Эрих Раквитц - Чужеземные тропы, незнакомые моря
Бьярни молча слушал, Брат беспокоился о судьбе многих людей — на острове их было три тысячи, последовавших за отцом Лейфа в эту «зеленую» страну. Но что делать теперь?
Лейф высказал все, что его тяготило, и сразу же поделился своим дерзким планом: он хочет найти страну, которую некогда видел сам Бьярни. Там есть леса, и сочные луга, и грибы, и ягоды, и многое другое, что росло в Норвегии. Он хочет отправиться туда, может быть, ему удастся найти более гостеприимную родину для своих соплеменников. И помочь ему сейчас мог не кто иной, как собственный брат. Бьярни не был тщеславен и обещал помочь Лейфу — почему не попытать счастья молодому парню?
На следующее утро новость стала известна спутникам Эйриксона. Это было в их вкусе! Хватит болтать о неизвестной стране, пора проверить, как там на самом деле. В путешествие собралось и несколько людей Бьярни. Лейфу нужно прежде всего хорошее судно. На берегу гавани стояла под навесами небольшая флотилия Бьярни, одна лодка лучше другой. Лейф сразу же приметил одну из них. Она была метров двадцати пяти в длину, крепкая и емкая, водоизмещением более 60 тонн. Именно на этом судне плавал Бьярни к чужому берегу, и именно на нем целый и невредимый вернулся он в Гренландию. Лейф хотел иметь это судно, и никакое больше. Бьярни нехотя согласился, судно действительно было отличным.
Вернувшись в Браттахлид, Лейф с большой осмотрительностью начал готовиться к плаванию. Может быть, придется провести зиму в незнакомой стране, тут многое нужно продумать. Команда уже набрана. Вместе с людьми Бьярни она состояла из 34 человек, 35-м среди них был немец по имени Тюркир. Он был очень маленького роста и в глазах верзил норманнов выглядел сущим карликом, но он давно служил Эйрику и слыл искусным ремесленником.
Проследим за приключениями молодых норманнов, как их сохранили для нас живописные гренландские саги.
«Они снарядили свой корабль, и, когда все было готово, вышли в море, и сначала достигли земли, которую видел Бьярни. Они приблизились к этой земле, бросили якорь, спустили лодки и высадились на берег. Вся земля от берега до самых ледников напоминала сплошной плоский камень и показалась им совсем непривлекательной. Тут Лейф сказал: «С этой землей у нас получилось не так, как у Бьярни, ибо мы вступили на нее. Теперь я дам ей имя и назову ее Валунной землей (Хеллуланд)». После этого они вернулись на корабль, поплыли дальше и нашли другую землю… Страна эта была плоской и лесистой. Повсюду простирались белые песчаные отмели, а берег полого спускался к морю. Тогда Лейф сказал: «Этой земле мы дадим подходящее имя и назовем ее Лесной землей (Маркланд)».
Теперь они уже плыли с северо-восточным ветром и были в пути еще два дня, прежде чем увидели новую землю и остров, расположенный севернее. Команда высадилась на остров и осмотрела его. Стояла хорошая погода. Отсюда они прошли проливом между островом и мысом, выдающимся к северу.
«Во время отлива морское дно обнажилось, — свидетельствует сага, — их корабль сел на мель, а вода ушла далеко. Но им так не терпелось высадиться на берег, что они не стали ждать, пока море опять поднимет их корабль, а сразу же отправились на сушу.
Там была река, вытекавшая из озера. Когда прилив снова поднял их корабль, они сели в лодку, отправились к кораблю и отвели его вверх по реке на озеро. Там они бросили якорь, вынесли свои спальные мешки и разбили палатки.
Они решили обосноваться там на зиму и соорудили большие дома (поселение потом было названо Лейфбудир. — Э. Р.). И в реке и в озере было много такой крупной красной рыбы, какой они никогда прежде не видывали. В этой благословенной стране, по их мнению, не надо заготавливать на зиму корм для скота. Зимой там не бывает морозов и трава остается почти такой же зеленой, как летом. День и ночь не так различаются продолжительностью, как в Гренландии или Исландии.
Когда дома их были готовы, Лейф обратился к своим товарищам: «Теперь я хочу всех вас разделить на две группы, чтобы обследовать эту землю. Одна половина останется у домов, другая же отправится в глубь страны на такое расстояние, чтобы к вечеру вернуться обратно; им следует держаться вместе». Сам Лейф то уходил на разведку, то оставался на месте.
Однажды вечером один из них не возвратился домой; это был немец Тюркир. Лейф был весьма обеспокоен этим, ибо Тюркир долгое время жил с ним и с его отцом, он знал его с детства и очень любил. Лейф выбранил спутников Тюркира и отправился на поиски. С ним пошли 12 человек. Они прошли лишь небольшое расстояние, когда навстречу им попался Тюркир. Они радостно приветствовали его.
Лейф вскоре заметил, что его бывший воспитатель вел себя как-то странно. Он спросил его: «Почему ты так поздно возвращаешься, отец мой? И зачем ты отделился от остальных?» Тюркир рассказал: «Я немного опередил своих спутников, но мне удалось сделать одно новое открытие: я обнаружил лозы и гроздья винограда». — «Правда ли это, отец мой?» — спросил Лейф. «Конечно правда, — ответил тот. — Ведь я вырос в местности, где много виноградников».
Прошла ночь. Наутро Лейф сказал своим людям: «Займемся двумя делами: один день будем собирать виноград, а другой — рубить виноградные лозы и валить деревья, чтобы погрузить их на наш корабль». Так и порешили. Рассказывают, что их лодка вскоре наполнилась виноградом. Потом они стали рубить деревья.
Когда пришла весна, они приготовились к отплытию. Лейф дал Стране имя, соответствующее ее особенностям, и назвал ее Виноградной землей (Винланд)…»
После успешного возвращения Лейфа, где-то в 1001 году, поездки к Винланду стали чем-то вроде семейной традиции. В отличие от Гренландии в новых местах уже жили люди, и местные жители не слишком приветливо встречали чужеземцев. В одной из схваток погиб брат Лейфа, Торвальд. Он был похоронен на чужой земле.
Исландец Карлсефни первым попытался в 1010 году заложить здесь длительное поселение. Он приехал в Винланд на трех судах. Карлсефни остановился в Лейфбудире, но через три года вместе со своими людьми вернулся в Гренландию. Ожесточенные схватки с туземцами (то ли индейцами, то ли эскимосами, которых они называли скрелингами[122]) заставили колонистов прийти к выводу, что заселить новые места можно лишь под прикрытием большой дружины.
Гренландские саги много рассказывают о выдающихся открытиях, сделанных в раннем средневековье. Конечно, норманны не отдавали себе отчета в том, что они нашли новый континент, однако понимали, что морские плавания их предков — героические деяния, поэтому легенды о них передавались из поколения к поколению.
