Мистер Солсбери и каслинский черт - Поляничко Виктор Петрович
В самолетах американцы чаще, чем на земле, едят кукурузу, мороженое с клубникой и распивают малюсенькими флакончиками виски.
Потянулись томительные часы перелета. Над нами синее небо. Самолет летит неустойчиво, вибрирует. На поднос не поставишь бокал кока-колы. Переводчик объяснил, что пилот, очевидно, старается найти воздушные потоки, попасть в них и, используя попутные ветры, на 10—15 минут раньше прийти в аэропорт — важно сэкономить некоторое количество горючего.
Читать и писать в самолете трудно. Смотрим вниз — там, где земля не покрыта туманом, мелькают то громады зданий, то маленькие домики, дороги, леса. Америка густо застроена, вся перепоясана отличными автострадами.
Разговариваем со стюардессой. Она молода. Безукоризненно выполняет свои обязанности. Узнав, что мы из России, высказала свою сокровенную мечту — побывать в нашей стране. Авиакомпания, в которой она служит, пока не разрешает девушкам-стюардессам выходить замуж. Вот и делай выбор: или теряй работу, или оставайся старой девой. Выбор, прямо скажем, для молодых тружениц Америки не из легких.
Самолет идет на посадку также стремительно, как и поднимается. Появляется трап. По привычке у женщин-американок мы берем чемоданы и несем в аэропорт и затем с великим трудом отказываемся от долларов или каких-то сувениров, которые они предлагают как услуга за услугу.
О ЗЕМНЫХ ДОРОГАХ
У каждого аэропорта — стоянка машин. Водители моментально разбирают пассажиров и, обгоняя друг друга, стремятся выбраться на городскую автостраду.
В начале века в США полиция штрафовала водителя, который мчался со скоростью 70 километров в час. Теперь почти втрое выросла скорость на загородных дорогах, и она считается обычной. На заре автомобилестроения машину заводили в гараж лошадью. Сейчас мощный лифт вздымает ее на любой этаж многоярусного гаража. В начале века бензин продавали в аптеках. Сегодня бензоколонки на каждом шагу автострады.
На изготовление автомобилей в США в 1970 году ушло 18 процентов производимой в стране стали, 64 процента резины, затрачивается труд 12 миллионов рабочих. Ежегодное производство их — около 10 миллионов. Ведущее место в этом занимают объединения — «Дженерал моторс», «Форд», «Крейслер».
Дороги в Америке созданы для автомобилей. А создан ли автомобиль для человека? Судите сами. На центральных улицах Нью-Йорка машины движутся сплошным потоком, зажимая пешеходов на узких тротуарах, выбрасывая в воздух невероятное количество отработанных газов. А как движутся? Со скоростью 13,6 км/час, почти на 5 км/час медленнее, чем двигалась лошадиная упряжка в 1907 году. Такси в городе 18 тысяч. И нельзя сказать, что за ними на стоянках не собирается очередь. Небезынтересная деталь. На некоторых машинах таксиста от пассажира отделяет пуленепробиваемое стекло. Рядом с рулем водителя установлен металлический ящик-касса. Тут же счетчик.
Вот в таком такси нам довелось однажды добираться в отель. По своей наивности, на переднее сиденье уложили книги. Подъехав к отелю, начали расплачиваться, естественно, за двоих. Но таксист потребовал заплатить за третьего — наши книги.
Но вернемся к прекрасным автомобильным дорогам Америки. Так ли безопасна езда по ним? Нет. Здесь ежегодно гибнет свыше 40 тысяч человек. Причины разные. Об одной из них напоминают плакатики на автострадах: «Тот, кто мешает виски с бензином, пусть помнит, что этот коктейль ведет прямо на тот свет». Но чаще всего мелькают надписи: «Сначала плати, потом спеши». Через определенное количество километров дороги перекрыты шлагбаумами. У этих постов, а также у туннелей надлежит расплатиться, чтобы поехать дальше. И сумма приличная. Так, дорога из Нью-Йорка в Вашингтон стоит 9 долларов 50 центов.
Таковы воздушные и земные трассы страны. Они пересекают ее во всех направлениях. Придают определенный ритм, неповторимое своеобразие. Трудно сказать, какой из способов передвижения здесь самый распространенный: по воздушным дорогам — на самолете или по земным — на автомобиле. Нам пришлось испытать тот и другой. Поезда здесь используют меньше. Не довелось в них ездить и нам.
Но вот метро… Забегая вперед, скажем о нем несколько слов. Когда идешь по улицам Нью-Йорка, вздрагиваешь от того, что под тобой дрожит земля. Это значит, что здесь проходит подземка. Сейчас метро в 28 городах мира. В Нью-Йорке оно появилось в самом начале века. Протяженность его 600 километров и на счету полтора миллиарда пассажиров в год. Но оно исключительно грязное и запущенное. На станциях только металлическая арматура, несколько автоматов кока-колы, какие-то лавчонки, огромное количество бумажек, исписанные стены, облупленные скрипучие вагоны. Проезд в метро очень дорогой — в шесть раз дороже, чем в нашем, московском. Разговаривать в вагоне метро бесполезно: не перекричишь лязга и скрипа поезда. Вагоны сплошь заклеены различными листовками, в том числе и такими: «Будь рыцарем хоть один день». Однако место никто никому не уступает — не принято.
НЕБОСКРЕБЫ И ЛЮДИ
Знакомство с городами и людьми Соединенных Штатов Америки началось с Нью-Йорка. Окинем этот город небоскребов с высоты 102-этажного великана — «Эмпайр стейтс билдинг».
Наблюдательная площадка, с которой открывается вид на 50-мильное расстояние, на 86-м этаже. Мы были сюда доставлены на лифте в одно мгновение, заплатив предварительно за вход по полтора доллара. Сверху Нью-Йорк не производит впечатления города сплошных небоскребов. Местами зеленые оазисы парков и скверов, много воды и… дыма. Нью-Йорк — огромный город с 8-миллионным населением. За сутки сюда приходит 21 вагон писем. Раскинулся он широко — на площади 315 квадратных миль. Расширяться больше некуда — кругом вода, расти можно только вверх.
В направлении океана, куда указывает гид, районы богатого Нью-Йорка.
— Там, — говорит он, делая широкий жест рукой, — Нижний Манхэттен: статуя Свободы, Уолл-стрит, «Чейз Манхэттен бэнк», Бруклинский мост; здесь средний Манхэттен: второй по высоте небоскреб фирмы «Крейслер», Рокфеллер-центр, издательство «Тайм-Лайф», комплекс зданий ООН…
— А Гарлем? Район ночлежек Бауэри? Гринвич Виллидж?
Гид внимательно посмотрел в сторону спросившего.
— Гарлем… Это там… Но там, господа, — поспешно добавил он: — ничего нет, и я вам не советую туда ездить.
Любезное предостережение гида нам не показалось случайным. Он хорошо знал Нью-Йорк, он работал, делал свое дело. Но только ли свое? То, в какой последовательности он все показывал, заставляло думать, что хозяева «Эмпайра» платят «небоскребному» гиду не зря.
О статуе Свободы гид говорит много и вдохновенно.
— Нью-Йорк — это статуя Свободы. Как известно, ее сделал парижский скульптор Бартольди. Скульптура несколько лет лежала, пока американцы собирали деньги на установку ее. Высота статуи вместе с пьедесталом сто метров. Длина указательного пальца — три метра. Мы заглядываем в путеводитель, в котором, между прочим, значится стоимость обзора Нью-Йорка с разных площадок статуи, в том числе, «глаза», «короны», «пальца». Нигде не значится, к сожалению, одна любопытная деталь — статуя Свободы выкована из уральской меди, в свое время выплавленной мастерами-умельцами по заказу французов для этой статуи.
Мы на нью-йоркских улицах. Здесь легко сориентироваться. 14 авеню и свыше 300 стритов прорезают Манхэттен. Лишь Бродвей непослушно пролег по диагонали почти через все улицы. Полтора километра идем по 7-й авеню, чтобы выйти на Бродвей. По обе стороны громады небоскребов, которые, словно состязаясь в высоте, заполняют центр города. В последнее десятилетие на месте старых, прокопченных небоскребов и рядом с ними выросли новые — из стали, алюминия, стекла и бетона.
Строительство небоскребов — несомненное достижение американской индустрии, своеобразный гимн творчеству инженеров и труду рабочих. И все-таки они являют собой что-то редкое, исключительное по своей угрюмости. Квадраты, кубы… На улицах-ущельях — ни деревца, ни цветочка, асфальт и кирпич. Сюда не долетают свежая капля дождя, луч солнца и отблеск луны.
