Роман Свечников - Рома едет. Вокруг света без гроша в кармане
В голове отдается эхом рев мотора – я уже почти ничего не соображаю. В этот день мы на автомате проезжаем еще шестьсот километров. В каком-то маленьком городке нам на глаза попадается отель. Вспыхивает озорная мысль: “А почему бы и не сходить в душ впервые за неделю?” И мы в азарте прямо на мотоцикле въезжаем на ресепшн. Этот эффектный жест, впрочем, никого не удивляет.
За двадцать минут переговоров скидываем полцены с самого дешевого номера. Недурственная комнатуха с чистыми простынями достается нам за какие-то смешные семь баксов.
Впервые с начала пробега я рассматриваю себя в зеркало. Оказывается, у меня на шее образовался жирный слой грязи. Я тру его мочалкой что есть мочи, но все тщетно. Впрочем, это пятно даже придает мне какой-то зловещей солидности.
Начинается последний день нашего транскитайского мотопробега – до острова без малого двести километров. Мне жарко, я лечу вперед в одной майке. Оля визжит – ей очень нравятся пальмы.
В часе езды от побережья с мотоцикла слетает цепь. До ближайшей ремонтной мастерской, по традиции, приблизительно сто метров. Хозяин спрашивает, не хочу ли я заменить заодно и звезды привода. Я доверяюсь его опыту, не подозревая, что совершаю роковую ошибку. И вот мы уже покупаем билет на паром и мчимся по волнам через теплое Южно-Китайское море. Где-то вдалеке мерцают смутные огни прибрежных городов. В плеере победно звучит Blockhead – “Insomniac Olympics”.
Вдруг я чувствую невероятный прилив сил, будто я могу все, что захочу. Словно я один на вершине неизвестной горы, и это победа себя над собой. Хочется смеяться вслух и ходить колесом по палубе. Я знаю, что впереди еще много вершин. Они уже виднеются на горизонте. Я знаю, что буду карабкаться на каждую из них и не остановлюсь ни перед чем. Тело обволакивает теплый океанский воздух. Я сбрасываю кожу времени и оказываюсь в настоящем. Чистота момента ослепляет своей совершенной красотой. Меня захлестывает эйфория ночи.
Свобода
Утром мы выезжаем на самый юг острова в город Санья. Для мотоциклистов здесь имеется приятный бонус – отсутствуют платежные пункты на хайвэях, а значит, проезд свободен. Хайвэи в Китае отличного качества, на них можно смело выжать максимум из мотоцикла. Даже из такого, как наш.
Я останавливаюсь на заправке в ста километрах от города, чтобы очистить стекло шлема от мошкары. Оля тем временем находит халявный wi-fi и связывается с нашим шанхайским другом Серегой. Оказывается, этот аферист сейчас не только на Хайнани, но и непосредственно в городе Санья. Мы встречаем Серегу и его подругу Юлю прямо на побережье. Шанхайские разбойники снова в сборе. Так начинается беззаботная островная жизнь.
Честно говоря, делать в Санья абсолютно нечего. Это типичный дорогой курортный городок. Мы бродим по пляжам, шастаем по крышам, трясем кокосовые пальмы, тырим вино и занимаемся другими глупостями. Мы с Олей будто моряки, выброшенные на остров в Южно-Китайском море. Все еще иностранцы друг для друга, бродим по береговой линии и ловим взглядами ускользающие за горизонт корабли.
Очередной ночью мы пробираемся на охраняемый пирс с дорогими яхтами, взламываем сдвижной люк приглянувшейся нам посудины и забираемся внутрь. Так мы находим способ немного экономить на ночлеге.
Каждую следующую ночь мы проводим на новой яхте, в новой каюте. Обычно засыпать очень холодно, и мы как следует прижимаемся друг к другу, а под утро, наоборот, становится жутко жарко и душно. Мы встаем пораньше, проветриваем каюту и уходим в город, чтобы ночью снова вернуться в порт.
Не помню, сколько яхт мы сменили, но однажды утром нас разбудили шаги на верхней палубе. Команда матросов пришла надраить судно перед выходом в море. Придав лицам и движениям своих тел непринужденность, мы как ни в чем не бывало покинули каюту и сошли на пирс. Было ветрено. Вдогонку нам еще долго летели изумленные вопросы на китайском.
Через сутки после происшествия в порту наш любимый “эндуро” ломается навсегда. Это происходит как в кино – прямо на ходу барабан заднего колеса и звездочка с жутким треском рассыпаются по асфальту, как конфетти из хлопушки. Оля визжит, я чудом выворачиваю из транспортного потока.
Виной всему плохо закрученные болты на звездочке, которую я без особой нужды поменял во время последней прокачки. Никто в городе не берется за ремонт мотоцикла – он слишком старый и редкий. Найти детали на него практически невозможно, да еще и Новый год на носу – китайцы уходят в месячный запой.
В итоге я дарю наш байк следующему механику, к которому обращаюсь за помощью. Мы с Олей добираемся стопом до Хайкоу и берем паром на материк. Там уже тусуются Серега с Юлей, которые выбирают цивилизованные способы передвижения. У Сереги и Юли билеты до Шанхая, их состав прибывает через пару часов. Оля поедет с ребятами в одном поезде – послезавтра у нее самолет в Минск.
Каким-то чудом мне удается проскочить в вагон вместе с друзьями – билеты проверяют у всех, кроме меня. Нам по дороге еще пару сотен километров. В четыре часа ночи я выхожу на какой-то захудалой деревенской станции. Друзья машут мне из освещенных окон вагона. Я машу им в ответ и вижу, как у Оли по щекам текут слезы. Поезд трогается и ускользает. В полной темноте я остаюсь стоять на насыпи. Все. Теперь я совсем один.
Вдруг я чувствую такую пустоту, тяжесть и боль внутри. Чувствую то, что мы называем настоящей свободой. Мы живем этим идеалом, готовы биться за него и спорить до пены у рта. А выясняется, что свобода – это край. От свободы ты вдруг теряешь себя, и лучше, чтобы в этот момент ты не ехал на мотоцикле.
Отсутствие потребности в материальных ценностях, социальных связях и духовном развитии есть подлинная свобода. Свободный человек соблюдает экзистенциальный нейтралитет – отказ от коммуникации с миром. Он остается наедине с собой в невыносимой легкости бытия. Нормы стираются, опоры сознания рушатся, инстинкты замолкают – любое действие не имеет значения и одновременно судьбоносно. Абсолютная свобода граничит с безумием. Встретившись с ней лицом к лицу, ты либо добровольно пропадаешь без вести, либо перестаешь петь ей песни.
Свобода – идеал для слабаков.
Глава 8
Рома в Лаосе
Стеклянные глаза
Невыспавшийся, разбитый, я пытаюсь выбраться на хайвэй до Куньмина, там находится посольство Лаоса. Я планирую получить визу и как можно скорее свалить из Китая.
Водитель такси с пониманием кивает мне и соглашается довезти до развязки с хайвэем за двадцать юаней. Однако потайными тропами мы неожиданно для меня выезжаем к железнодорожному вокзалу. Нет никаких сил ругаться с доброжелательным шофером, это общенациональная китайская черта – очень хотеть тебе помочь и всегда знать лучше, куда и как тебе нужно.
