Андрэ Дави - По Нилу на каяках
За двенадцатой северной параллелью облик Судана изменился окончательно. Болота сменили степи и пустыни. Бегемоты исчезли. Папирусы уступили место финиковым пальмам. Вместо высоких нилотов мы видим малорослых суданцев с очень смуглой кожей, одетых во все белое, мусульман до мозга костей.
Со своих каяков, удобнейших наблюдательных постов, мы будем день за днем следить за этими поразительными превращениями.
Вот несколько записей из моего путевого дневника:
23 февраля. Сорок километров против ветра. Ночью прибыли на пост Детвок. Несмотря ни на что, продвигаемся вперед. Преодолеть за день как можно больше километров — наша главная задача.
Наблюдали за бесчисленными стаями птиц на песчаных отмелях и илистых топях, образованных спадом воды. Нам все-таки попалось несколько бегемотов, но река так широка, что мы, очевидно, с ними не столкнемся. В болотистом месте заметили небольшое стадо слонов. Теперь они встречаются очень редко.
24 февраля. Отплыли поздно. Ночь спали плохо из-за комаров, неизвестно каким образом проникших в наш полог-палатку. Чувствую себя порядочно разбитым после вчерашнего перегона. Джон хромает — у него нарывают царапины на ноге, кроме того, распухли кисти рук, но он не жалуется и раздражается, когда с ним об этом заговаривают.
По-прежнему дует встречный ветер. Стемнело. Выбившись из сил, причаливаем к берегу, не достигнув поста Мелут, до которого уже совсем недалеко. Для ночлега выбираем бухточку, защищенную деревьями. Сотни птиц, приютившихся там до нас, поднимаются в воздух, поливая нас вонючим пометом. Приходится купаться в реке и чистить полотняную обшивку каяков. Перебираемся подальше от деревьев. С наступлением сумерек ветер сразу стихает.
25 февраля. Прошли Мелут утром. Суданские чиновники нас успокаивают — северный ветер скоро прекратится. По времени он должен бы уже спасть, но
пока продолжает дуть нам в лицо и в конечном счете в тысячу раз опаснее бегемотов и порогов: он может заставить нас отказаться от нашего предприятия.
Папирусов почти не видно. Берега плоские и покрыты высокой травой. На большом расстоянии друг от друга тут и там разбросаны по степи легкие хижины; иногда издали доносятся звуки рожка.
Плывем вдоль берегов, красиво окаймленных лесом. Нередко они украшены группами пальм разных видов (дум, рафии, масличных, дикорастущих, финиковых)
Привлеченный галдежом, поднятым ватагой обезьян, причаливаю, выхожу на берег и проникаю в густой кустарник. У подножия дерева лежит небольшой узел, дротик и кусок вощины с медом, только что вырезанный в улье диких пчел. Владелец всего этого находится на вершине столетнего дерева, занятый ограблением другого улья. Он орудует голыми руками, и я не могу понять — как он ухитряется уберечься от укусов пчел? Устремляюсь к берегу, чтобы предупредить товарищей о своей встрече. Однако, когда мы уже втроем возвращаемся к дереву, там нет ни человека, ни его вещей. Очевидно, местный житель, обеспокоенный моим появлением, предпочел скрыться.
26 февраля. Затишье все еще не наступило. Северный ветер дует с безнадежным постоянством. Однако и мы упорно рассекаем веслами воду на реке, покрытой барашками. У Джона кисти рук по-прежнему пухнут и болят. Что делать? Не можем не двигаться дальше, ведь кругом почти пустынная местность.
С нетерпением ждем наступления вечера. Уже знаем, что в это время ветер регулярно стихает и Нил становится зеркалом, по которому легко скользят наши каяки.
В этот час все речные птицы — жирные нильские гуси, дикие утки, цапли, ибисы и серые журавли — покидают песчаные отмели, где проводят весь день под палящим солнцем, и укрываются в чаще. На фоне заката вереницы ибисов, легко узнаваемых по их длинному изогнутому клюву, напоминают зерна четок, а аисты образуют в небе огромную римскую цифру пять.
Солнце быстро скатывается к горизонту, озаряя реку и степь последними пылающими отблесками. За несколько минут рыжеватое небо, исчерченное красными, синими и фиолетовыми полосами, темнеет, и сразу же наступает ночь.
Оживление дня сменяется великим покоем. Из степи доносятся звуки запоздалых пастушьих рожков. Слышно, как вдали позванивают колокольчики коров...
Один за другим зажигаются огни — огни деревень, огни рыбачьих становищ и пастушьих костров. Местность, которая казалась нам пустынной, оказывается населенной. В этот вечер жители запалили степь, и высокая трава пылает, потрескивая и отбрасывая красные отсветы: они пляшут на нильских водах, как огромные блуждающие огни.
27 февраля. За весь день не видели ни одного бегемота. Что ж они, так и покинут нас, не попрощавшись?
Небезынтересно отметить, что некогда бегемоты встречались по всему Нилу. Солдаты Бонапарта, высадившись в Египте, видели их в болотах Дельты, и вполне вероятно, что еще лет тридцать назад они водились севернее Хартума.
Все более густая заселенность берегов Нила людьми, искусно владеющими огнестрельным оружием, заставила бегемотов отступить на несколько тысяч километров к югу. Мы это наблюдали и можем подтвердить, что толстокожие животные полностью исчезли к северу от двенадцатой параллели. Точно так же отступили за эту параллель и папирусы, обильно произраставшие в энтичные времена в дельте Нила [19].
Ветер неожиданно спал в полдень, значительно раньше, чем обычно. Мы пошли хорошим ходом и смогли остановиться на ночлег как только стало смеркаться. Уже давно нам не удавалось этого делать.
28 февраля. Событием дня оказались стреноженные верблюды, пасшиеся в степи. Это первые встреченные нами верблюды — мы подошли вплотную к новому миру.
Нил сделался менее однообразным, его течение образует большие излучины, и мы постоянно меняем свое положение по отношению к ветру: он дует нам то в лоб, то сбоку, но увы, никогда не подгоняет- с кормы!
На берегах высокая трава уступает все больше места колючим кустарникам, приютившим множество птиц. Стайками они вылетают из кустов при нашем приближении, таинственно скользят над степью и, описав круг, возвращаются к насиженным местам, едва мы минуем их.
Видели больших варанов, невероятно проворных ящериц, достигающих двух метров длины. Они неподвижно лежат на ветвях акаций на берегу реки, но при нашем приближении мгновенно скрываются из глаз, так что даже невозможно уследить, куда они спрятались.
Исчезли лагуны, местность становится засушливой. Солнечный свет стал настолько ослепительным, что его трудно выносить без темных очков.
1марта. Ренк. Начальник поста угощает нас, по обычаю гостеприимства, чаем. Это—суданец с ритуальными рубцами на щеках, одетый в военный костюм цвета хаки. Он подтверждает, что ветер с севера скоро прекратится. По его словам, это должно было произойти несколько дней назад. Очень уж нам не везет!
