Восьмидесятый градус - Попова Елена

15 Декабря

Прислали новости – там семьдесят пять страниц скопированного текста. Может быть, когда-нибудь я займусь и скопирую сюда одни заголовки, чтобы стало понятно, что нам сюда присылают.

А вообще день выдался хорошим. Я мельком поговорила с парой людей, выдохнув с облегчением, – всё ждала момент, откладывала, а всё получилось само собой. Сегодня жить стало как-то легче: с утра работали с А., никакого напряжения не было, всё прошло хорошо, надо будет продолжить завтра и потом, а мне совсем не страшно. Получила маленькое письмо от сестры – её беспокоило, что я не ответила на предыдущее. Я как раз сегодня собиралась написать – что ж, сделала это быстрее, прикрепила фотки. Ещё написал добрый коллега – ему понравились мои наработки по интерпретации полученных данных. И вообще, в письме он всячески поддерживает меня – знает, что мне это нужно. Ещё позвали на первую съёмку – надо было заснять работу с апельсинами: их сортируют и режут на нормальные и гнилые части, чтобы из съедобных сделать компот. Как приятно было поснимать! Материала получилось, конечно, больше, чем нужно, но я не ограничивала себя – нужно войти во вкус после перерыва, да и со штативом я работаю нечасто, надо привыкать. Потом пошла на дорожку, думала про этот опыт – жизнь как будто изменилась из-за съёмок. Этот язык мне близок, но я давно не говорила на нём, и вот появился шанс попрактиковать. Провисающий момент дня – полдник. Был пирог с изюмом, а больше ничего, и в холодильнике не стояли остатки завтрака – какой-нибудь омлет, как это раньше бывало. Не я одна была разочарована. Я не ем выпечку с изюмом, а соседние приёмы пищи в 11:30 и 19:30, перерыв достаточно большой, и стоит между ними съесть чего-то питательного. В итоге пришлось сделать двойную порцию тостов с маслом, а потом всё-таки голодать. Сидела за микроскопом, чувствовала, как падает давление, отвлекалась на это. Не вытерпела, пошла пить горячую воду и есть сушки. У нас такой стабильный режим питания, что небольшое отклонение воспринимается как катастрофа. Вообще, только сейчас начинаю чувствовать, что рацион меняется в худшую сторону, получается, что ем больше углеводов, меньше овощей, про фрукты уже не думаю – их продолжают давать, но они все плохие.

Нашла новость, которая мне понравилась, процитирую: «Минздрав составил для врачей список стоп-слов в общении с пациентами. В методических рекомендациях, опубликованных Центральным научно-исследовательским институтом (ЦНИИ), российским врачам рекомендуется не использовать с пациентами по телефону провокативные фразы. Один из авторов методички – замминистра Евгений Камкин, пишет РБК. Медиков призывают не называть пациентов: "девушка", "молодой человек" и "мужчина" и т. д., а использовать "вы", "скажите, пожалуйста" или называть по имени. Медиков просят отказаться от фраз: "Не знаю, кто вам такое сказал", "А мы-то здесь при чём?", "Вы меня, конечно, извините, но", "Вы что-то путаете", "Вы меня не слышите" и "Что вас ещё не устраивает?". Рекомендовано найти альтернативные варианты объяснения».

16 Декабря

Сегодня долго работали с А., всё прошло прекрасно, мы болтали, как это делают два нормальных человека, в моём представлении. Мне не приходилось себя как-то особо ограничивать, контролировать, притворяться, и темы были обычные, человеческие. Наконец-то дошло до разговора «есть ли у меня парень». Почему я так обрадовалась? Наверное, хотелось впервые в жизни ответить положительно. В общем, мне понравилось, наконец-то я просто поговорила с кем-то. Но кажется, что ни с кем другим тут я так поговорить не смогу.

Вечером. Пришло милейшее письмо с суши, и я абсолютно счастлива. В сауне было много времени переварить, осознать происходящее. Оказывается, напряжение с А. сильно на меня влияло. Я почувствовала, что где-то глубоко в лице разблокировались мышцы, отвечающие за улыбку, и улыбаться стало сильно проще и как-то естественнее. И дышать снова стало легче. Постараюсь наслаждаться этим состоянием, пока я в нём. Слушала «Девочек» Улицкой [11], теперь уже в каюте, пока режу бутылки на ветки хвои, удивлялась тому, как часто там негативные события и эмоции выливаются в реакцию тела, всяческие болезни, и думала, какой простой плоский книжный приём, скучно. Но стоит посмотреть на меня – и становится понятно, что всё это взято прямо из реальности…

17 Декабря

Узнала от сестры, что институт ничего не публикует про наши текущие дела (трещины), зато выложил мою фотку Тайфуна. Хорошо, что авторство указали. Она и написала мне, не дождавшись ответа на предыдущее письмо, не просто так, а потому что в канале ничего не выкладывали, а потом выложили этот кадр – она забеспокоилась. Возможно, не она одна – плохие новости лучше, чем никакие. Не знаю, я бы про трещины написала и подала это в стиле «наши героические полярники справляются даже с этим, не унывают» – так можно больше людей привлечь и заставить следить за этой экспедицией.

В последние дни читаю пьесы Любимовки – нравятся не все, что меня удивило.

К вечеру стало как-то одиноко – сегодня работы с А. не было, завтра не планируется, а мне хочется продолжения. Не могу я, видимо, как-то легально получать общение, только читерским путём, за работой. И фильм сегодня смотрят тот, что я уже смотрела. Я читала «Орландо» в соседнем зале и слушала музыку, доносившуюся сквозь дверь. Что-то сегодня не хватает ощущения единения с людьми. После собрания посмотрели вместе немного видео для документального фильма, что все загрузили из архивов. Только сейчас поняла, что уже можно ностальгировать по началу экспедиции, когда впечатления были так свежи, когда приключения только начинались, настроение было у всех прекрасным и было неважно, что будет дальше, – ты на борту, и это уже хорошо. Сейчас для меня, вполне вероятно, уже наступила середина дрейфа. Вот это да, так незаметно всё оно и проходит. Как раз про это только что читала в «О.».

18 Декабря

Сегодня был день, события которого я во многом не контролировала, но ни к чему плохому это не привело. Удалось поспать до обеда – это прекрасно, но времени на работу и всё остальное остаётся меньше. После обеда-завтрака подошёл А., сказал, что всё-таки может сегодня работать. Я сварила кофе, принесла в каюту и рассчитывала приятно провести время с фильмом «На десять минут старше», который я со вчерашнего дня смотрю, собственно, отрывками по десять минут, но тут меня вызвал начальник – хотел установить на мой ноутбук софт для оцифровки списков людей, выходящих на лёд, чтобы я занялась этим. Но что-то пошло не так, программа не установилась – мы отложили дело, однако время было потрачено. В итоге я быстро выпила остывший кофе и пошла в лабораторию гидрологов. Там всё было, как и раньше: мы мило поболтали про многие интересные вещи, в этот раз говорили про него больше, чем обычно, что меня порадовало – раньше разговор кренился в мою сторону из-за его расспросов. Я была рада тому, что в очередной раз удалось нормально с кем-то поговорить; настроение не падает весь день.

После полдника геофизики позвали снимать их вылазку на дальнюю станцию минут через сорок. Я согласилась, хотя вообще-то такое надо планировать заранее. Скоро химик призналась, что это с её подачи они позвали меня – опять появилось ощущение того, что всё решают за меня. Что ж, я собрала вещи, достала из дальних углов тёплую одежду, поставила аккумулятор камеры на зарядку, добыла штатив. Нашла в одном из коридоров начальника, чтобы сообщить о выходе на лёд, на что он сказал: «Этот выход и так сложный, обойдутся без съёмки». Планы возникают и тут же рушатся, что поделать… Дальше было без сюрпризов, и я, чтобы почувствовать власть над своим временем, начала новый этап работы с данными, который откладывала.