Михаил Озеров - От Гринвича до экватора
Мрачная шутка. Впрочем, у Хиггинса были для нее веские основания: влиятельная газета находилась на грани банкротства. Позже еженедельник, со всеми его сотрудниками, купил американский нефтяной концерн «Атлантик Ричфилд».
Не назовешь веселой и карикатуру в «Дейли экспресс»: члены правительства и банкиры несут гроб. В нем — фунт стерлингов. Премьер-министр, одетый в сутану священника, изрекает: «Я кое-что все-таки делаю в связи с финансовым кризисом, вот написал надгробную речь».
Ехидные замечания вызвало наследство миссис Блэкхерст. Эта дама скончалась в преклонном возрасте — восемьдесят пять лет. Вряд ли ее смерть произвела бы сенсацию, если бы все свое имущество и сбережения миссис Блэкхерст не оставила в наследство… кошке. «Для меня кошка дороже всех на свете. Я хочу, чтобы она была счастлива», — говорится в завещании.
«Сорок тысяч фунтов стерлингов наличными, два дома в окрестностях Шеффилда и несколько слуг — это, пожалуй, достаточно, чтобы любой кот замурлыкал от удовольствия», — иронизировала газета «Дейли мейл». И продолжала уже серьезно: «Между прочим, на эти деньги можно построить дома для сотен бездомных».
В книге «Англичанин» известный британский писатель Дж. Б. Пристли замечает: «Считается, что англичане добрее других народов. Действительно, многие из них — особенно женщины — думают о лошадях, собаках, кошках. Но не о людях, детях».
В Англии царит культ четвероногих. С детства друзьями британских граждан становятся мышонок Микки Маус и кролик Питер Рэббит. Популярна телевизионная передача «Время в зоопарке». Издаются специальные газеты и иллюстрированные журналы для тех, кто имеет собак или кошек. Прилавки магазинов ломятся под тяжестью банок и коробок с едой для домашних животных. Сурово наказывают автомобилиста, если он наехал на собаку. Однако и без этого британский водитель предпочтет направить машину на фонарный столб, нежели задавить щенка или котенка. А когда идет дождь, то англичанин, гуляя, нередко держит зонтик не над своей головой, а над собакой.
В Доме для собак в лондонском районе Баттерси — четыреста пятьдесят шесть благоустроенных индивидуальных конур. Непременные принадлежности каждой конуры — специальные постели, лампы инфракрасного излучения, обогреваемый пол.
Это дом для тех четвероногих, которые слабы здоровьем. А на сильных, породистых и холеных псов можно поглядеть в крупнейшем зале столицы «Олимпия-холл», там ежегодно проводится выставка собак. Зал заполняют поджарые доги и мохнатые шотландские терьеры, медлительные важные сенбернары и чао-чао с фиолетовыми языками. И, конечно, бульдог, его считают национальным псом Англии. Раньше бульдожьи бои были широко распространены, их официально запретили в середине прошлого века.
В «Олимпия-холл» одна сцена забавнее другой: мужчина кормит пуделя бутербродом с ветчиной, ребятишки причесывают рыжего колли…
В киосках и лавочках продаются фотографии четвероногих, их статуэтки. Цена достигает трехсот фунтов.
— Неужели кто-нибудь платит такие огромные деньги? — спросил я продавца.
— Выставка открыта всего полтора дня, а мы уже получили сто семьдесят заказов, — ответил он.
И я представил себе картину: на диване лежит хозяин, рядом с ним собака, а на стене ее портрет. Идиллия!
Правда, не каждый может себе позволить подобную роскошь. Большинство англичан довольствуются живой собакой. Повсюду в парках люди гуляют с животными. Причем те хорошо воспитаны: лай раздается редко.
Я уже писал, что на Британских островах человек не мыслит себе жизни без парков. «В душе каждый англичанин — деревенский житель», — убеждены авторы книги «Англии — с любовью» Дэвид Фрост и Энтони Джейн. «Сколько бы лет, — продолжают они, — англичанин ни жил в городе, он по-прежнему не считает, что действительно принадлежит ему. Выглядывая из окна своей квартиры и видя лишь кирпич и бетон, он мечтает о том времени, когда будет жить в коттедже с розами вокруг крыльца и цветами в саду, дышать свежим воздухом неиспорченной деревни. Это любовь на расстоянии. Чем больше времени и большая дистанция отделяют его от деревенской жизни, которой он в последний раз наслаждался, тем желаннее она становится».
Герои фильмов Диснея встречают посетителей у кинотеатра, где идут ленты этого режиссера-мультипликатора.
Мои соседи по улице в свободные часы возились в своих садиках: поливали цветы, вскапывали клумбы, что-то сажали. Старушка из дома напротив забиралась на дерево, чтобы подрезать ветки. Ей было трудно, но я слышал, как она ругала внуков, которые, решив ей помочь, срезали несколько веток. «Это мое дело», — твердо заявила старушка.
На уик-энд многие уезжают в загородные домики, на берег моря.
Правда, в последнее время любовь к деревне становится все более платонической, неразделенной. Деревни исчезают, их поглощают города, фабрики, заводы. Сельские жители вместе с городскими возмущаются, посылают письма протеста. Но редко чего-нибудь добиваются.
Я ехал в Манчестер. Ехал через небольшие города и деревни. И вдруг попал в поистине райский уголок. Изящные коттеджи под черепичными крышами. Много зелени, большой чистый пруд. Я остановил машину и долго ходил по поселку. Заглянул в церковь, которая выглядела снаружи как средневековый замок, побывал в построенных лет триста назад таверне и кузнице. Покидая поселок, записал в дневник: «Деревня Бартомли, пожалуй, самое чудесное в Англии место».
Спустя полгода прочитал в газетах, что поселок будет снесен с лица земли. Вместо узкой однорядной дороги, по которой я добирался в Манчестер, намечено построить автостраду, и она пройдет через деревню.
Жители Бартомли, узнав об этом плане, поспешили в Лондон. Они вручили министру по делам окружающей среды петицию: «В 1643 году во время гражданской войны между парламентом и королем наша деревня была уничтожена. Мы не намерены допустить повторения этого. Бартомли — краса и гордость Англии, и ее надо беречь».
Однако автостраду через поселок проложили. И ныне вы не найдете на карте название «Бартомли».
Бывает, правда, и по-другому.
В деревне Хирвон, что на юге Уэльса, возле жилых домов, школы и больницы начали сооружать огромное газохранилище. «Подумайте о нашем здоровье, не загрязняйте воздух!» — попросили женщины деревни. Но ответа от властей не получили. Тогда они стали пикетировать строительную площадку, никого не пропускали туда.
Так продолжалось два года. Каждое утро в любую погоду женщины устраивали пикеты.
Однажды против них бросили полицию. Но мужчины Хирвона, встав рядом с матерями, женами, сестрами, преградили дорогу полицейским.
