Жюль Верн - Школа робинзонов
Через час они без всяких приключений добрались до цели.
Три часа юноша и негр работали, не разгибая спины, и только около одиннадцати пустились в обратный путь с мешками, полными камасов. Шагая рядом и весело переглядываясь, они подошли к речной излучине. В этом месте деревья живописно склонились над водой, образуя своеобразный полог над обоими берегами.
Вдруг Годфри остановился. В этот раз он сам заметил и показал Карефиноту на зверя, неподвижно стоявшего у дерева. Глаза его как-то странно светились.
— Тигр! — воскликнул молодой путешественник.
И он не ошибся. В самом деле, то был громадный тигр! Изогнувшись в дугу, он обхватил когтями ствол дерева, готовясь к прыжку.
Годфри, бросив на землю свой мешок, в одно мгновение прицелился и спустил курок.
— Ура! — закричал он.
Подстреленный тигр отскочил назад. Но рана могла быть не смертельной, а тогда не жди пощады от разъяренного зверя.
Стрелок поднял ружье, чтобы выстрелить второй раз.
Но тут Карефиноту, которого Годфри не успел сдержать, метнулся с ножом вслед за тигром.
Напрасно Годфри кричал, требуя, чтобы тот остановился, напрасно звал… Негр ничего не слышал или не хотел слышать, поглощенный одним желанием: добить зверя, даже если это будет стоить ему жизни.
Юноша бросился к реке. Добежав до берега, он увидел, что Карефиноту вступил в яростную схватку с тигром. Негр сдавил зверю горло и нанес ему страшный удар ножом в сердце. Тигр скатился в речку, полноводную после долгих дождей. Бурный поток подхватил тело животного и стремительно унес его в море.
Медведь! Тигр! Сомнений больше не было: на острове водились хищные звери…
Подойдя к Карефиноту, Годфри убедился, что тот отделался лишь несколькими ссадинами. Они подобрали свои камасы и двинулись в обратный путь, размышляя о новых превратностях, которые готовит им судьба.
ГЛАВА XX,
в которой Тартелетт повторяет на все лады, что хочет покинуть остров
Когда Тартелетт узнал, что на острове, кроме медведей, водятся еще и тигры, он пришел в такой ужас, что долго не осмеливался высунуть нос из дупла. Ведь рано или поздно хищники узнают дорогу в Вильтри! Не осталось уголка, где можно чувствовать себя в безопасности! Тартелетт требовал возвести укрепления, каменные стены с эскарпами[36], контр-эскарпами и бастионами, которые должны обеспечить безопасность обитателям дупла большой секвойи. А так как соорудить эти фортификационные сооружения было невозможно, он хотел или вернее мечтал поскорее покинуть остров.
— Я тоже,— спокойно отвечал ему Годфри.
И в самом деле, условия жизни на острове Фины теперь уже были не те, что прежде. Если до сих пор благоприятный случай помогал им бороться с лишениями, выдерживать непогоду и переносить тяготы зимы, то защищаться от диких зверей и каждую минуту ждать нападения — было просто невыносимо.
Положение становилось все более серьезным, а скоро могло стать и критическим.
«Но как объяснить тот факт,— спрашивал себя Годфри,— что в течение четырех месяцев мы не видели на острове ни одного зверя, а за последние две недели встретились и с медведем, и с тигром. Что бы это значило?»
Действительно, факт был необъясним, хотя настолько очевиден, что нельзя с ним не считаться!
И все же Годфри не пал духом. Превратности судьбы только укрепляли его хладнокровие и мужество. Если им действительно грозят дикие звери, то он примет против этой новой опасности самые решительные меры.
Но какие?
Прежде всего надо сократить выходы в лес и на побережье; покидать дом следует с оружием в руках и только в случае крайней необходимости.
— Ив первом и во втором случае,— внушал своим спутникам Годфри,— мы отделались легким испугом, но третья встреча с хищником может кончиться плачевно. Не стоит зря рисковать!
Суровая необходимость заставляла жителей Вильтри не только отказаться от частых прогулок, но и требовала усилить охрану жилища и скота, ибо хищники могли их просто уничтожить. Годфри всерьез подумывал о том, чтобы укрепить Вильтри, хотя от грандиозного проекта Тартелетта — возвести вокруг секвойи пояс оборонительных сооружений,— разумеется, пришлось отказаться. Остановились на том, чтобы поставить высокий, прочный забор между стволами ближайших секвой, иначе говоря, окружить Вильтри надежной оградой, которая обеспечила бы им относительную безопасность и защиту от нападения извне.
Годфри прикинул: сделать такой забор возможно, хотя и непросто. Трудно представить, сколько стволов им придется срубить и обработать, чтобы соорудить подобное заграждение. Но Годфри не страшили никакие трудности. Он посвятил в свои планы Тартелетта, и тот их одобрил, пообещав свое содействие. Учитель танцев сумел кое-как растолковать суть замысла Карефиноту, который, как всегда, готов был броситься на помощь по первому зову.
Робинзоны и верный Пятница без промедления принялись за дело.
В одной миле от Вильтри, вверх по течению речки, была небольшая рощица, где росли корабельные сосны. Наши путешественники ни за что не сумели бы напилить досок из поваленных деревьев. Но если заострить бревна, а затем вбить в землю, получится достаточно прочный забор.
И вот, двенадцатого ноября, на рассвете, Годфри со своей бригадой направился к роще. Они продвигались с крайней осторожностью.
Тартелетт, измученный треволнениями последних дней, то и дело повторял:
— Не по душе мне эта вылазка в лес! Поскорее бы уехать отсюда.
На этот раз Годфри не стал ни утешать его, ни затевать спор, а призвал учителя танцев к благоразумию. Ради общей пользы сейчас нужно действовать не словами, а руками. Приходилось сделаться на какое-то время вьючными животными.
Впрочем, на всем пути от Вильтри до сосновой рощи им ничего подозрительного не встретилось, хотя все трое внимательно оглядывали прерию от края до края. Пасшийся на лугу скот не выказывал ни малейшей тревоги. Птицы беспечно щебетали среди ветвей или порхали в воздухе.
Достигнув рощицы, путники тотчас же приступили к работе. Годфри счел более разумным сначала свалить нужное количество деревьев, а потом переправить их в Вильтри. Обрабатывать стволы на месте будет удобнее.
Карефиноту, как и следовало ожидать, научился обращаться с топором и пилой и стал незаменимым помощником. Очень сильный, он не прерывал работы даже тогда, когда Годфри останавливался передохнуть, а Тартелетт в изнеможении падал в траву, раскинув руки и ноги, не в силах даже вытащить свою карманную скрипку. Между прочим, учителю танцев и изящных манер, поневоле ставшему лесорубом, Годфри дал самую легкую работу — очистку стволов от ветвей. Если бы за это платили полдоллара в день, то учитель зарабатывал бы, наверное, не более десяти центов!
