перевала, откуда "джип" доставит его в Джанет. К 10 часам он появляется в столовой и подробно рассказывает нам о том, как на земле воспринималось сбрасывание грузов. Похоже, что весь лагерь охвачен восторгом: выброска парашютов прошла удачно, и все с нетерпением ожидают роскошных пиршеств. Что касается туарегов, то они были ошеломлены видом падающих с неба парашютов. В Тассили об этом будет еще немало толков.
На следующий день, в 7 часов утра, снова поднимаемся в воздух. Лажу, навьюченный камерами, тоже здесь. Накануне мы попытались сделать вертикальную аэросъемку через нижний люк самолета. Фотографу Шерле пришлось лечь на живот, высунув голову наружу. Гишар и Лесаж держали его при этом за ноги, чтобы он не вывалился или не был вытянут из самолета мощной воздушной струёй. Однако поза оказалась слишком неудобной, и Шерле не смог справиться с привязанным к его шее тяжелым аппаратом для аэросъемки. Я понял, что от работы в столь пикантном положении, когда треть туловища фактически висит в воздухе, не будет никакого толка, и велел прекратить съемку. Помимо всего прочего, это было слишком рискованно.
На сей раз мы ограничиваемся боковой съемкой через отвинченное стекло в двери. Лажу производит киносъемку всех массивов, где были найдены наскальные росписи, но работа часто прерывается: ему становится дурно, когда самолет ложится на крыло или попадает в воздушные ямы над каньонами. Тем не менее нам удается сделать более 200 фотоснимков различных участков Тассили. Они составляют большую панораму и удачно дополняют заснятые на земле кадры.
Мы долетаем до Ихерира, чтобы сфотографировать этот маленький центр земледелия и множество окружающих его озер. Некоторые из них, самые крупные в Сахаре, достигают более километра в длину. Капитан Росси как-то сообщил мне о существовании между Ихериром и Ахараром огромного памятника доисламского периода. Мы без труда находим его. Он расположен на склоне хребта, и его необычайные размеры — более 100 метров в диаметре — производят на нас сильное впечатление. Памятник имеет форму большого овала, внутри которого выложен из камней контур, напоминающий своими очертаниями замочную скважину. Туареги считают, что это древняя гробница одной из их цариц. Нам удалось сделать снимки. С самолета я вижу вокруг памятника много других гробниц, правда несколько меньших размеров. Все они расположены на открытых местах, и ось их ориентирована на восток. До сих пор нам не доводилось видеть ничего подобного в районах, где есть росписи. Возможно, что гробницы не имеют с ними никакой связи.
Наблюдение с воздуха позволило мне в несколько минут уяснить то, что невозможно было понять, находясь внизу, у подножия скал, — рельеф Тассили. Я не раз задавал себе вопрос, как на плато, представляющем однородную геологическую формацию, могут одновременно встречаться плоские площадки, куполообразные образования, колоннады из песчаника и т. д. Вначале, по-видимому, вся масса тассилийских песчаников была раздроблена на четырехугольные участки как бы в шахматном порядке; по мнению некоторых геологов, это было вызвано боковыми сжатиями. Такие участки, сохранившиеся в своем первоначальном виде, особенно хорошо видны с самолета; с земли их трудно заметить. Расселины между отдельными квадратами представляли собой места наименьшего сопротивления, поэтому они подвергались наибольшему влиянию эрозии. Со временем расселины были в различной степени размыты и расширены таким образом, что все плато напоминает теперь рисовый пудинг, аккуратно разрезанный на равные части. В зависимости от степени эрозии поверхность песчаников приняла самые разнообразные формы: ровных четырехугольных площадок, участков с сильно закругленными вершинами, густого леса, причудливо изрезанных камней и, наконец, местами встречающихся отдельных шпилей. Такие шпили представляют собой предпоследнюю фазу эрозии. Последняя — это разрушение шпилей и их постепенное превращение в бугорки. Наличие всех этих различных форм создает столь разнообразный характер рельефа, что мы ни разу не встретили двух одинаковых массивов в Тассили. В результате нам всегда казалось, что мы находимся среди разрушенных городов с площадями, главными магистралями и множеством переулков. Этим же объясняется и то обстоятельство, что мы обнаружили здесь столько наскальных росписей: Тассили было удобно для поселений в доисторические времена.
Как ни парадоксально это звучит, но именно современное достижение людей — самолет — помогло нам разрешить загадку далекого прошлого.
Глава 16 Конец экспедиции
Прибыло подкрепление — вернулись Гишар и Лесаж; теперь выполнение программы наших работ в Сефаре стало реальным. Составлена опись наскальных росписей массива, и после распределения обязанностей все трудятся над снятием копий. Это довольно невеселая, изнурительная работа, которую нередко приходится прерывать (иногда даже на несколько дней) из-за песчаных бурь. Они не дают возможности укрепить кальку и вынуждают откладывать кисти в сторону. За короткое время над нами разразились две бури, после которых вода в вади закипела ключом, в один миг заполнив гельты. Мы начинали уже с тревогой поглядывать на них.
В периоды затишья Лажу отправляется снимать на кинопленку и фотографировать наиболее живописные участки массива. Однажды он отклонился от наших обычных маршрутов и направился к группе скал, где мы до сих пор ничего не обнаружили. Его внимание привлекло какое-то большое коричневое пятно или скорее наслоение; однако по контурам пятна невозможно было определить, роспись это или нет. Заинтересовавшись находкой, Лажу вернулся сюда с тремя товарищами и вместе с ними промыл поверхность стены. Как и в предыдущих случаях, под воздействием воды и губки проступили краски и контуры росписи, и все присутствующие замерли от изумления при виде того, что предстало перед их глазами. Они открыли великолепное произведение, которое, несомненно, войдет в число самых прекрасных произведений искусства всех времен. Что же там изображено? Мужчина и женщина только и всего. Но какой мужчина и в особенности какая женщина! Женщина нарисована красной охрой в натуральную величину. Она сидит лицом к мужчине, выпрямив спину и слегка наклонив голову. Одна нога вытянута, другая согнута в колене — его мягкий изгиб подчеркивает тонкость щиколоток. Стройный стан поражает правильностью пропорций. По тяжелой, несколько удлиненной форме груди видно, что эта женщина уже была матерью. Знание человеческого тела делает это поразительно совершенное произведение искусства достойным греков и не уступающим самым прекрасным творениям эпохи Возрождения. Размеры обеих фигур усиливают производимое впечатление, а мысль о том, что этот шедевр создан людьми каменного века, повергает нас в изумление и восхищение.
