Владимир Динец - Песни драконов. Любовь и приключения в мире крокодилов и прочих динозавровых родственников
Жители заболоченной саванны на бразильско-боливийской границе
Но корабль идет и по совсем узким протокам, где с обеих сторон стеной стоит лес. Для метисов кабокло, живущих по берегам этих проток, теплоходы – единственная связь с внешним миром. Поэтому каждый раз, как вы проплываете мимо хижины, вы видите, как полуголые детишки запрыгивают в свои крошечные каноэ и что было сил гребут наперерез кораблю в надежде поменять резные деревянные сувениры и корзины фруктов на стальные мачете и одежду фабричного изготовления.
Прибрежная часть Бразилии южнее Белена покрыта сетью прекрасных шоссе, так что через несколько дней я уже добрался в Рио-де-Жанейро. По пути я заглянул на денек в Карасу, старинный монастырь, скрытый в лесистой горной долине в штате Минас-Жерайс. Каждую ночь его монахи выставляют на ступени монастыря блюдца с мясным фаршем, и из леса выходят гривистые волки, чтобы полакомиться. Выглядят они как огромные рыжие лисы с ногами гепарда и застенчивой улыбкой на морде.
В Рио я дождался Паоло, моего старого друга. Мы познакомились десятью годами раньше на пароме через чилийские фьорды и объездили автостопом Патагонию. У Паоло все задатки отличного пирата, но работает он менеджером на фабрике безалкогольных напитков в Сан-Паулу. Работа у него невыносимо скучная, так что иногда мне удается вытащить его на какую-нибудь авантюру. Предыдущий наш рейд с целью atraer a las chicas (переводить, пожалуй, не буду) был в Уругвай. В этот раз Паоло взял месячный отпуск, чтобы помочь мне с изучением кайманов в Пантанале.
Он заехал за мной, и мы помчались в глубь страны, оставив пышные прибрежные леса и оказавшись в бескрайних просторах серрадо (лесосаванны). Это край низкорослых деревьев, высокой травы и здоровенных красных термитников. Вождение машины по серрадо напоминает США: отличные дороги, прекрасно развитый сервис, огромные расстояния. Но, в отличие от США, где практически невозможно ездить так, как вам нравится, в Бразилии можно наслаждаться абсолютной свободой. Редкие полицейские почти не обращают внимания на вашу скорость, и останавливаться на красный свет на пустых перекрестках совершенно ни к чему. Правда, после долгих лет в Штатах требуется несколько часов, чтобы по капле выдавить из себя раба и перестать тормозить перед светофорами.
Через несколько дней мы добрались до Пантанала. В глубь гигантского сезонного болота ведут только две дороги. Мы поехали по северной, называемой Транспантанейра. Хорошая грунтовка кончилась в деревушке Порту-Жофре на берегу большой реки. Через реку ходил паром, но дороги на той стороне были такие плохие, что Паоло не хотел рисковать там своим джипом. После целого дня расспросов и бесед с владельцами ранчо мы направились на небольшую ферму ниже по течению.
Хозяина звали Фернанду, выглядел он лет на шестьдесят. Подобно большинству местных жителей, он обладал внушительными усами и интересной биографией. Много лет назад он нелегально иммигрировал в Штаты, устроился на хорошую работу, женился и обзавелся двумя детьми. Но жена вечно пилила его, требуя больших заработков, и в конце концов он решил вернуться в Бразилию, чтобы основать собственный бизнес. В первую же неделю после возвращения его обманом уговорили вложить все деньги в какой-то фиктивный проект, после чего он обнаружил, что на семь лет лишен права въезда в США (стандартное наказание за нелегальную иммиграцию). Ко времени окончания ссылки его жена оформила развод и снова вышла замуж, а дети выросли. И ему совершенно не хотелось опять привыкать к городской жизни после семи лет работы ковбоем на ранчо. Так что он снова вернулся в Бразилию и купил маленькое ранчо, всего пять квадратных километров. Земля в Пантанале дешевая, потому что его затапливает на несколько месяцев в году и в это время скот можно пасти только на редких возвышенностях. Именно отсутствие хороших пастбищ спасло этот край от освоения и сделало его лучшим местом на континенте для наблюдений за дикой фауной.
Мы арендовали у Фернанду двух лошадей, разбили лагерь на деревянной платформе, сооруженной на дереве охотниками на оленей, и принялись искать подходящие озера для исследования кайманов. Фернанду рассказал, какие озера обычно распадаются на небольшие пруды к концу сухого сезона. Дожди еще не начались, земля была совсем сухая, и объезжать окрестности верхом было легко. Мы даже не стали ставить палатку, потому что по ночам не было комаров. Как ни странно, они появлялись только в середине дня, в самую жару.
В Южной Америке, в отличие от Африки, увидеть крупных животных обычно очень непросто. Открытые равнины Пантанала – исключение. Каждый день мы видели бесчисленных оленей, капибар, свиней пекари и лис-крабоедов. По вечерам к большому дереву во дворе усадьбы Фернанду слетались на ночевку гиацинтовые ара, самые большие в мире попугаи. Лошади нередко пугались, почуяв запах ягуара или анаконды, недавно пересекавшей тропу.
Жить в окружении такого количества зверья было сплошным развлечением. Например, мы обнаружили, что, если найти стайку обезьян капуцинов, кормящихся в кроне дерева кешью, встать под деревом и строго посмотреть им прямо в глаза, они тут же примутся кидаться фруктами – отличный способ легко и быстро набрать сочных свежих “фонариков” кешью с орешками на конце.
Однажды ночью мы обнаружили лесную крысу, упавшую в пересохший колодец. У нас не было веревки, так что пришлось сломать сухое дерево, протаранив его джипом, опустить его в колодец и забрать крысу, когда она уцепилась за одну из веток. Придя в себя от стресса и немного отъевшись, она оказалась очень красивой, с золотисто-оранжевым мехом и блестяще-черными иголками, как у дикобраза. Она стала совсем ручной и жила у нас в лагере несколько дней.
Кайманы жакаре были повсюду. Они сотнями плавали в озерах и даже небольших лужицах. Мы выбрали шесть мелководных озер с легкодоступными берегами и принялись за работу в качестве художников-портретистов.
У меня была с собой тяжелая пачка заранее напечатанных бланков с силуэтами кайманов и крупным планом их голов в профиль. Каждый раз, как мы наблюдали “поющего” каймана и по присутствию инфразвука определяли, что это самец, мы наносили на бланк рисунок пятен на его морде, шрамы и прочие приметы и присваивали ему номер. Мы также старались его сфотографировать. Основная сложность была в том, что пятна на левой и правой стороне морды не совпадали, поэтому нам нужно было увидеть каймана с обеих сторон. Приходилось бежать вокруг озера на другой берег, или заходить в воду, или пытаться объехать вокруг каймана на моем каяке.
