Андрэ Дави - По Нилу на каяках
Подхожу к одному из костров со своими котелками. Пастухи отодвигаются в сторону. Мальчик любезно нагребает мне углей, на которых я начинаю тушить гуся.
Жан и Джон все еще возятся с палаткой, которую нелегко поставить в темноте. Как и каждый вечер, раздается брань нетерпеливого Джона: он не то запутался в веревках, не то споткнулся о корень или не может найти один из колышков. И опять, как каждый вечер, ему на помощь приходит Жан и терпеливо доводит дело до конца. Потом слышится лязг и стук металла. Это из оранжевых полотняных чехлов вынимаются наши раскладные металлические кровати. Джону редко удается справиться и с этим, требующим терпения делом. К счастью, Жан опять вмешивается. Если бы не он, мне не часто доводилось бы спать в постели.
Наши друзья-шиллуки по-прежнему невозмутимы, но чувствуем, что они пристально за нами наблюдают. Разговоры прекратились.
На следующий день странное появление трех белых будет живо обсуждаться на более многолюдном собрании, и год нашего посещения запомнится надолго. Через двадцать пять лет шиллуки будут говорить: "Вы знаете, это было в тот год, когда по Нилу проплыли трое сумасшедших".
Благодарим пастухов за их доброжелательный нейтралитет, предложив им полный котелок сладкого чая. Он обходит по кругу, и каждый со смаком делает несколько глотков драгоценного напитка.
Фашода
Приближаемся к Фашоде, испытывая сильнейшее любопытство. С этим названием связана целая эпоха, еще не слишком далекая от нас. Мы проскочили бы мимо, даже не заметив этого места, если бы не скромная надпись, прибитая к источенному червями столбу в конце заброшенной пристани.
Кодок (Фашода) находится вдали от реки. Это небольшое селение, насчитывающее несколько сот жителей. Тропинка, вьющаяся по зарослям, приводит нас к строению, на фасаде которого полустертая надпись: "Маршан, 1898". Вот единственное воспоминание, которое мы увезем о Фашоде. Едва различимая лаконическая надпись — свидетельство эпопеи Маршана, англо-французского соперничества в Африке.
В декабре 1898 года Китченер, только что подавивший восстание махдистов в Судане, спешно отправился на кононерке на Верхний Нил. Ему стало известно, что французская военная экспедиция, проникшая из Конго несколько месяцев назад, расположилась у начала Сэддов и заключила соглашение с вождем шиллуков в Фашоде. То была экспедиция Маршана. Именно ему удалось это невероятное предприятие. В сопровождении тридцати трех белых и пятисот сенегальцев Маршан преодолел болота Бахр-эль-Газаля, более обширные и предательские, чем сами Сэдды.
10 июля 1898 года он вышел к Нилу у Фашоды и там закрепился. Спустя некоторое время у Фашоды появился Китченер, который привел с собой тысячу восемьсот суданских солдат и сотню шотландцев. У Маршана к тому времени осталось всего двести сенегальцев.
Англия не собиралась допустить, чтобы французы укрепились на Верхнем Ниле, в пункте скрещения путей между английскими владениями в Африке от Каира до мыса Доброй Надежды.
Китченер расположился в пятистах метрах от лагеря своего противника и приказал поднять напротив французского трехцветного флага... флаги Турции и Египта. Разыгрывая невинность и стремясь в то же время присоединить к Англии новые территории, он прикрывался авторитетом хедива Египта, владеющего Суданом с 1820 года, а также турецкого султана, номинального сюзерена Египта.
Из Парижа пришли инструкции. Французское правительство, не желая идти на конфликт с Англией, уступило.
Убитый этим, Маршан покинул Фашоду 1 декабря 1898 года. Он гордо отказался от транспортных средств, предложенных его отряду англичанами, направился на восток, пересек Абиссинию и через несколько месяцев вышел к Джибути.
Шиллуки
Шиллуки, чьей скромной "столицей" является Кодок-Фашода,—близкие родственники нуэров и динков.
Одеждой шиллукам служит короткий кусок материй, завязанный на плече. Это придает им античный вид. Зато они любят сложные прически. У некоторых волосы сплетены в форме полумесяца; эта операция требует длительных и терпеливых усилий.
Когда мы прибыли в Фашоду, шиллуки готовились к празднику танца по случаю полнолуния.
Праздник должен был состояться на берегу реки, за селением. К концу дня сюда стали стекаться маленькими группами жители соседних деревень. Женщины держатся в стороне — чувствуется, что они веселы и возбуждены.
Тела шиллуков покрыты красной охрой, на груди золой нарисованы большие белые круги. Множество всевозможных украшений — разноцветных птичьих перьев, ожерелий, браслетов, стекляшек. Дротики, копья, парадные щиты из бегемотовой кожи — чего только нет!
Едва солнце скрывается за горизонтом, как тамтамы бьют сбор, покрывая глухими звуками шумное оживление толпы. Танцоры становятся в большой круг так, что против каждого кавалера находится дама.
Круг трогается. Мужчины и женщины медленно повертываются, подпрыгивая на носках, словно выполняют гимнастические упражнения. Тела, раскрашенные в красное и белое, ритмично двигаются под удары тамтамов и звяканье бубенчиков на ногах. Танцоры, возбуждаемые криками женщин и военным кличем распорядителей танцев, постепенно убыстряют темп. Внезапно хоровод останавливается как вкопанный. Женщины отходят в сторону, а воины вызывающе оглядывают друг друга. Неожиданно они срываются с места и, потрясая оружием и щитами, громко крича, начинают военный танец.
Давно наступил вечер. Комары принимают все более деятельное участие в празднике. Как нам ни хочется остаться, мы вынуждены ретироваться в маленькую хижину для приезжих, предоставленную в наше распоряжение на ночь.
Глава IX. Двенадцатый градус северной широты — демаркационная линия между югом и севером Судана
До Хартума, столицы Судана, остается восемьсот километров, на этот путь нам придется затратить около трех недель. Здесь мы станем свидетелями полной метаморфозы страны — пейзажи Северного Судана в корне отличны от пейзажей Южного. Вид самого Нила совершенно иной. Теперь реке словно хочется отдохнуть после приключений молодости. Покончено с болотами, где она терялась и утрачивала силу, с беспрестанными изменениями направления, с глубокими ущельями, куда устремлялись стесненные воды, с пенистыми порогами, на которых река грохотала с дикой силой, заставлявшей нас восхищаться, а нередко и трепетать. Нил становится мирной и величавой рекой и медленно несет свои воды на север по почти прямому руслу.
