Евгений Кравченко - С Антарктидой — только на Вы
Все правильно. Судно может взять много груза, но не людей. На море свои незыблемые законы и правила, и одно из них гласит: количество людей должно соответствовать наличию спасательных средств. В то же время каждый начальник отряда, руководитель группы старался до последних дней сохранить свой состав на работе. Поэтому к руководству экспедиции шли просьбы, предложения, требования... Суть их сводилась к одному: нам все равно, на чем уезжать из Антарктиды, на самолете или на корабле, дайте только подольше поработать. Можно лишь удивляться недюжинным способностям начальника сезонной экспедиции Сергея Михайловича Прямикова, который четко и точно решал эти проблемы. Он обладал аналитическим умом, способным держать в памяти огромное количество информации, нужную из которых он мог «достать» оттуда в любое время дня и ночи.
К его чести он практически «не давил» на меня, «выбивая» какие-то нужные «науке» полеты, поскольку хорошо понимал специфику работы авиации в высоких широтах, знал основные руководящие и регламентирующие документы. Лишь однажды мне пришлось, скрепя сердце, отвечая на его грозное «Почему?!», дать радиограмму объемом в несколько страниц. В ней я объяснял свое решение по одному из спорных вопросов и напомнил ему:
«Являясь Вашим заместителем по авиационному обеспечению, считаю правильным при планировании авиаработ вопросы выполнения полетов согласовывать со мной или моими непосредственными авиационными начальниками. Прошу при будущей совместной работе в сезоне 34-й САЭ в целях обеспечения безопасности полетов давления на нас не оказывать. Авиаторы в этом сезоне делают все возможное для выполнения планов САЭ, несмотря на большие трудности и недостатки в обеспечении авиации».
Выполнение любых полетов неразрывно связано с их безопасностью. Портились ли наши взаимоотношения в ситуациях, описанных выше? Ни в коем случае! Сохранялось взаимное уважение и доверие. Мы делали одно дело. А проблема вывоза людей на Родину стояла до самого завершения работ.
О нашем «комиссаре»
Все устали не только физически, но и психологически. Редкие телеграммы из дома не могли полностью компенсировать ощущение оторванности от Большой земли. Но мы не были лишены Родины, всех событий в мире, каких-то маленьких радостей благодаря усилиям заместителя командира отряда по политико-воспитательной работе Виктора Александровича Александрова. Его энтузиазм помогал нам в течение ряда лет создавать небольшие библиотеки на полевых базах. Он собирал и привозил подшивки журналов, книги. Перед каждой экспедицией приобретал новые издания для подарков в дни рождения.
Стереотип партийно-политической работы, сложившийся на Большой земле в виде политинформаций, семинаров, лекций, в экспедиционном отряде не годился. Основное — индивидуальная работа и информация. Он это быстро понял и был везде: в домиках, на стоянке при подготовке авиатехники и, если выпадала малейшая возможность, — на полевых «точках». По крупицам собирал новости о событиях на Родине и в мире, используя базовую радиостанцию и авиационный приемник, и тут же шел к людям поделиться новостями. Еще в начале сезона от него мы узнали о землетрясении в Армении и сразу же организовали сбор средств в помощь пострадавшим.
Он принес нам весть о кончине любимого писателя полярников Вениамина Александровича Каверина, написавшего «Два капитана», и от всех авиаторов направил телеграмму с соболезнованиями в Центральный Дом литераторов.
Благодаря ему в прессе появлялись репортажи и заметки о нашей жизни, работе, о людях, хотя в тех условиях и при весьма ограниченных возможностях радиосвязи сделать это было непросто.
Ничто не ускользало от его внимательного взгляда, потому и поддерживался благоприятный микроклимат в коллективе. Он не чурался никакой тяжелой физической работы, в том числе и той, что выпадала каждому из нас во время дежурств на камбузе, в столовой. Часто помогал мне в штабной работе. Иногда, встречая нас из полета, прямо на стоянке, рассказывал о содержании пришедших радиограмм и, по возможности, готовил проекты ответов на них. Я с благодарностью вспоминаю совместную работу.
Он был другом, советчиком и серьезным, жестким оппонентом, что для меня было очень важно. Ведь сомнений в правильности своих решений хватало и нужно было их разрешать, чтобы не допустить серьезных ошибок. Не сомневается тот, кто ничего не делает.
После окончания экспедиционных вояжей и до самой смерти он продолжал работать инженером в авиации...
Неожиданное приглашение
... В середине февраля закончили авиаработы на базах «Союз» и «Дружная-4» экипажи Ми-8 и Ан-2. Часть группы отправилась домой на Ил-76ТД, а экипаж вертолета Валерия Бурлинова с командиром звена Геннадием Лабутиным и техсоставом на морском судне пошли к «Новолазаревской», чтобы перевезти топливо на аэродром для обеспечения перелетов Ил-14 с базы. 13-17 марта этот же экипаж «эвакуировал» тех, кто работал на мысе Весткап. После этого вертолет погрузили на судно и законсервировали. А личный состав пересел на другой корабль и отправился в Буэнос-Айрес к рейсу самолета Аэрофлота, улетавшего в Москву.
Вертолетная группа на НЭС «Академик Федоров» успешно справилась с задачами по обеспечению «Мирного», «Бангера», «Русской», «Ленинградской». 20 марта работы закончила. Группа «Мирного» 9 марта завершила обеспечение «Востока» и вывезла его сезонный состав к рейсам Ил-76ТД. 12 марта Ил-14 выполнили рейсы на подбазу «Комсомольская», откуда тоже забрали людей. До 24 марта Ил-14 находились на страховке санно-гусеничных поездов, после чего обе машины прибыли в «Молодежную», а на следующий день выполнили рейс на «Прогресс». Один Ил-14 законсервировали для зимнего хранения, а второй подготовили к списанию. На этом работа авиагруппы была завершена.
В конце 34-й САЭ у меня состоялась неожиданная встреча с человеком, которого я видел всего один раз в жизни. 18 марта мы на Ил-14 перелетали с «Дружной-3» в «Молодежную», где должны были продолжить работу по научным программам. Но из-за плохих погодных условий нам на двое суток пришлось задержаться в «Новолазаревской». Мы вымотались до предела, и заботливый и чуткий начальник этой станции Владимир Евгеньевич Ширшов, видя наше состояние, распорядился приготовить для нас баню. Попарившись, получив несказанное наслаждение, мы отдыхали с Володей Плешковым, когда к нам подошел симпатичный рослый молодой человек:
— Здравствуйте! Вы меня, наверное, не помните?
Я взглянул в его лицо — нет, этот человек мне был незнаком.
— Вы уж извините, — начал я, — в этой экспедиции так много народа...
