Николай Ломакин - Вокруг света за 80 дней. Михаил Строгов (сборник)
Тем не менее удача, похоже, и впрямь отвернулась от того, кому до сих пор так верно служила. Филеас Фогг три часа мыкался по порту, исходил его вдоль и поперек, готовый, если потребуется, даже зафрахтовать судно, лишь бы оно доставило его в Иокогаму. Но ему попадались только суда, где происходила погрузка либо разгрузка, стало быть, они для его цели не годились. Фикс взбодрился, надежда в нем ожила.
Однако мистер Фогг не падал духом, казалось, он будет продолжать поиски, даже если придется дойти до самого Макао. И тут во внешней гавани какой-то моряк, почтительно обнажив голову, окликнул его:
– Вашей милости нужен корабль?
– У вас есть судно, готовое отплыть без промедления? – спросил мистер Фогг.
– Да, ваша милость, лоцманский шлюп номер сорок три, лучший во всей флотилии.
– Быстроходный?
– Делает миль восемь-девять, вроде того. Желаете взглянуть?
– Да.
– Ваша милость останется довольна. Речь идет о морской прогулке?
– Нет, о путешествии.
– То есть как? О каком путешествии?
– Возьметесь доставить меня в Иокогаму?
У моряка от такого предложения руки опустились, глаза вылезли из орбит:
– Ваша милость изволит шутить?
– Нет! Я опоздал на «Карнатик», а мне необходимо к 14-му быть в Иокогаме, чтобы успеть на пакетбот до Сан-Франциско.
– Мне очень жаль, – сказал моряк, – но это невозможно.
– Я буду платить вам сто фунтов (2500 франков) в день и обещаю награду в двести фунтов, если прибудем к сроку.
– Вы это серьезно? – пробормотал лоцман.
– Как нельзя более, – кивнул мистер Фогг.
Лоцман отошел в сторонку и задумался, уставясь на море. Было видно, что он колеблется между желанием заработать такую громадную сумму и боязнью, как бы авантюра не оказалась слишком опасной. Фикс умирал от волнения, его аж затрясло.
А мистер Фогг между тем обернулся к миссис Ауде:
– Вас это не пугает, мадам?
– Нет, с вами я ничего не боюсь, мистер Фогг, – отвечала молодая женщина.
Тут моряк снова подошел к джентльмену, комкая в руках свой головной убор.
– Что скажете, лоцман?
– Я, ваша милость, – отвечал ломан, – так скажу: нельзя мне рисковать ни своими людьми, ни собой, ни вами. Это не дело – пускаться в долгое плавание на судне водоизмещением от силы тонн двадцать да еще в эту пору года. Ктомуже вовремя нам все равно не поспеть, ведь от Гонконга до Иокогамы тысяча шестьсот пятьдесят миль.
– Ровно тысяча шестьсот, – поправил мистер Фогг.
– Это ничего не меняет.
Фикс наконец вздохнул полной грудью.
– Но, – прибавил лоцман, – пожалуй, найдется средство все устроить по-другому.
Фикс вовсе перестал дышать.
– Как? – спросил Филеас Фогг.
– Можно доплыть до Нагасаки, к южному берегу Японии, это ближе – тысяча сто миль. Или того лучше – в Шанхай, он в восьмистах милях отсюда. Тогда мы сможем не слишком удаляться от китайских берегов, это нам очень на руку, тем более, что там и морские течения направлены на север.
– Лоцман, – возразил Филеас Фогг, – я должен сесть на американский пароход в Иокогаме, а не в Шанхае или в Нагасаки.
– Почему? – спросил лоцман. – Ведь пакетбот до Сан-Франциско не из Иокогамы идет. У него там остановка и в Нагасаки тоже, а порт его отправления как раз Шанхай.
– Вы уверены в том, что говорите?
– Уверен.
– И когда пакетбот отплывает из Шанхая?
Одиннадцатого, в семь вечера. Так что у нас есть четыре дня. То есть девяносто шесть часов. Если делать в среднем восемь миль в час, если мы будем обеспечены всем, что нужно, и продержится юго-восточный ветер, а море будет спокойно, мы сможем одолеть восемьсот миль до Шанхая.
– И когда вы сможете отплыть?
– Через час. Надо же еще закупить провизию и снарядить судно для плавания.
– Договорились. Вы владелец судна?
– Да, меня зовут Джон Бэнсби, я хозяин «Танкадеры».
– Хотите задаток?
– Если вашу милость не затруднит.
– Вот двести фунтов в счет оплаты… Сударь, – Филеас Фогг повернулся к Фиксу, – если вы хотите воспользоваться…
– Я просил бы вас об этом, сударь, – отвечал Фикс решительно.
– Хорошо. Через полчаса встретимся на борту.
– Но какже этот бедный молодой человек?.. – напомнила Ауда, крайне озабоченная исчезновением Паспарту.
– Я сделаю для него все, что смогу, – сказал Филеас Фогг.
А в то время как Фикс, издерганный, расстроенный, взбешенный, поплелся на лоцманское судно, эти двое поспешили в полицейское управление Гонконга. Там Филеас Фогг сообщил приметы Паспарту и оставил сумму, которой должно хватить для его отправки на родину. Он даже исполнил во французском консульстве необходимые для этого формальности, после чего паланкин доставил путешественников сначала к гостинице, откуда они забрали свой багаж, а потом в гавань.
Было уже три часа. Лоцманское судно номер сорок три приготовилось поднять якорь: экипаж на борту, провизию погрузили.
Эта «Танкадера» оказалась прелестной маленькой шхуной водоизмещением в двадцать тонн, удлиненной, обтекаемой, изящных пропорций. Ее можно было принять за гоночную яхту. Ее медные части блестели, железные – были оцинкованы, палуба сверкала белизной слоновой кости; все указывало на то, что ее хозяин, Джон Бэнсби, привык содержать свое судно в прекрасном состоянии. Обе мачты шхуны слегка отклонялись назад. У нее имелись бизань, фоки (обычные и штормовые), кливера, стаксели и топсели, при попутном ветре она могла развить хорошую скорость. С первого взгляда было видно, что шхуна на диво быстроходная, и точно: она уже выиграла несколько призов на состязаниях лоцманских судов.
Экипаж «Танкадеры» состоял из ее хозяина Джона Бэнсби и четверых матросов. Все они принадлежали к той породе отчаянных моряков, которые в любую погоду отваживаются на поиски пропавших судов и великолепно знают море. Джон Бэнсби, мужчина лет сорока пяти, мускулистый, дочерна загорелый, с волевой физиономией и живыми глазами, весьма самоуверенный и явно сведущий в своем деле, внушил бы доверие даже самым боязливым пассажирам.
Когда Филеас Фогг и миссис Ауда взошли на борт, Фикс уже находился там. Через кормовой люк шхуны путешественники спустились в каюту кубической формы; над скамьей-лежанкой, опоясывающей все помещение, имелись прямоугольные ниши. Посредине стоял стол, освещенный висячей лампой. В каюте было тесно, но чисто.
– Сожалею, но не могу предложить вам ничего получше, – сказал мистер Фогг сыщику. Тот поклонился в ответ, но не проронил ни слова. Он испытывал что-то похожее на унижение, пользуясь в подобных обстоятельствах любезностью господина Фогга. «Конечно, – подбадривал он себя, – это отменно вежливый проходимец, но он проходимец!»
