Януш Камоцкий - Встречи с Индонезией
Из Ледалеро на семинарской машине еду в Маумере, откуда буду держать путь на Палуе, небольшой островок в море Флорес. В Маумере, на мое счастье, находится пераху[13] с Палуе, которая вот-вот отправится в свою родную деревеньку.
На безводном острове
И вот я уже в пераху плыву на этот островок. В какой-то момент наша лодка, сильно накренившись, зачерпнула воды. Наблюдая, как матросы возились с парусом, стараясь не дать нашему суденышку перевернуться, убеждался в том, что индонезийцев нельзя считать людьми абсолютно спокойными, уравновешенными. Команды следовали одна за другой и в мгновение ока выполнялись. В результате все обошлось благополучно, если не считать того, что мои магнитофонные ленты поплавали на дне лодки.
В пути решили перекусить. Едим уби каю (маниоку), запиваем водой из большого глиняного кувшина. Уби каю по вкусу похожи на чуть недоваренный подмороженный картофель.
Восход солнца на море необычайно красив. Солнечный диск поднимается из-за гор Флореса. Вода настолько прозрачна, что видно дно. Рядом с нами плывет сампан, парусная лодка с двумя балансирами. Я всегда считал, что сампан более устойчив, чем пераху, но наш шкипер утверждает обратное. Не в состоянии вынести жару, убегаю в кабину, под навес. Впрочем, сдался не один я. Из всей команды только шкипер-рулевой терпит зной.
Мои спутники являют собой истинно меланезийские типы: темнокожие, с вьющимися шевелюрами и довольно богатой растительностью на лице, что отличает их от западных индонезийцев. Время от времени они поют, в основном церковные песни. То ли хотят показаться набожными, то ли такие и есть на самом деле?
Спрашивают, Не священник ли я. Получив отрицательный ответ, называют меня «брудер» вместо «патер» (по-голландски). Что ж, брат так брат!
Утром плывем на веслах. Вода прозрачная, голубая, видно дно. Впрочем, это только кажется, что мелко — глубина здесь около ста метров. Рыбы мало. Я увидел всего несколько мелких рыбешек. По словам моих спутников, в районе Флореса много акул, а вблизи Палуе их нет, можно купаться спокойно.
Впереди прямо из моря появляется конус. Это остров Палуе, который с каждой минутой виден все яснее. Приближаемся к берегу. Видны навесы, под ними строят лодки. Похоже, что на здешних верфях нет недостатка в работе.
Став у берега и передав якорь какому-то парню, выходим. Нас окружает толпа женщин и детей. Вынимаю коробку леденцов. Ну и ну — детям ничего не достается: женщины вмиг все расхватали. Одна из них с неприступным видом держит банку, а на лице написано: «Моя, никому не дам». Я, естественно, не собираюсь отнимать у нее добычу. Достаю еще банку и раздаю конфеты детям. Но банка оказывается в руках женщины с ребенком. Как отличаются эти островитяне от деликатных жителей Явы!
Утром, искупавшись в море и уложив в рюкзак фото- и кинопринадлежности, немного провизии, обувь на деревянной подошве, смену белья, отправляюсь в путь. Дорога идет в гору, поэтому приходится останавливаться для отдыха. Чтобы преодолеть каких-нибудь пятьсот метров, мне потребовалось целых полтора часа. Двое сопровождающих меня молодых людей тоже едва переводят дух. По пути мы наткнулись на хижину и попросили у хозяйки кокосовый орех, чтобы утолить жажду. Получаю два — один для себя, другой для моей свиты.
Угостив радушных хозяев сигаретами, отправляемся дальше. По пути встречаем людей, которые несут цемент на строительство церкви в деревне Леи. Идем вместе — то они меня обгоняют, то я их. В Леи входим одновременно. Должно быть, я выгляжу довольно экстравагантно во главе процессии из мальчишек и носильщиков.
Пожилой седовласый человек, стоящий на веранде дома приходского священника, при моем появлении просто столбенеет. Кое-как ответив на мое приветствие и с трудом придя в себя, он спрашивает, кто я такой. Потом приносит мне питьевой воды, советует отдохнуть, искупаться. Выпив целое море и немного передохнув, снимаю с себя совершенно мокрую от пота одежду и отправляюсь в ванну, потом снова пью, на этот раз лимонад (из американских таблеток) и кофе. После обеда меня провели в комнату для гостей. Вскоре здесь разместится больница, а пока поживу я. Спешу закончить свои заметки при электрическом свете, пока работает движок. В комнате, правда, есть керосиновая лампа, но это совсем не то. В миссии имеется генератор, работающий на керосине. Он дает энергию для освещения миссии, церкви, когда это нужно, и, самое главное, для водокачки. На Палуе нет воды. Крыши церкви, миссии и больницы, в которой я поселился, покрыты листовым железом. Дождевая вода, стекая с них по водосточным трубам, попадает в подземное водохранилище. Оттуда при помощи насосов она подается в кухню и ванную. Местные жители приходят сюда и вручную накачивают для себя воду.
Внизу у самого моря есть нечто вроде колодца. По сути дела, это лишь углубление в земле, обложенное камнями, где скапливается профильтрованная почвой, но непригодная для питья морская вода. Женщины черпаками, сделанными из листьев, берут из него воду. Первый и единственный настоящий колодец построил здесь миссионер. Он сделал все своими руками, без посторонней помощи, если не считать одного мальчика с кухни. Колдуны предсказывали, что до воды удастся добраться только в том случае, если будут принесены в жертву хотя бы три человека. Поскольку миссионер от жертвоприношения отказался, люди боялись, что злые духи сами выберут себе жертву.
Помимо этого колодца и подземных хранилищ дождевой воды на Палуе имеются своеобразные фабрики воды. Они используют пар, который местами бьет из-под земли: ведь остров — это своего рода один большой вулкан. На некоторых участках можно, зарыв в землю, испечь мясо или клубни маниоки. Скалистый грунт, на котором я стою, так раскален, что ноги в ботинках на толстой подошве едва выдерживают жар.
Трещина в земле, откуда идет пар, затыкается толстым стволом бамбука, в который вставляется более тонкий бамбук. В него, в свою очередь, вставляется следующий и так далее. Создается система труб. По этим трубам, часто прикрываемым листьями от перегрева, движется пар, который конденсируется и по капле стекает в подставленные сосуды. Когда воду не берут, трубы тщательно закрывают пробкой из растительного волокна. Островитяне не могут позволить себе потерять хоть каплю влаги.
Однако пора приниматься за работу. Прежде всего я отыскал контурную карту острова и срисовал ее в свою тетрадь. Работаю на веранде, которую буквально осаждает толпа любопытных. Следят за каждым моим движением. Однако, как только я поднимаюсь, чтобы сходить за фотоаппаратом, зрители куда-то исчезают.
