Тим Северин - Путешествие на "Брендане"
Я посмотрел на свою команду. Что они думают о нашей ситуации? Джордж то вполне сознавал, что нам грозит. Он один из лучших мастеров парусного спорта, каких я когда-либо знал. Сотни миль пройдены нами вместе на малых судах. Недаром на "Брендане" на него возложены обязанности штурмана — человека, призванного выжимать максимум из лодки, когда она идет под парусом. Ролф тоже отдавал себе отчет в сложности обстановки. Норвежец, он обычно проводит лето, странствуя вдоль родных берегов на грузной яхте, построенной в конце прошлого столетия. А вот Питер, наш кинооператор, меня беспокоил. Не так давно он прошел в одиночку на собственной яхте от Англии до Греции, зеленым новичком его не назовешь, но уж больно мрачно выглядел он сейчас. Отчасти, надо думать, потому, что его тревожило наше положение, но еще больше сказывалась боль в мышцах, которые он растянул два дня назад, когда мы шли на веслах. Питер посерел, и было видно, что непрерывная тряска ему совсем не по душе.
Артур, самый младший член команды, не сознавал опасности по той простой причине, что его доконала морская болезнь. Редко доводилось мне видеть такие страдания. "Брендан" вел себя на волне очень своеобразно, похоже скорее на плот, чем на обычное судно. То взмоет вверх, переваливаясь с бока на бок, то скатится вниз тем же манером, выматывая душу из Артура. Зажмурив глаза, он лежал мешком у планширя, и соленые брызги то и дело поливали его лицо и дождевое платье. Лишь когда наставал его черед заступать на вахту, Артур вновь проявлял интерес к окружающему. Взяв себя в руки, он с трудом садился, пристегивался спасательным концом и тащился к рулю. Мысленно я аплодировал его порыву, но было очевидно, что из пяти человек команды только трое будут в состоянии управляться с "Бренданом", если шторм еще прибавит.
Одна из трудностей заключалась в том, что мы были лишены возможности толком отдохнуть между вахтами. "Брендан" почти во всю длину был открыт ветру и брызгам. Сразу за куцей грот мачтой помещалось подобие палатки, где могли улечься валетом трое человек. Но здесь мы хранили также сменную одежду, съемочную аппаратуру, спальные мешки и все навигационные приборы. И к тому же, когда корму захлестывала волна, она нахально устремлялась вперед и забрасывала десант в наше убежище. На носу перед коротенькой фок мачтой — вторая палаточка, чуть побольше хорошей собачьей конуры, предназначенная для двух остальных членов команды. Здесь было еще хуже. Каждый раз, когда волны разбивались о нос "Брендана", они окатывали обитателей палатки каскадом холодной воды.
Передав руль сменщику, я полез в главное укрытие, втиснулся на свою койку и предался тревожным размышлениям. Всего неделя, как вышли в плавание, а уже попали в такой переплет, что еще неизвестно, выдержит ли лодка. Лежа в спальном мешке и упираясь ступнями и головой в переборки под банками, я чувствовал, как они ерзают от качки. Больше всего меня беспокоило, что переборки движутся в разные стороны. Жуткое ощущение. Лодка вела себя словно животное, что-нибудь вроде кита, и я лежал между ребрами наподобие Ионы, чувствуя, как суденышко изгибается, борясь с чудовищным напором морской стихии. Дерево и кожа скрипели и стонали со всех сторон. Нагрузки достигали огромной силы. Бока лодки медленно сжимались и раздавались, как будто "Брендан" дышал. Я пытался мыслить трезво, говорил себе, что ладьи норманнов строились по тому же принципу. Известно, что они приноравливались к волне и это прибавляло им ход. Но суда норманнов были сплошь деревянные, и никто не ведал, может ли кожа вынести такое испытание. Сколько продержится наша конструкция? Поди угадай. И мало утешения от мысли, что мы для того и вышли на "Брендане", чтобы на практике познать истину.
Только я закрыл глаза, как чувство равновесия сообщило мне, что амплитуда качки возросла. Было ясно, что лодку настигла группа из трех волн. Вздыбилась первая волна, "Брендан" пополз по скату вверх, вверх, и казалось, время замедлило ход и никогда не перевалить нам через гребень. Но вот мучительная пауза: лодка покачивается на грани, половина корпуса повисла в воздухе, того и гляди "Брендан" разломится посередине… В этом положении начинается стремительный серфинг — катание на волне, мы всецело во власти бурлящего гребня, и рулевой силится не дать летящему по ветру "Брендану" развернуться боком, и лихорадочно крутящийся лаг загоняет стрелку на максимум — двенадцать узлов. Проходит целая вечность, прежде чем гребень, уйдя вперед, отпускает "Брендан" и небрежно сбрасывает его в ложбину, но тут же все повторяется, вторая и третья огромные волны одна за другой подхватывают лодку и швыряют ее как игрушку.
Во время вахты Джорджа коварная волна застигла его врасплох и развернула "Брендан" кругом.
— Помогите — заорал Джордж. — Помогите же Мы идем задом наперед
Мы с Питером налегке выскочили из рубки и тотчас промокли насквозь. Спеша укротить парус, прижатый ветром к мачте, метнулись вперед и силком развернули его. С влажным хлопком парус наполнился ветром и заработал, выволакивая лодку из беды. Медленно, очень медленно "Брендан" поворачивался кормой к ветру. Затаив дыхание мы смотрели, как уязвимый кожаный борт принимает на себя один вал, второй… Оба прокатились под нами, не причинив вреда, и "Брендан", кренясь, снова пошел вперед.
Наступила ночь. Отвратительная черная ночь с хлещущим дождем, который ограничивал видимость несколькими метрами. Только и видно, что белые гривы на гребнях да вспышки далеких молний. Возвращаясь в палатку, я от усталости не придал особого значения словам заступившего на рулевую вахту Питера, что слева по борту вдали как будто мелькнули крохотные точки судовых огней, — только буркнул ему, чтобы следил за ними и вызвал меня, если они приблизятся. После чего забрался в спальный мешок и закрыл глаза, совершенно обессиленный.
— Господи, а этот откуда явился? — разбудил меня испуганный вопль Питера.
Что-то неладно. Выкатившись из палатки, я увидел, что Питер изо всех сил налегает на рулевое весло, а Ролф таращится в ночь сквозь струйки дождя на очках. Оттуда, куда он смотрел, в каких-нибудь ста метрах от "Брендана", прямо на нас, сверкая огнями, шел рыбообрабатывающий траулер. Нос траулера дубасил волны, разбрасывая брызги весь корпус лихо раскачивался. В такую темень нечего было и думать, что нас заметят. После мне довелось убедиться, что радары почти не реагируют на кожаный корпус "Брендана". Сейчас к тому же высокие волны заслоняли металлический отражатель, так что "Брендан" был невидимкой для других судов.
— Сигнальную ракету — крикнул я Питеру. — Зажги белую ракету
— А если посветить фонариком на парус? — спросил Ролф.
