Евгений Вишневский - Нет билетов на Хатангу. Записки бродячего повара. Книга третья
— Когда приплывем в Енисейск? — сразу же начал любопытствовать Петька.
— Приплывем? — весело оскалился рулевой Володя. — Плавает, парень, дерьмо в проруби, а в Енисейск мы придем нынче к ночи. Нам это очень просто.
И, лихо развернувшись против течения, мы отправились в длинное и прекрасное путешествие вниз по великому Енисею от Красноярска до самой Игарки. В пути мы совершенно вольны: можем где угодно причалить, отдохнуть, порыбачить — словом, все в наших руках. Ах, как завидовала наша Зоя именно этой части нашего путешествия! Она даже было хотела прилететь в Красноярск, с тем чтобы отправиться в это путешествие до Игарки вместе с нами. Но, несмотря на всю заманчивость и простоту этого проекта, она на него так и не решилась. А вот мы с Петькой плывем. Пусть возражает против этого глагола рулевой Володя — мы именно плывем. И это — прекрасно!
Впрочем, проплыли мы недолго. Часа через полтора, уже ночью, пришвартовались у села Кононово.
— Ночью мы идти не можем, — пояснил мне рулевой Володя, — катер-то у нас как следует оборудован, а вот на барже треугольника нету. Ну и потом, Кононово — это, братцы мои, ого-го! Тут экспериментальное подсобное хозяйство Красноярской девятки и знаете какое снабжение — высший класс! Мы тут завсегда швартуемся и продукты на весь рейс берем. Так что — шабаш. Ночуем! Завтра поутру придем в магазин — ахнете.
14 июля
Первым проснулся я, и довольно рано. Наши суда все так же стояли, уткнувшись в берег носом, и никто из моих попутчиков — ни члены команды (половину ее мы еще и не видели), ни геологи, устроившиеся вместе с нами в трюме баржи среди экспедиционных грузов, что везем мы с Петькой, — признаков жизни не подавали. В трюме полным-полно комаров, они буквально облепили марлевые пологи, и вылезать из спального мешка очень не хотелось. Тем не менее вылезать пришлось, пришлось одеваться, обуваться, умываться и чистить зубы. Грохот моих сапог по железной палубе разбудил всех моих попутчиков, и они тоже потянулись к ледяной енисейской водице. А вот о команде по-прежнему ни слуху ни духу (а уже десятый час утра). Сидим на палубе баржи, голодные, злые, ждем, пока проснутся наши адские водители.
Но вот завизжали дверцы каюты катера, и на свет появился рулевой Володя в шароварах и майке, веселый, бодрый, но дрожащий мелкой дрожью то ли от холода, то ли с похмелья.
— Уж проснулись? — удивился он. — Молодцы! Ну что же, айда в магазин.
Поднявшись по довольно крутому откосу, очутились мы перед сплошной высокой стеной. Ведомые опытным Володей, завернули мы за угол и там увидели ворота, а рядом с ними — проходную с вертушкой. Как ни странно, ни в проходной, ни возле ворот не было ни души, поэтому без всяких затруднений мы проникли на огороженную территорию и со всех ног кинулись в магазинчики, расположенные поблизости. Промтоварный магазин был еще закрыт, но продовольственный был открыт, однако в нем буквально ничего не было из того, на чем можно было бы остановить взор. То есть самый обыкновенный сельский нищий продмаг. Вот тебе и Кононово! Вот тебе и пресловутая девятка! Чтобы не возвращаться совсем уж с пустыми руками, купил я банку грузинского острого соуса и пачку молотого красного перца.
И вот опять наш трудяга катер, толкая носом баржу, пошел вниз по великой реке. Где я найду слова, которыми можно было бы описать проплывающие мимо нас роскошные ландшафты?! Как рассказать об этих берегах, поросших высоким строевым лесом, о картинах, открывающихся за каждым изгибом Енисея, в которых так прихотливо и гармонично соединены все гаммы зеленого, от нежно-салатного до почти черного?! Как передать ту тоску, что охватывает путешественника, провожающего взглядом большие и маленькие деревушки (чаще всего брошенные), десятки лет стоявшие по берегам реки, дававшей им прежде все для жизни?! Нет, не годится тут мое слабое перо, и пусть читатель простит мне мои литературные несовершенства — тут надобен большой, настоящий талант!
Я стою в рубке катера рядом с рулевым Володей. Геннадий Павлович с Андреем возятся в кузове своего вездехода, а Петька с Валерой забрались в кабину вездехода, подняли стекла, перебили там всех комаров и теперь наслаждаются окружающими красотами в комфортной обстановке.
— Мы ведь почему к вам в Кубеково-то опоздали-то, — между тем рассказывал мне веселый рулевой Володя. — Мы же на мель в Красноярске уселись. Да как уселись — с размаху на все днище! Хозяин нам аванс выдал, ну, мы и устроили хорошую отходную, у нас, у речников, испокон веку так принято. Это третьего дня еще было. Ну, как всегда бывает, показалось мало. А у кэпа дома, на правом берегу, четыре бутылька в заначке были. Ну, вот мы на катере-то пьяные ночью и двинули за ними. Темнота — глаз коли, все под газом, вот и вляпались. Так на мели и заночевали. За ночь-то нас накрепко засосало. Утром проснулись — кругом вода, а мы — ни туды и ни сюды! — Он весело засмеялся. — Ну, кое-как добрались мы до берега, кэп побежал по знакомым капитанам — он тут на реке всем друг-приятель. Договорился с капитаном лихтера, он нас с мели и выдернул. А уж как стаскивал-то он нас, скрежет такой стоял, что я подумал: «Ну все, сорвем у катера обшивку!» — ан нет, ничего, выдержало днище. Ну, потом уже мы с ребятами этого лихтера пили, потом все-таки за заначкой к кэпу ездили, так что только ко вчерашнему вечеру и освободились. И все бы было путем, да Витька, младший матрос, он вчера вам грузиться помогал, проволокой от железного троса руку себе насквозь проколол. Ну да покамест пьяный он, ему все равно! — Володя вновь весело рассмеялся.
На палубе появилась повариха Клава, толстая добродушная тетка.
— Завтракать, мальчики! Завтракать! — позвала она нас на камбуз (все названия на нашем крошечном катерке, разумеется, исключительно морские), а рулевому Володе принесла завтрак прямо в рубку (здоровенную фарфоровую кружку горячего крепкого чаю и блюдце со свежеиспеченными оладьями, а к ним — большой шмат яблочного повидла).
За обедом увидели мы еще одного члена нашего лихого экипажа — моториста Колю, а вот с капитаном никто, кроме меня, до сих пор не знаком (я имею в виду, разумеется, наших геологов). Капитан появился в рубке в пятом часу. Был он в тапочках на босу ногу, шароварах и дырчатой легкомысленной маечке с коротким рукавом. Через правильные промежутки времени он икал и дрожал крупной дрожью.
— У нас там ничего не осталось поправиться? — спросил он рулевого Володю.
— Да откуда? — махнул тот рукой. — Вот дойдем до Предивинска, там и поправимся, если, конечно, в магазин успеем.
— Надо успеть, — строго сказал капитан. — Предивинск — место особенное.
