Жюль Верн - Южная звезда
Однажды к вечеру караван приблизился к берегу Лимпопо. Было решено переночевать здесь. Тут Фриделу пришла мысль половить рыбы. Джеймс Гильтон старался отговорить его от этого.
— Это очень повредит вашему здоровью, сударь, — сказал он ему. — Знаете, ведь в Буш-Вельде нельзя после заката солнца сидеть на берегу реки…
— Вот вздор какой! — воскликнул немец со свойственным представителям этой нации упрямством.
Фридел ушел, не желая слушать никого, и так долго ловил рыбу, что пришел назад только ночью. Тут наш любитель рыбной ловли поужинал с аппетитом вместе с другими принесенной им рыбой; но когда лег спать в фургон, то стал жаловаться на сильный озноб.
Когда на рассвете весь караван поднялся, чтобы продолжить путь, Фридел лежал в страшном жару и не мог встать. Тем не менее он попросил остальных ехать дальше, уверяя, что ему очень хорошо лежать на соломенной подстилке в фургоне. Сделали так, как он хотел.
В три часа он умер от лихорадки.
Караван остановился, чтобы похоронить мертвеца, нельзя же было оставить его на съедение хищным зверям.
На другой день после печальной церемонии лошадь Фридела, шедшая привязанной позади фургона, захворала местной болезнью, распространенной в Вельде, и ее пришлось пристрелить. Несчастное животное пережило своего хозяина лишь на несколько часов.
Глава одиннадцатая
ЗАГОВОР
После недельного похода члены экспедиции, переправившиеся через реку Лимпопо, прибыли в край, нисколько не похожий на местность, по которой они проходили начиная с границы Грикаланда. Наши путники подошли к горам, бывшим, по-видимому, конечной целью беглеца Матакита. Близость гор, как и многочисленных источников, сбегавших с них, обнаруживалась флорой и фауной, совершенно отличной от флоры и фауны степной равнины. Первая долина, показавшаяся перед глазами путников, представляла собой очаровательный пейзаж, освещенный лучами заходящего солнца: между изумрудными берегами катила свои чистые и прозрачные, как хрусталь, воды красивая река; фруктовые деревья с самой разнообразной листвой высились по скатам холмов, у подножия которых мирно паслись под тенью громадных баобабов стада рыжих антилоп, зебр и буйволов. Дальше по широкой прогалине проходил своим тяжелым шагом белый носорог; намереваясь утолить жажду речной водой, он пыхтел и сопел, предвкушая удовольствие выкупаться. Откуда-то доносился рев хищного зверя, зевавшего от скуки в чаще леса. Он же издавал глухие звуки, и ему вторили визгом обезьяны, гонявшиеся стадами друг за другом по деревьям.
Сиприен и его спутники остановились на вершине одного холма, чтобы лучше рассмотреть совершенно новое для них зрелище. Они поняли, что находятся в той девственной области, где дикий зверь, неоспоримый владелец всей страны, живет так счастливо и свободно, что не подозревает даже о существовании на свете опасности. Но их поражали не численность и спокойствие животных, а необыкновенное разнообразие их пород; можно было, глядя на этих животных, подумать, что какой-нибудь живописец, повинуясь минутной прихоти, собрал в узкую рамку все виды животного царства. Жителей там было немного. Да и кафры, говоря по правде, не могут не быть очень разбросаны по всему пространству, обширному, как пустыня. Удовлетворив свой вкус артиста и ученого, Сиприен охотно вообразил бы себя перенесенным в доисторический век.
— Для полноты картин недостает только слонов, — сказал он.
Но Ли, протянув руку вперед по направлению широкого луга, тотчас же указал ему на несколько больших серых масс. Издали их можно было принять за скалы благодаря их неподвижности и цвету.
— Ты знаешь, стало быть, хорошо слонов? — спросил Сиприен китайца, в то время как караван располагался на ночной отдых.
Ли прищурил свои маленькие глазки.
— Я два года жил на Цейлоне помощником охотника, — ответил он просто, с заметной сдержанностью, которую всегда проявлял в тех случаях, когда его спрашивали о его прошлом.
— Ах, не сделать ли нам попытку убить одного или двух слонов! — воскликнул Джеймс Гильтон. — Охота эта очень интересна.
— Да, и прибыльная к тому же, — добавил Аннибал Панталаччи. — Даже одна пара слоновых клыков стоит дорого, а мы смело бы могли положить дюжину или две таких клыков в наш фургон! Знаете ли вы, друзья, что этого было бы достаточно, чтобы все расходы нашей поездки окупились вполне?
— Это хорошая мысль! — воскликнул Джеймс Гильтон. — Отчего бы нам завтра утром не попробовать поохотиться, прежде чем продолжать путь?
Вопрос этот сообща обсудили, и наконец было принято решение подняться с рассветом и попытать счастья на той равнине, где накануне видны были слоны. Пообедав, все расположились на отдых; кто лег на земле, кто в фургоне, исключая Джеймса Гильтона, который остался у костра с намерением караулить лагерь всю ночь. Он уже часа два сидел один и начал дремать, как вдруг почувствовал, что кто-то тронул его за локоть. Открыв глаза, он увидел перед собой Аннибала Панталаччи.
— Мне не спится, и я надумал, что лучше будет прийти к вам и составить вам компанию, — сказал неаполитанец.
— Это очень любезно с вашей стороны, но несколько часов сна мне не повредят нимало! — возразил Джеймс Гильтон, потягиваясь. — Если хотите, мы здесь отлично расположимся, или я пойду в фургон, а вы за меня останетесь здесь караулить.
— Нет!.. Останьтесь!.. Я хочу поговорить с вами! — сказал Аннибал Панталаччи глухим голосом и, оглядевшись вокруг, чтобы убедиться, что они с Гильтоном одни, продолжал:
— Вы уже охотились когда-нибудь на слонов?
— Да, два раза, — ответил Джеймс.
— В таком случае вам должно быть известно, что это очень опасная охота. Слон очень сообразителен, хитер и отлично вооружен. Редко случается, чтобы человек одержал верх над этим животным.
— Для чего вы все это говорите, — возразил Джеймс Гильтон, — точно я новичок в этом деле? С хорошей винтовкой и разрывными пулями слона бояться нечего.
— Это я знаю, — сказал неаполитанец. — Но ведь бывают несчастные случаи!.. Представьте себе, что такой случай будет завтра с французом, это было бы большой потерей для науки!
— Да, истинной потерей! — повторил за ним Джеймс Гильтон, и оба приятеля разразились злобным смехом.
— Для нас это не было бы большим несчастьем! — продолжал Аннибал Панталаччи, ободренный смехом своего собеседника. — Тогда только мы двое и будем преследовать Матакита и ею бриллиант!.. Вдвоем всегда можно прийти к соглашению…
Оба замолчали и, глядя на догоравшие дрова, обдумывали свой преступный план.
