Дмитрий Стахеев - За Байкалом и на Амуре. Путевые картины
Опять пронесся запах араки, и через несколько времени буряты отодвинулись в сторону от лам, очистив таким образом место для борцов.
В стороне раздевались двое бурят. Оставшись в одних штанах, они засучили их выше колен и старательно натерли руки песком. Два бурята подошли к ним, взяли их под руки и подвели к ламам. Борцы смиренно преклонили головы перед старшим ламой, лама прочел над их головами молитву и стукнул обоих по головам книжкой. Борцов отвели на середину площадки и оставили одних. С минуту они потоптались на одном месте, потом начали придвигаться друг к другу, быстро наклоняясь к земле, схватывали на ходу песок, натирали им руки, и вдруг разом бросились один на другого. Началась борьба. Долго возились борцы, не уступая друг другу, долго пыхтели они, стараясь свалить друг друга на землю, но, после продолжительных усилий, они свалились оба и продолжали борьбу, валяясь по земле. Наконец один из борцов успел забраться на другого и стал его давить. Дикие глаза его налились кровью, у рта была пена. Из толпы выбежали несколько человек и стащили победителя с его жертвы. Побежденный, едва поднявшись, скрылся в толпе, а победитель опять был подведен к ламе и снова получил колотушку в голову книгой.
Прошло несколько времени. Запах араки еще раз пронесся в воздухе, ламы пили чай и вкушали с дощечек баранину. Публика шумно говорила, покуривая из коротеньких медных трубочек. Слышались отзывы о борце, кто хвалил его, кто порицал; некоторые подпившие сторонники побуждали его, начинали ворчать, слышались слова вроде: «Эка важничает», «Куда ему — дрянь он!», «Вот погоди, попадется, намнут ему бока-то!». Отдохнувший после победы, борец был опять подведен к ламе и, после обычного благословения, снова вышел на площадку и стал важно расхаживать в ожидании соперника.
Соперник не замедлил явиться.
Опять помялись они несколько времени, похватали руками землю и быстро бросились один на другого. Победителем остался прежний герой. Его снова стащили с противника и подвели к ламе на благословение. Он переборол до десяти человек, и каждый раз по окончании борьбы его подводили к ламе. Сторонники борца хвалили его, другие подходили и трепали по плечу; противная партия молчала…
Вообще же больше было шуму и говору, чем молчания; кое-где даже слышалась крупная брань, подобная тому, как ругаются наши крестьяне.
— Да ты что!
— А ты что?
— То-то!
— Ну!..
— Пошел! Пьяная морда!
Конечно все это произносилось на монгольском языке.
Посидели ламы и гости, поели не одного барана, выпили несколько котлов кирпичного чаю, изрядное количество араки и потащились каждый к своей юрте.
Тем и кончился бурятский праздник.
II
Прожил я на даче целое лето и в это время коротко познакомился с жизнью, нравами и обычаями бурят.
Буряты ведут жизнь кочевую, переселяясь в течение лета несколько раз с одного места на другое, для доставления скоту хорошего корма. При переселении принимается в расчет прежде всего то, чтобы на новом месте была хорошая трава и какая-нибудь вода; для бурята все равно, хороша эта вода или дурна: он и из лужи напьется. Снимут они кошмы с юрты; соберут весь скарб свой, сложат на одноколки, и потянется обоз, поскрипывая никогда немазанными колесами, к новому месту, оставив на старом один только пепел и выжженные круги земли. Впереди таратаек всегда идет какая-нибудь старуха-родоначальница, набожно нашептывая молитвы, и, при переправе через ручей или ключ, непременно бросает в воду мелкую монету, прося у богов позволения на переправу. Иногда при переселении некоторые буряты мурлычат песни, но громко они не поют, а так, каждый для самого себя мурлычет. Содержание песен: степь, переезд на новое место, словом, те события, которые совершаются в данную минуту. Общего хорового пения у бурят я никогда не слыхал и едва ли оно есть; песен народных нет, впрочем несколько бурятских песен обращается между ними в разных частях Забайкальской области. Об этом когда-то писал один из сибиряков. Переедут буряты на выбранное место, поставят юрту и, через час-другой, можно подумать, что они на этом месте целый век жили.
Некоторые на лето строят себе из бревен срубы, покрывают их драньем, и в таком незатейливом здании живут до осени. Наступят холода, поставит бурят свою войлочную юрту, разведет в ней огонь и согревается семья в дымной и душной юрте. Есть и такие бедняки, что зиму и лето перебиваются в одной юрте. Кошма во время лета от жары и дождей сильно портится, и зимой в такой юрте жить бывает очень холодно.
У бурят самое почетное место (непременно на север) всегда занимает шкафик с бурханами. Достаточные буряты имеют колокол фунтов в 6 или 7 и медные тазы (тимпаны), в которые они бьют во время совершения молитв. В середине юрты оставлено место для огня и над ним вверху отверстие для дыма, которое зимою, по окончании топки, прикрывается кошмой, отчего в юрте делается дымно и угарно. К утру юрта выстынет, все жмутся под бараньи шубы, и хозяйка спешит развести поскорее огонь. Пища бедного класса — исключительно один кирпичный чай, сваренный на воде, с примесью небольшого количества молока. Богатые съедают неимоверное количество баранины, но самое любимое блюдо бурята — это внутренности быка, зажаренные с кровью. Хлеб у них делается самым простейшим способом: смешают муку с водой и сделанные таким образом катышки положат в горячую золу, — вот и хлеб готов. Многие любят пить кумыс (молоко кобылицы) и выпивают его в громадном количестве. Вино приготовляется из молока, остающегося от выделки масла; молоко подвергается брожению и сохраняется потом в деревянных кадочках. Это вино называется «араки». Кошмы и войлоки буряты делают сами (большею частью этот труд падает на женщин) из шерсти своих баранов. Дохлый рогатый скот употребляется в пищу точно также, как и убитый. Некоторые из бурят обязывают себя клятвою не есть «падали» и исполняют это обещание, конечно, только при известном достатке; в крайности же и дохлая лошадь идет в пищу и, пожалуй, иной раз предпочитается даже невкусному кирпичному чаю.
Главное богатство бурята заключается в большом количестве крупного и мелкого рогатого скота и в табунах лошадей. Украшение богатых женщин составляет маржан — коралл красного цвета, величиною с кедровый орех, а иногда и более, смотря по состоянию. Цена маржана зависит от величины и цвета, приблизительно от 75 р. до 150 р. за фунт, в котором заключается от 60 до 100 корольков. Одежда женщин, в праздничные дни, состоит из парчи ярких цветов, употребляемой у нас в церквах, а также и из шелковых материй; шапки их из бобров и соболей; на груди повешены русские серебряные монеты, в ушах серьги, унизанные в несколько рядов маржаном; на голове тоже украшения, сделанные из маржана, вроде диадемы; на руках большие серебряные браслеты; сапоги шелковые, вроде китайских, с толстыми подошвами. Девицы носят прическу, состоящую из множества косиц, убранных маржаном; замужние же носят только две косы, красиво лежащие по обе стороны груди и соединенные нитями из маржана и серебра. Одежда женщин мало отличается от одежды мужчин. Случается иногда видеть вдали едущую верхом женщину и никак нельзя распознать, мужчина это или женщина, пока не подъедет близко. Впрочем, отчасти, можно догадаться по головному убору, да и то не всегда.
