Льюис Котлоу - Занзабуку
Первый раз мы выбрали неудачное место: река здесь была слишком узкой, и сооружение моста не получилось бы «киногеничным». Голливуд требовал «киногеничные», то есть драматические, кадры. Мы стали искать место получше и наконец нашли отрезок Итури, идеальный для нашей цели. Здесь ширина русла была около девяноста футов, и «переброска» лианового моста действительно выглядела бы «киногенично». Около мили река текла совершенно прямо, вместо того чтобы петлять и извиваться. Оба берега поросли высокими деревьями, а без них мост невозможно соорудить. В то же время подлесок здесь оказался редким, и операторам было бы удобно снимать все эпизоды строительства. И самое важное: здесь Итури течет точно в широтном направлении. Утром солнечные лучи не задерживаются стеной двухсотфутовых деревьев, как в других местах, где они пробиваются к земле только к полудню. С восходом солнца яркий свет заливает берега на всем протяжении отрезка реки длиной в милю. А после полудня, когда солнце светит с запада, по меньшей мере до шестнадцати часов здесь достаточно света для съемки. Каждый день в моем распоряжении будет на три или четыре часа больше времени, чем обычно при съемках в тропическом лесу. Я едва мог поверить такой удаче.
Мы созвали пигмеев, наделили их подарками и кратко изложили им свой проект. Они как будто согласились, но я услышал, как несколько человек зашептало: «Бумбафу! Бумбафу!» — неодобрительно покачивая головами. Когда я спросил переводчика о значении этого слова, он слегка смутился.
«Ну, когда кто-нибудь решается на очень трудное и опасное дело без видимых на то причин, его называют бумбафу, — сказал он. — Пигмеям не нужен здесь мост; их деревня, и охотничьи владения, и поселение их «покровителей» банту находятся на этом берегу реки. Но вы хотите, чтобы они соорудили здесь мост, хотя это опасное и трудное дело. Поэтому они называют вас бумбафу!»
«Как бы вы перевели этот эпитет одним словом или одной фразой?» — спросил я.
«Сумасшедший белый человек!»
С их точки зрения, пигмеи, по-моему, были правы. Но тем не менее, получив продукты и подарки, они охотно согласились выполнить мою просьбу и тут же взялись за дело. Некоторые валили небольшие деревья, помешавшие бы съемке, другие искали длинные и прочные лианы, а остальные принялись сооружать подмостки для операторов, с которых они могли бы заснять строительство моста под разными ракурсами.
У нас не было уверенности в успешном исходе задуманного. Ширина Итури здесь предельная для переброски лианового моста. Я надеялся, сооружение моста будет достаточно трудным и «киногеничным», но все же не слишком трудным.
Самое главное — перебросить через реку первую длинную лиану. Остальная работа хотя и небезопасна, но сравнительно проста. Мы выбрали высокое стройное дерево у кромки берега, откуда должен был отправиться в полет над рекой первый строитель моста. Нижние ветви росли высоко от земли, и дерево напоминало два поставленных один на другой телеграфных столба с деревом наверху. Напротив на другом берегу стояло несколько столь же высоких деревьев с раскидистыми кронами.
Обернув вокруг ствола лиану и сделав из нее петлю, самый ловкий пигмей полез на нижнюю толстую ветку. Вскарабкавшись на ветку, он крепко привязал к ней конец похожей на стальной трос лианы, используя вместо проволоки более тонкие лианы. В двух футах рядом он привязал вторую длинную лиану, и две сочные деревянные веревки, спустившиеся до земли, закачались у ствола гиганта. Эти две лианы заменяли тросы гигантских качелей. Внизу к ним прикрепили небольшую доску.
План заключался в следующем. Посадив на доску сильного молодого пигмея, ее оттягивали по дуге возможно выше и затем отпускали. Пронесясь над рекой, он должен был долететь до ветвей деревьев на другом берегу и уцепиться за них.
Лианы казались мне недостаточно длинными: ведь для перелета через реку шириной в девяносто футов длина лиан должна быть не меньше. Кроме того, следовало накинуть несколько футов на провис и еще несколько футов на пробег до деревьев, росших не на самой кромке берега. Таким образом, для устройства качелей следовало взять лианы длиной примерно сто десять футов. Я думал, что пигмей не долетит до цели, но не решился вмешаться в действия бамбути.
Никто из пигмеев не изъявлял особого желания первым отправиться в полет. С приближением решительного момента они, как мне казалось, все чаще оценивали взглядом ширину реки, высоту качелей, и их начинали одолевать сомнения. Все горячо утверждали, что перекинуть лиану здесь можно, и не менее горячо старались превзойти друг друга в скромности. Никто не находил у себя особых данных к полету, и все кивали друг на друга.
Наконец остановились на кандидатуре двадцатилетнего пигмея по имени Меру. Он, по-видимому, одновременно испытывал и гордость, что выбор пал на него, и страх при мысли о предстоящем испытании. Но Меру казался мужественным человеком, недаром он считался одним из лучших в племени охотником на слонов. Когда я перечислил, сколько вяленой рыбы, орехов, пальмового масла и стрел получит смельчак, который перенесет через реку первую лиану, Меру заметно повеселел.
Пигмеи прорубили узкую просеку от гигантского дерева в глубь леса, чтобы можно было придать размах качелям. К сиденью привязали еще одну длинную лиану, и трое бамбути, взобравшись на росшее неподалеку другое высокое дерево, подтянули доску с Меру вверх. Они хотели, возможно выше подняв и оттянув его назад, затем резко отпустить, чтобы размах полета позволил Меру достичь противоположного берега.
Меру держал в руках сучковатую палку, загибавшуюся на конце и похожую на оружие портовых крючников. В верхней точке полета он должен был зацепиться этим крюком за ветви деревьев, росших на противоположном берегу. Я опасался, что рывок при этом будет слишком сильным и вышибет Меру из его люльки. Но пигмеи уверяли, что он будет привязан достаточно надежно и сумеет, зацепившись за ветви, взобраться на дерево.
С сосредоточенным видом Меру сел на доску и обхватил руками лианы, заменявшие тросы качелей. Ему подали крюк, и, крепко зажав это оружие в руке, пигмей следил, как товарищи привязывали его к доске короткими прочными лианами. Затем пигмеи, сидевшие на ветвях дерева в дальнем конце просеки, начали оттягивать люльку с Меру.
Один оператор поместился на подмостках и снимал эту сцену, а другой занял удобную позицию на берегу, чтобы заснять, как Меру пролетит над рекой и уцепится за ветви деревьев на той стороне. Сам я стоял у комля дерева, к ветвям которого прикрепили качели. Отсюда я видел и операторов и Меру, и мне было удобно руководить их действиями.
