Ибн Баттута - Подарок наблюдающим диковинки городов и чудеса путешествий
Запись была закончена в декабре 1355 г., а ее обработка, произведенная Ибн Джузаййем, — в феврале 1356 г. Разумеется, за два-три месяца редактор не мог при всем желании сильно переработать «Путешествие». Он, судя по всему, ограничился составлением предисловия и небольшой концовки, включил в текст несколько стихотворений, добавил в описание Сирии и Аравии небольшие отрывки из сочинения Ибн Джубайра (1145–1217) и собрал разрозненные, часто не связанные друг с другом рассказы в логически последовательное повествование, — словом, провел чисто редакторскую работу. Таким образом, «Путешествие» представляет собой литературную запись рассказов и воспоминаний Ибн Баттуты о его скитаниях по странам Азии и Африки.
Путешественник, не питавший особой склонности к книжной учености и накопивший свои знания в многочисленных странствиях, в живом общении с современными ему учеными, настолько натренировал свою память и отточил мастерство профессионального рассказчика, так часто выступал со своими повествованиями перед слушателями, что до конца жизни помнил почти всех людей, которых встречал, помнил характерные черты и особенности чужеземных стран и городов, где ему удалось побывать. Его рассказы, насыщенные фактическим материалом, изобилующим многочисленными деталями, естественно, не могли не вызвать подозрение в недостоверности многих из них. Как уже говорилось, современник Ибн Баттуты Ибн Халдун, посетивший в 1350 г. г. Фес и встретившийся с путешественником, усомнился в правдивости его рассказов. Это недоверие к «удивительным историям», рассказанным при дворе Маринидов в Фесе, сыграло в конечном итоге положительную роль. Опасаясь новых обвинений со стороны «почтенных людей», Ибн Баттута при изложении своих воспоминаний решил быть в высшей степени точным и внимательным. Там, где он излагал результаты собственных наблюдений, он специально отмечал: «Это я видел воочию», в других случаях оговаривал: «Это я слышал от такого-то». Вот, к примеру, что он пишет там, где речь идет об индийском султане Мухаммаде Туглаке: «Все, что я упомянул о делах султанов Индии, было мне сообщено и услышано мной главным образом от шейха Камал ад-Дина ибн ал-Бур-хана ал-Газнави — верховного судьи, что же касается сообщений об этом царе, то все это я наблюдал во время пребывания в его стране».
При изложении событий Ибн Баттута придерживался точнейшего метода документации в тех рассказах и сообщениях, за достоверность которых он ручался, а в остальных случаях слагал с себя ответственность, ограничиваясь ссылками на источники. Эта особенность сообщений Ибн Баттуты придает его книге большую ценность.
Как неоднократно отмечал В. В. Бартольд, «пользование арабской географической литературой несколько затрудняется ее книжным характером и связанной с этим хронологической неопределенностью. Например, если мы знаем, что один автор писал в Х в., другой — в XI в., то из этого не следует, чтобы рассказы второго относились к более позднему времени, чем рассказы первого; почти все авторы пишут по книгам, не называя своих источников и не определяя их времени, и часто бывает, что в сочинениях XI в. использован более ранний источник, чем в сочинениях Х в.».
В этой связи следует подчеркнуть, что «Путешествие» Ибн Баттуты стоит особняком в истории арабской географической литературы и является высшим достижением так называемого жанра рихла (или ийан) — географического описания стран, увиденных «собственными глазами». Первый блестящий образец географической литературы жанра рихла — «Путешествие Ибн Фадлана на Волгу». Однако это «Путешествие» по своему масштабу не выдерживает никакого сравнения с «Путешествием» Ибн Баттуты. Другим памятником того же жанра является книга Ибн Джубайра, частично использованная редактором Ибн Баттуты. Но сочинение Ибн Джубайра также нельзя ставить в один ряд с «Путешествием» Ибн Баттуты, так как Ибн Джубайр скорее видел свою задачу в создании произведения эпистолярного, а не географического жанра. По масштабу описанных земель, стран и народов, объему самых разнообразных сведений (по географии, этнографии, культуре, экономике, топонимике, истории, религии, градостроительству и т. д.), по простоте изложения, достоверности и документированности «Путешествие» Ибн Баттуты, пожалуй, не имеет себе равного в истории не только мусульманской, но и мировой описательной географической литературы до XV в. Именно это имел в виду знаменитый автор монументального труда о географических открытиях Рихард Хенниг, когда писал: «Живший в XIV в. марокканец Ибн Баттута, несомненно, должен быть признан величайшим из всех путешественников, которых знали древний мир и средневековье. Даже достижения Марко Поло бледнеют (если не по их значению для истории культуры и литературы, то по широте охвата и дерзновению) в сравнении с поразительным трудом, которому была посвящена вся жизнь этого любителя путешествий… Хотя великие мореплаватели XVI–XVIII вв. в общей сложности преодолели большие расстояния, чем живший в XIV в. Ибн Баттута, не будет преувеличением, если мы назовем этого марокканца величайшим путешественником всех времен до Магеллана».
Глава 2. ИЗУЧЕНИЕ «ПУТЕШЕСТВИЯ» ИБН БАТТУТЫ. ПЕРЕВОДЫ И ПУБЛИКАЦИИ
В конце XVII в. один из почитателей Ибн Баттуты, Мухаммад ибн Фатхаллах ибн Мухаммад ал-Байлуни, чтобы приспособить «Путешествие» к вкусам широкого круга читателей и сделать его доступным, значительно сократил книгу и, присовокупив к ней собственное предисловие в стихах, выпустил под названием «ал-Мунтаки мин рихлат Ибн Баттута ат-Танджи ал-Андалуси» («Извлечения из „Путешествия" Ибн Баттуты Андалусского из Танжера»). После того как «Извлечения» ал-Байлуни вошли в обиход, почти окончательно прекратилась переписка полного текста «Путешествия». Большинство рукописей «Путешествия», дошедших до нас, содержат текст «Извлечений» ал-Байлуни, а не подлинной книги Ибн Баттуты.
Европейская арабистика познакомилась с Ибн Баттутой также через сокращенный вариант ал-Байлуни. Впервые (1808 г.) на «Путешествие» обратил внимание немецкий путешественник У. Зеетцен, который приобрел его для Готской библиотеки. На основе этой рукописи «Извлечения» Дж. Г. Козегартен в 1818 г. опубликовал отдельное исследование, текст и латинский перевод трех отрывков из «Путешествия», посвященных Индии, Китаю и Судану. Основное внимание было уделено сообщениям путешественника, относящимся к Судану. Для проверки достоверности сведений Ибн Баттуты Козегартен привлек и другие географические источники, сравнение с которыми убедило его, какую огромную историко-географическую ценность представляет «Путешествие».
