Андрей Троицкий - По Америке с русской красавицей
Мы благодарим хозяина за рассказ и гостеприимство, садимся в машину и уезжаем. Рита, хранившая угрюмое молчание во время нашего разговора, сейчас оживает.
– Ну и жук этот батюшка, – говорит она. – Жук навозный. Прости господи.
Как я стал бомжом…
Эта история скорее грустная, чем комическая. Поначалу я не хотел писать об этих приключениях, но, как говориться, слова из песни не выкинешь.
Ближайшей целью мы наметили один город на Среднем Западе, где жила родная тетка Риты. Накануне приезда, я разговаривал по телефону с Николаем, моим старым приятелем из Нью-Йорка, между делом рассказал о наших планах. «В этом городе живет моя знакомая, Марина, – сказал Николай. – У нее есть квартира, которую она сдает внаем. И, насколько я знаю, сейчас там никто не живет. Если хочешь сэкономить на гостинице, я позвоню Марине».
В этом городе мы планировали провести три-четыре дня. Хотелось пожить в нормальной квартире, в домашних условиях, приготовить что-то по своему усмотрению, казенные гостиничные номера наводили скуку. Мой друг созвонился с Мариной, хозяйка встретила нас у подъезда шестиэтажного дома неподалеку от центра города.
Квартира оказалась просторной: две спальни, столовая, гостевая комната. Кроме того большой телевизор и даже письменный стол. Марина отдала две связки ключей: от квартиры, подъезда, почтового ящика, подземного гаража, положила на тумбочку листок с номером мобильного телефона, и пожелала приятно провести время. Напоследок предупредила, что завтра вместе с мужем уезжает из города на природу.
Впервые мы с Ритой остались наедине под одной крышей, я связывал с этим какие-то робкие надежды, что греха таить, хотелось перевести наше знакомство в иную плоскость, сойтись поближе… Ну, мужчины меня поймут. Я сходил в магазин через дорогу, купил бутылку хорошего вина и кое-какую закуску. Но Рита отказалась разделить со мной ужин, сказала, что плохо чувствует себя, закрылась в своей спальне и затихла.
Разочарованный таким поворотом событий, я наскоро перекусил, залез в ноутбук и стал вычитывать рукопись. За работой я засиделся до поздней ночи, а когда лег, как всегда на новом месте, долго не мог заснуть. Проснулся с тяжелой, словно с перепоя головой. На тумбочке в прихожей лежала записка, Рита писала, что забрала машину, уехала к тетке, вернется завтра в полдень. Я вспомнил, что накануне забыл купить газированной воды. Надел старые джинсы без ремня, сверху мятой майки, в которой спал, натянул ветровку. Обулся в резиновые тапочки и, сунув в карман ключи, захлопнул дверь.
В магазине напротив я залез в карман куртки, оказалось, не взял бумажник. Не беда в другом кармане нашлись тринадцать долларов с мелочью. Купив дюжину алюминиевых банок воды, я вернулся к подъезду, вытащил связку ключей и выругался. Это были ключи от моей квартиры в Чикаго. Когда выходил, не глядя, схватил связку ключей и…
В ту минуту я еще не осознал всех последствий случившегося, – после бессонной ночи туго соображал. В подъезд меня пустил молодой человек, возвращавшийся домой после прогулки с собакой. Еще теплилась надежда, что дверь в квартиру каким-то образом можно открыть, – но я ошибался. Какое-то время я топтался в коридоре, соображая, что делать дальше, но ничего путного не придумал.
Один ученый, посвятивший себя изучению свойства памяти человека, как-то дал мне добрый совет: не перегружай голову, не запоминай адреса и телефоны, – на то есть записная книжка. Голова человека, отягощенная лишней информацией, похожа на твердый диск компьютера, она работает медленнее, если содержит много информации. «Человек, который помнит десять телефонов – дурак, – сказал мой знакомый. – Тот, кто помнит двадцать телефонов, – дурак в квадрате».
С тех пор я следовал совету, даже телефоны близких людей, которые помнил с молодости, старался забыть. Память я разгрузил, но теперь не мог из телефона автомата позвонить Рите или моему другу из Нью-Йорка, не мог позвонить никому, а мобильный телефон отделяла от меня эта проклятая дверь.
Можно зайти в ближайшую библиотеку, поискать адрес и телефон Ритиной тетки в городском справочнике, но я знал только ее имя – Ольга, весьма распространенное. Она живет на другом берегу Миссисипи, замужем за американцем. Но искать в городе с миллионным населением, – занятие бесперспективное. Я оставил у двери упаковку воды, вышел из подъезда.
Теперь моя задача – скоротать время до возвращения Риты, немногим больше суток. Что ж, мне выпадали задачи потруднее, и ничего, – справлялся. Я сел в автобус, идущий в сторону центра, заплатил за проезд два двадцать пять и, устроившись на мягком сидении, разглядывал город, в котором никогда прежде не был.
Светило солнце, горожане спешили по своим делам. Я успокоил себя мыслью, что сутки – это не так долго, – глазом не успеешь моргнуть, и все кончится. Только, денег мало. Если бы в моем кармане оказался бумажник с кредитной карточкой… Тогда все проблемы оказались решены. Я пообедал бы в ресторане и снял номер в гостинице. Но карточки не было.
Жаль, что я не надел массивный золотой перстень с дорогим камнем, – можно было заложить его в этом самом ломбарде, что виден из окна автобуса, и получить до завтра хотя бы долларов пятьдесят. Жаль, что я не ношу обручального кольца, за него бы я смог выручить хоть двадцатку. Имей я удостоверение личности или права, мог бы зайти в свой банк, объяснить ситуацию и снять со счета некоторую сумму. Но все документы остались в бумажнике.
Я вышел на центральной улице, прошелся по ней. И в поисках туалета завернул в дорогущий магазин, где отовариваются миллионеры и богатые туристы.
Менеджеры торговых залов – люди тертые и опытные, они умеют безошибочно определить, пришел человек только для того, чтобы провести время в магазине, поглазеть на обновки и пощупать товар или собрался что-то купить. Мало того, кажется, им известно, сколько у вас денег, когда вы еще не открывали бумажник. Точно говорю: они это знают.
Один из таких парней, высокий и статный, одетый, с шиком правительственного вельможи или крупного бизнесмена, прогуливался между прилавками. Он скользнул по мне взглядом, остановился и, одарив меня улыбкой, спросил, как я поживаю. Парень уже понял, зачем я пришел в этот храм высоких цен и высокой моды. И точно знал, что в моем кармане после покупки автобусного билета осталось около десяти долларов.
– Дела идут отлично, – сказал я, одергивая короткую майку, чтобы не вылезал голый живот. – Прекрасно. А у вас?
– Неплохо. Вы ищите туалет?
Мне из чувства противоречия не хотелось сознаваться, что зашел я сюда именно в поисках туалета, поэтому я ответил:
