Тим Северин - Путешествие на "Брендане"
— Сигнальную ракету — крикнул я Питеру. — Зажги белую ракету
— А если посветить фонариком на парус? — спросил Ролф.
— Ничего не даст — перекричал я воющий ветер. — Наш парус слишком мал, какой из него отражатель. К тому же он полотняный, плохо отражает свет
И вообще было уже поздно. Кто-то выхватил ракету из набора спасательных принадлежностей, но застывшие пальцы не гнулись, не поспевали вовремя сорвать обертку и зажечь сигнал. Питер нажимал на руль, силясь отвести "Брендан" в сторону, но ветер упрямо держал нас на курсе, ведущем к столкновению. В несколько секунд обтекаемый черный корпус траулера очутился рядом с нами, мы различали даже сварочные швы на скользящей мимо в каких то метрах стальной стене. Озаряемые светом из иллюминатов ров, мы с ужасом смотрели на высоченную громадину. Когда мы поравнялись с кормой траулера, она вильнула, и казалось, еще мгновение — и нашу крошку "Брендан" затянет на широкий слив, по которому выбирают сети.
— Держись. Сейчас попадем в кильватерную струю
Вода кругом кипела, вспененная винтами корабля, а траулер уже пропал в ночной свистопляске, и никто на нем не подозревал, что они чуть не подмяли нас. Какой парадокс, подумал я, главная угроза для нас — человек, а не стихия. Таких опасностей святой Брендан не ведал… Разве мог кто-нибудь на траулере нас рассмотреть? А если бы вахтенный и рассмотрел — что доложить капитану? Что ветер гонит в океане суденышко из другого тысячелетия, с прямым парусом, на котором алеет кельтский крест, и с командой из пяти насквозь мокрых отчаянных моряков? Разбуди вахтенный среди ночи в Атлантике своего шкипера таким докладом, его списали бы с корабля за злоупотребление спиртным или как психически больного.
Под утро ветер еще прибавил, приближаясь к жестокому шторму. Он срывал гребни с валов, и летящие чуть ли не горизонтально вместе с дождем соленые струи принуждали нас регулярно откачивать воду. Заступил на вахту — отработай пятьсот раз трюмным насосом, чтобы лодка не отяжелела. Шкоты совсем истрепались. Они были сделаны из льняного волокна, как в дни святого Брендана, и в чем-то мы просчитались. Стоило двум снастям, скрестившись, потереться друг о друга, как через несколько секунд они рвались. Снова и снова кому-то из нас, обычно Ролфу, приходилось, цепляясь за качающийся нос "Брендана", чинить шкоты, чтоб парус и лодка не вышли из повиновения. Ветер распотрошил мою сумку для карт, и в ту же минуту гребень шальной волны превратил карту в бумажное месиво. Одно утешение: шторм давно уже вынес нас за пределы этого листа, так что нам от него все равно было мало проку.
"Брендан" бешено мчался все дальше в океанские просторы. Чтобы притормозить, мы отдали с кормы петлю тяжелого троса, рассчитывая заодно сглаживать ею самые буйные волновые гребни. А еще за кормой болталось в море металлическое ведро. Двадцать четыре часа назад мы приготовили в нем отменное блюдо из ирландских крабов теперь оно жалобно звенело под ударами волн.
Бедняга Артур походил на дохлую овцу, облаченную в яркие штормовые брюки. Ветер сорвал с него капюшон, и влажные волосы прилипли к черепу. Питер распластался внутри главной палатки среди хаотического нагромождения линз, лоций, мокрой одежды и прочих причиндалов. Во время чреватой бедствием встречи с траулером он еще хуже растянул больную руку и к тому же здорово переволновался. Только Джордж и Ролф были в норме. Джорджу доводилось бывать в переделках почище этой, а Ролф снял очки, не желая созерцать разгулявшиеся волны.
Как это часто бывает, новый день принес улучшение погоды. По мере того как стихала буря, настроение команды поднималось. Морская вода испортила спички, но, порывшись в аварийных запасах, мы нашли водонепроницаемый коробок и разожгли примус. После горячего кофе и безымянной смеси из макарон и овощей команда "Брендана" стала проявлять более осмысленный интерес к окружающему. Джордж весьма кстати открыл, что работа рулевого намного облегчается, если стать спиной к носу и лицом к набегающим с кормы волнам. Необычная картина, на мы уже начали свыкаться с мыслью, что на борту "Брендана" необычного будет хоть отбавляй. Единственной публикой, которая могла оценить наш маленький триумф, были морские птицы, появившиеся сразу, как-только ветер малость улегся. Преобладали чайки — обыкновенные и серебристые иногда мимо деловито проносился тупик, часто-часто взмахивая короткими крылышками, и клоунское "лицо" с ярко раскрашенным клювом придавало ему удивительное сходство с детской заводной игрушкой. Высматривая пищу, величественно парили на широких — почти два метра в размахе — крыльях желтоголовые олуши, самые крупные морские птицы в этом районе земного шара. Приметят добычу — и пикируют на нее. А то плавно опустятся пониже и начинают отрабатывать фигуры высшего пилотажа на восходящих струях воздуха над вылепленными штормом могучими валами. Смотришь на их беззаботные пируэты, и бушующий океан кажется совсем не таким уж грозным, а чайки и вовсе преспокойно садились на воду и скользили с волны на волну.
И подумалось мне, что вот так и "Брендан" может одолеть океанскую стихию. Не в этом ли один из секретов, которые знал святой Брендан, выходя в плавание к землям на западе? Чтобы выяснить этот вопрос, нам еще предстояло пройти больше трех тысяч миль в водах, которые относят к самым коварным в мире, но я с удовлетворением говорил себе, что мы благополучно перенесли первый шторм и сделали еще несколько шагов к нашей цели.
2. Замысел
— Какой то он странный, этот текст о святом Брендане, — заметила однажды вечером моя жена Дороти.
Брошенные вскользь слова тотчас же привлекли мое внимание.
— Странный? Что ты хочешь этим сказать? — спросил я ее.
— Он плохо соотносится с большинством текстов той же поры. Как бы тебе объяснить — атмосфера совсем другая. Совсем особенная. Ну вот, например: речь идет о плавании святого, и естественно ожидать длинный перечень сотворенных им чудес. Но святой Брендан никаких чудес не творит. Единственное, что отличает его от других, — необычайная мудрость, которая граничит с ясновидением. Когда его команда просто озадачена или испугана, он совершенно точно знает, что происходит, и что еще произойдет на каждом этапе плавания. И, разумеется, он искренне верит, что бог их не покинет в конечном счете.
— А что еще необычного видишь ты в этом тексте? — продолжал я допытываться.
— Ну, я бы назвала удивительное обилие практических деталей, их куда больше, чем в большинстве текстов раннего средневековья. Описывается география мест, которые посещает Брендан. Подробно говорится о ходе плавания, с указанием времени и пройденного пути, и так далее. На мой взгляд, перед нами не столько легенда, сколько повесть, описывающая действительные события.
