Генри Мортон - Святая Земля. Путешествие по библейским местам
Во время службы поминали имена египетских мучеников, которые погибли в римские времена, а также святых отшельников Фиваиды; возносили благодарственную молитву за плоды земли, включая виноградники, которые не возделываются в Египте с X века.
Затем священник преломил хлеб на пять кусков, обмакнул палец в потир и начертал на них знак креста. Затем взял центральную часть курбана — его называют здесь избодикон — и опустил ее в потир, воскликнув: «Это воистину Тело и Кровь Еммануила, нашего Господа!» И прихожане, обнажившие головы и опустившиеся на колени и ладони, ответили хором: «Аминь. Я верю, я верю и исповедую до последнего вздоха».
Тем временем дьякон занял место с противоположной стороны алтаря, развернулся лицом к священнику и к западной стороне церкви. Такое положение было принято во времена египетских и греческих восстаний против Халкидонского собора 451 года, когда буйные приверженцы мельхитского обряда вторглись в монофизитские церкви и пытались помешать проведению литургии. Сегодня, многие столетия спустя, каждое воскресенье дьякон становится лицом к двери, чтобы «предупредить священника о нападении».
Когда священник опустился на колени для поклонения, хор начал быстрый триумфальный гимн, громкую и победоносную молитвенную песнь; теперь голоса сопровождал не глухой стук кимвалов, а резкий, металлический звон, вызванный столкновением острых бортов инструментов. По церкви плыли клубы дыма от благовоний, просачиваясь сквозь резную алтарную преграду, наполняя голубоватым туманом святилище. В свете свечей, установленных в алтаре, священник молился в молчаливом акте благоговения.
Два-три человека на цыпочках прошли в сторону темной маленькой боковой ниши, расположенной справа от алтаря. С ними была женщина, державшая на руках маленького ребенка. Пришло время обряда крещения. Встав со своего места, я последовал за этой группой в боковое помещение, плохо освещенное, но чисто выбеленное; там находилась каменная купель — не стоящая отдельно, как в наших церквях, а встроенная в угол комнаты.
Оставив дьякона завершать святое причастие, священник вошел в крестильню с зажженной свечой и двумя фиалами масла в руках. Купель была примерно на три фута заполнена холодной водой, и несчастный младенец, словно осознавая, что его ждет погружение, захныкал, когда сняли пеленки. Мать была бедной женщиной с одной из ближних улиц, крестили ее трехмесячную дочь.
Сначала священник произнес очистительные молитвы над матерью и помазал ее лоб маслом. Словно обращаясь к взрослому новообращенному эпохи раннего христианства, он молился о том, чтобы идолопоклонство было изгнано из сердца младенца, чтобы девочка стала достойной ожидающего ее нового рождения. Маленький смуглый ребенок, теперь уже горько и безутешно плачущий, зашелся в пароксизме страха, когда священник взял крохотное тельце и коснулся груди, кистей рук, а затем спины маслом.
Достаточно странно, но «дьяволы», мучавшие младенца, если и не были полностью изгнаны, то явно перепугались, так как девочка внезапно прекратила издавать душераздирающие вопли, успокоилась и оглядела людей вокруг полными слез глазами. Один из крестных принял ее на руки и поднял повыше, а второй развел ручки, так что они образовали форму креста. В таком положении младенец отрекался от сатаны и всех его дел.
— Отвергаю тебя, сатана, — произнес «представитель ребенка», — и от всех нечестивых дел твоих отрекаюсь, и от всех твоих злых ангелов, и от всех твоих скверных демонов, и от твоей власти, и от всех твоих гнусных услуг, и от всех твоих хитростей и обманов, и от твоей армии, и от твоего господства, и от всех твоих прочих нечестий.
Затем священник трижды спросил младенца:
— Веруешь ли ты?
И трижды крестные ответили за ребенка:
— Верую.
Затем священник помазал младенца маслом — миро — во второй раз, более обстоятельно, чем ранее, начертав знак креста на глазах, носу, губах, руках, кистях рук, коленях, спине и области сердца. Затем прошел к купели и освятил воду. Он встал на колени и произнес одну из самых красивых молитв, которую я когда-либо слышал, — молитву от своего имени.
— Ты, который знаешь зло во мне, не осмеивай меня в презрении, не отворачивай Твое лицо от меня, но дай моим грехам улететь прочь прямо сейчас, о Ты, кто прощает грехи людей и приводит их к покаянию. Смой пятна с моей души и тела, очисти меня совершенно Твоей невидимой властью и Твоей духовной десницей, дабы не мог я взывать к другим искать отпущения грехов из моих рук и подавать его во имя веры в Твою великую и невыразимую любовь к человечеству, уготованную Тобой, изгони меня, как раба греха. Нет, Господи, не дай ничтожному познать стыд, но даруй мне прощение. Пошли мне его с высот Твоей власти; даруй мне власть с величайшим смирением служить Тебе и Твоей небесной тайне. Дай Христу обрести форму в тех, кто получает крещение для нового рождения, несмотря на мою мерзость. Устрой их на основании апостолов и пророков; и не изгоняй их на чужбину, но насади их в Твоем истинном саду единой кафолической апостольской Церкви, так чтобы они росли в благочестии. Да пребудет Твое Святое Имя, прославленное в веках, прославлено повсеместно, о Отец и Сын и Святой Дух.
Затем священник вознес молитву папе — то есть патриарху Александрийскому, а после произнесения Символа веры взял священное масло и влил его в купель, которую копты называют «иорданью». Он возжег благовония, склонился и три раза выдохнул на воду купели, совершая символический знак креста своим дыханием. Это действие совершается сегодня в Египте так, как это было принято в раннехристианские времена. Затем он излил в воду миро.
Принимая обнаженного младенца, священник сначала возложил ладони на груди ребенка и подул, чтобы изгнать злых духов, в точности так, как совершал экзорцизм Тертуллиан, живший во II веке. Меня заинтересовало то, как он держал младенца, потому что немногие авторы, писавшие об этом, приводят разные сведения о том, как принято у коптов держать ребенка при крещении. Доминиканский миссионер Ванслеб в XVII веке сообщал, что, желая придать младенцу позу креста, священник берет его за правое запястье и левую ступню одной рукой, за левое запястье и правую ступню — другой; Батлер назвал эту позу «видом пытки». На моих глазах священник решительно подхватил младенца под затылок левой рукой, а правой держал левое запястье и левое колено ребенка, так что правая ручка и ножка оставались свободны и непрерывно шевелились.
Извивающуюся девочку опустили в холодную воду по пояс, и священник сказал по-арабски:
— Крестится Сабаат во имя Отца. Аминь.
