Михаил Шевцов - Дорога в Ауровиль
В гестхаусе я поинтересовался насчет свободных комнат. Строгая хозяйка полистала свой гроссбух и сказала:
– Через месяц одна будет свободна – но всего на неделю.
Следующая наша остановка – начальная школа.
Большая ухоженная территория. Несколько одноэтажных зданий с белыми крышами. В беседке под навесом развешены детские рисунки, лежат мольберты, поделки из глины.
Вокруг никого нет – у детей каникулы. Лишь несколько индусов – строительных рабочих – сидят на корточках у кучи щебня, с торчащими из нее лопатами.
Я просмотрел расписание занятий. Судя по всему, в программе младших школьников меньше предметов, которые стали основными в нашей школе, но гораздо больше внимания уделяется эстетическому и физическому развитию.
К пяти часам вечера мы посетили такое количество мест, что я сбился со счета. Среди них было Верите – коммьюнити, из всех наиболее похожее на картины из фантастического романа.
– Интересно, – спросила Кира, – читали ли они Стругацких?
Посетили мы и старшую школу, где я убедился, что набор привычных нам предметов присутствует в полном объеме.
Несколько раз нам попадались небольшие открытые концертные площадки, сделанные в виде амфитеатров. К одному из них примыкало широкое одноэтажное здание. У входа стояли два человека, похожие на французов, – еще одна нация, наравне с русской, представителей которой я «вычисляю» еще до начала разговора с ними. Они разрешили нам заглянуть внутрь. Там оказалась репетиционная база. Имелась новая ударная установка «Ямаха», рояль, синтезаторы, усилители «Маршалл» и «Фендер» – короче, все необходимое, чтобы поиграть джаз или вдарить по рок-н-роллу. Стена, примыкающая к зрительному залу, могла раздвигаться, превращая помещение для репетиций в сцену.
Кира все время восклицала: «Как же они тут любят амфитеатры!» Видимо, это означало что-то важное для нее. Вообще, все время, пока мы осматривали Ауровиль, она что-то бормотала, вслух анализируя увиденное. Мне же совсем не хотелось заниматься анализом. Мне здесь просто нравилось. Без всякого анализа.
У только что отстроенного красивого большого здания «Савитри Бхаван» мы повстречали его архитектора. Кира, как истинный социолог, сразу набросилась на него с вопросами:
– Мне много раз приходилось слышать, как Ауровиль называют идеальным городом. А как вы считаете: ауровильцам действительно удалось достичь совершенства?
– Вряд ли уже удалось, – ответил он. – Ауровиль – это не совершенство. Это движение к совершенству.
Надака
Я взял новенький скутер «Хонда Актива» и катаюсь на нем по округе. Проколесив несколько дней по Ауровилю, я, наверное, не увидел и десятой части зданий. Но то, что я увидел, мне очень пришлось по душе: интересная архитектура, оригинальные инженерные решения, красивый ландшафтный дизайн, большие дома и здания. Каждое строение индивидуально и не похоже на другие, за исключением отдельных групповых решений. При этом чувствуется общая гармония этой, вроде бы, разрозненности, ориентируемая на стоящий в центре города Матримандир.
Некоторые места так очаровательны, что хочется немедленно снять комнату, чтобы затем сидеть на тенистом балконе целыми днями, читая книгу и поглядывая на порхающих в саду птичек. Правда, сделать это не так-то просто: в нынешнем сезоне все забито и забронировано на полтора месяца вперед. Туристы едут из Европы, Америки, Японии и Австралии. Таня целый день бегает по территории геста, показывая прибывающим жилье, уплотняя постояльцев и поднимая за собой маленькие смерчики пыли.
Вокруг огромное количество индусов – как организованных групп с автобусами, так и праздной молодежи, резвящейся на пляжах и гоняющей на мотоциклах по городу.
Скоро будет день рождения Матери, а двадцать восьмого февраля – сорокалетие города. Интересно: дни рождения Ауровиля и моей жены совпадают.
С Надакой я заочно познакомился за несколько месяцев до поездки. По одной из ссылок с официального сайта Ауровиля я попал на его страницу и не покинул ее до тех пор, пока не изучил всю вдоль и поперек. Я был очарован его музыкой и звучанием его необычного инструмента.
Родившись в Канаде, он в молодости много путешествовал по свету. Попал в Индию, где прожил несколько лет, переезжая с одного места на другое, пока не оказался, наконец, в Ауровиле в конце семидесятых, где и решил поселиться.
Увлекшись индийской музыкой, он сконструировал изобретенный им самим инструмент, скрестив акустическую гитару и ситар. Этот гибрид имеет корпус гитары, а гриф, при внешнем сходстве с гитарным, устроен, как у ситара – лады на нем значительно возвышаются над поверхностью, давая возможность, надавливая на струны, делать значительные подтяжки. На верхней деке под основными струнами крепятся еще несколько резонирующих.
Звучание у этого инструмента, с одной стороны, напоминает гитару с металлическими струнами, но при этом технические возможности и резонирующие струны делают его похожим на ситар.
Переслушав по нескольку раз все его альбомы, я решил написать ему, сообщив, что собираюсь в Ауровиль. Через некоторое время получил ответ, в котором он любезно приглашал зайти к нему в гости.
Коммьюнити Шаранга расположено рядом с Самасти, так что дорога была мне в основном известна. Сложнее оказалось найти там его дом, стоявший, как оказалось, в самой дальней стороне поселения.
Я прошел через гестхаус с маленькими зданиями, расположенными вокруг большого баньяна. Сам баньян представлял из себя беседку – в тени густой листвы на гранитной площадке стоял стол со стульями в окружении переплетенных лианообразных стволов и веток.
Побродив по территории, я в растерянности остановился перед небольшим оригинальным строением, напоминавшим эксперименты архитектора Кубика из книги «Незнайка в Солнечном городе». Из дома доносились звуки скрипки – кто-то с огромной скоростью и при этом очень точно играл упражнения.
Неожиданно звуки прекратились. Дверь приоткрылась, и из-за нее выглянула голова с взъерошенными, как у Эйнштейна, волосами.
– Простите, – сказал я. – Не подскажете, как мне найти Надаку?
Дверь открылась шире. На свет показался молодой человек в облезлой, заляпанной краской майке. Он подробно объяснил мне дорогу.
– Вы хорошо играете.
Скрипач улыбнулся и развел руками:
– Это просто упражнения.
Я обогнул дом и прошел по дорожке между зарослями бугенвилей. Дальше был пруд, в котором плавали утки, а рядом по небольшой лужайке неспешно расхаживал павлин. Он с важным видом покосился на меня, потрясывая венчиком на голове, и раскрыл веером радужный хвост.
