Питер Мейл - Еще един год в Провансе
Сам бросок выполняется «из-под руки» по крутой навесной или пологой касательной траектории, высокой или низкой; он требует концентрации, координации, дисциплины движений. Ноги в коленях чуть согнуты, глаза на цели. Любой бросок каждого игрока неповторим, иной раз он расцвечивается любопытными балетно-акробатическими телодвижениями, ибо бросающий не должен переступать ограничительную линию, за которой он и остается после удачного броска, часто на одной ноге, часто на цыпочках, наклонившись вперед, назад, вбок — в зависимости от выбранной траектории полета снаряда, — и изображает руками ветряную мельницу, пытаясь мысленно ускорить или затормозить летящий шар. Поза может напомнить цаплю, взлетающую с болота и с усилием вырывающую ногу, увязшую в трясине. У вас вызывают улыбку и игроки, и облачка пыли, вздымаемые шарами при ударах о землю, и бряцание стали о сталь — вы лениво вспоминаете клацанье зубов доисторического динозавра из кинотриллера. Вспыхивают и затихают споры, нерадиво тренькает радио в кафе, лениво ползут игроки от линии броска к шарам и обратно. Застыл горячий воздух. Время остановилось.
Одно из преимуществ игры в boules — играть может любой индивид почти какого угодно возраста, пусть плохо, но все равно с немалым удовольствием. Грубая сила здесь значит много меньше, чем глазомер и расчет. Удивляло меня, что в игре участвуют исключительно мужчины. За все годы праздного наблюдения за игрой я ни разу не увидел женщину ни в группе играющих, ни даже среди болельщиков. Любопытство заставило меня однажды справиться у парочки знатоков, почему их жены не присоединятся к ним на площадке. Один просто пожал плечами, не удостоив меня ответом. Другой, не колеблясь, отрезал:
— Смехотворная идея. А кто ужин готовить будет?
Мокрый садовникСтоль необходимое для успешного садовода качество, как терпение, у меня отсутствует начисто. Я не в состоянии приспособить свои биоритмы к неспешному течению сезонов, ждать годы, пока росток приобретет узнаваемые индивидуальные черты взрослого растения. Я и физически не приспособлен к садоводству. Мой большой палец не зеленый, как у нормального садовника, а скорее мрачно-бурый. Иной коснется ласковой рукой заболевшего куста, и растение оживет, благодарно расцветет и осыплет его урожаем ягод. Мое повышенное внимание даже к здоровому кусту непременно подействует на него губительно, он завянет. Растения содрогаются при моем приближении.
Отчасти поэтому я чувствую, что сад в Провансе — мой сад. Климат жестокий, температура то падает ниже нуля, то взлетает за пятьдесят пять градусов. Почва… да какая тут почва… камень, скала, гравий. Воду Господь жалует всю сразу, потопом, а затем не вьдает даже по каплям, а мистраль оголяет деревья, сдирает верхний слой почвы вместе с дерном и сокрушает все на своем пути. Опыт учит, что растения, выжившие в таких условиях, выдержат и мои садоводческие потуги. Среди моих знакомых встречаются и рьяные садоводы. Поднаторевшие в специальной терминологии, они обращаются к своим зеленым питомцам на ученой латыни. Лютики да маргаритки у них Ranunculus acris да Leucanthemum vulgare, скромный одуванчик произведен в Taraxacum officinale. Мои попытки перестоять их глубокомысленные излияния кроткими кивками успеха не имеют, тему в беседах с ними мне сменить не удается, и они принимаются наставлять меня в путях преображения моего скудного участка Прованса в образцовый английский палисадничек.
Цветочков посадить не мешает, решают они, оглядываясь возле моего дома с мягким упреком. Оживить, расцветить… И лужайка, газон непременно. Ничто так успокоительно не действует на психику, как лужайка перед домом. Странно, но для газона они применяют не латинский термин, а слово, перепрыгнувшее на материк с острова за Ла-Маншем. К воображаемому газону тут же пристраиваются шпалеры из фруктовых деревьев и ягодных кустов, появляется розарий, живые изгороди и милые английской сентиментальности цветочные бордюрчики. Чует мое сердце, скоро фантазия доведет их до узорных французских буленгринов, китайских игрушечных заборчиков, дорожек и канавок.
Я терпеливо киваю, как китайский болванчик, а после ухода друзей-доброжелателей с облегчением осматриваю свой сад. Лаванда, хлопковая лаванда, кипарис, шалфей, розмарин, лавр, олеандр, самшит, тимьян… Оттенки от почти синего до почти белого, зелень от почти черного, глянцевого, до пыльно-блеклого, летние вспышки контрастных цветов, капризы ландшафта. Победители погоды, побеги, избегающие моего внимания, выносящие мое присутствие и вносящие мир в мое сердце. И единственное, чего они требуют от меня, — скорее удовольствие, нежели труд. Срезать лаванду в июле.
Лучше всего срезать ее в мокром виде. Лаванду увлажнять не следует, смачиваюсь я сам. Основательно вымачиваюсь в пруду, хватаюсь за серп… или за секатор и приступаю к первому ряду. Стебли сухие, почти хрупкие, срез чистый. Руки быстро начинают пахнуть свежей лавандой. Резкий, проникающий запах. В пять минут солнце сгоняет с меня последние капли влаги, через десять минут начинаю потеть. Полчаса — и снова в пруд, нырок в райское блаженство…
К полудню передо мной гора свежесрезанной лаванды. Наслаждайся ею, как сообразишь. Маленький мешочек, в июле брошенный в ящик с бельем, сохранит различимый запах до декабря, а то и дольше. Можно ароматизировать лавандой оливковое масло или уксус. Лавандовой эссенцией в Провансе что только не лечат! Средство общедезинфицирующее, успокаивающее зуд после укусов насекомых, средство для полоскания горла при простуде, для ингаляции от головной боли, отпугивающее скорпионов при уборке кухни. И непременно сохраните несколько пучков, чтобы зимой добавлять в огонь. Дом наполнится летним ароматом. Попробуйте-ка получить все это с цветочного бордюрчика.
Рандеву с ремесленникомДом старый, построен еще до наступления эпохи стандартизованных окон и дверей, изготовленных где-то за сотню миль, модульных кухонь и иных сомнительных прелестей цивилизации. Даже мебель в те благословенные времена порой изготовляли на месте. Старый дом — источник многих радостей и одновременно постоянная гонка с препятствиями. Яркая индивидуальность и архитектурное совершенство несовместимы. Полы с разным углом наклона в зимнее время таинственным образом меняют рельеф. Стены тоже с уклоном, но в них, по крайней мере, нет щелей, как в дверях, которые, опять же, с уклоном. Ступени лестниц на разной высоте. Вообще понятие «прямой угол» строителям дома известно не было, его, видимо, выдумали позже. Очень скоро выясняется, что следует заменить проеденную древоточцами дверь, прогнившие перила, фигурно выгнувшуюся ставню или еще что-то, чему нельзя найти замену в магазине строительных товаров. Для этого необходимо войти в контакт с дружелюбным и талантливым земляком-провансальцем, мастером на все руки, кудесником прикладных ремесел. Он сделает для вас все, что душа пожелает.
Богат умелыми руками Воклюз, множество ремесленников разных специальностей готовы услужить клиентам. Но при всем разнообразии выходящих из их мастерских изделий из дерева, керамики, гранита, мрамора, кованого железа, стали их объединяет и нечто общее. Это общее выявляется в ходе работы, по мере возрастания числа визитов в лабораторию кудесника. И летний день ничуть не хуже любого другого, чтобы приступить к этому в высшей степени увлекательному виду досуга — почему бы не рассмотреть это времяпрепровождение под таким углом зрения?
Ваше первое посещение почти наверняка начнется с экскурсии по мастерской с демонстрацией последних достижений маэстро, работ, уже заказанных другими клиентами. Прекрасные полузавершенные изделия можно видеть на верстаках, на полу. Вы счастливы, что попали к маэстро, который сможет создать именно то, что вам требуется. Более того, он готов тут же, бросив всю остальную работу, направиться к вам домой, чтобы на месте произвести все необходимые замеры. У вас на глазах данные заносятся в тетрадку с обтрепанными краями. Неизбежно обнаруживаются осложнения, о которых вы по наивности не имели представления. Что-то проржавело, что-то подгнила, каждый выявленный огрех приветствуется озабоченным покачиванием головы. Здесь все не так просто, но вас заверяют, что вы нашли именно того, кто вам нужен, кто уверенно преодолеет все препятствия. Pas de probléme[77]. Называется стоимость, заказчик соглашается, сделка заключена. После этого вы ныряете в бездны неизвестности, спрашиваете, когда он завершит работу. В ответ он спрашивает вас, когда бы вы желали получить продукт его труда. Вы прикидываете, добавляете месяц и сообщаете ему дату.
Дальнейшее как под копирку повторяют все ремесленники всех специальностей, как будто их учат этой реакции при принятии какой-то гильдейской торжественной присяги. Ваше предположение даты сопровождается незатяжной паузой, неглубоким вдохом, вдумчивым кивком. С'est possible[78], скажет он. Заметьте, он не сказал, что свято запомнит эту дату в качестве конечной в ваших отношениях, он просто подтвердил, что срок в пределах допустимого. Как вы впоследствии обнаружите, это тонкое различие весьма существенно. Но прозрение придет позже.
